Николя Барро - Однажды вечером в Париже
На другой день он впряг в работу трех студенток, поручив им розыски мсье Лапена и его маленького антикварного магазина. Студентки были как на подбор хорошенькие и, как теперь говорят, мотивированные – разве откажешь в услуге обожаемому профессору? Однако через несколько дней, после усердных поисков в Интернете и телефонных звонков, милые девушки выбросили белый флаг. В Париже насчитывались сотни мелких антиквариатов, но, судя по всему, не было ни одного, зарегистрированного под названием «Магазин Лапена».
– Либо этот курильщик, не выпускающий из зубов сигару, в последние дни отправился к праотцам и, стало быть, лавочка его закрылась, либо мы пошли по ложному следу, – подытожил мой друг. – Что-то не так с этим Лапеном.
Да, Робер был совершенно прав. Наша неудача была вызвана элементарной ошибкой, которую сыграла со мной память: я перепутал буквы – вместо «л» должно было быть «п».
Я беспокоился, нервничал. Не укладывалось все это в голове. Кураж пропал, настроение было хуже некуда. Последние две недели я изо дня в день просыпался утром с явственным ощущением, что жизнь моя пошла прахом.
Стал много курить. Безобразно много. Того и гляди, отправился бы к праотцам, следом за злополучным мсье Лапеном. Я вообразил себе картину: Мелани сама находит меня, но – поздно, и она, безутешная, падает без чувств на мою могилку. Сначала шеф, затем друг… Трагедия, да, трагедия.
«Ален, ты невероятно все преувеличиваешь. Пойми, малыш, ты потерял всего лишь женщину. Как-нибудь переживешь потерю», – заявил Робер со свойственной ему обворожительной прямотой. Я понимал, что сверх всякой меры упиваюсь своими страданиями, я понимал, что преувеличиваю, но какой толк от этого понимания? Оно не утешало.
Каждый день я приходил в «Синема парадиз» и с наступлением вечера начинал смотреть на улицу. Мадам Клеман и Франсуа озабоченно переглядывались – тогда я прятался от них в своем кабинете, чтобы избежать сочувственных вопросов.
Чем больше проходило времени, тем менее вероятным представлялось, что когда-нибудь я снова увижу Мелани. Каждую среду мое волнение взвивалось до немыслимых вершин. Среда, ее день… Наш день! А до намеченного начала киносъемок, о которых я в своем великом горе чуть не забыл, осталось меньше недели.
Я придумал некий символический жест – заменил картину, стоявшую в программе «Les Amours au Paradis»: на ближайшую среду была намечена «Прохожая из Сан-Суси», а я в спешном порядке поставил вместо нее «Сирано де Бержерака». В какое-то краткое, безумное, заклинающее космические силы мгновение я вообразил, что эта придумка мистическим образом заставит Мелани прийти в мой кинотеатр.
Господи, когда так страстно чего-то хочешь, за любую соломинку схватишься…
В среду все билеты опять были проданы. Женщина в красном плаще не появилась. Может быть, она уже и не носит плащ, подумал я с горечью. Ведь настал май, на улице теплынь, какие там плащи…
В тот вечер я опять вышел на улицу, покурить. Воздух был мягким, и одетые по-весеннему зрители, шедшие в мой «Парадиз», не спешили. Развевались юбки, трепетали на ветру кашне и шейные платки нежных пастельных тонов, пуловеры небрежно наброшены на плечи. Улыбающиеся глаза, легкая походка.
Я с тоской посмотрел в конец улицы и увидел там пару, шедшую под руку. В первую минуту я их и не узнал.
Это была женщина с копной черных волос, прежде выглядевшая всегда так уныло, но сегодня она шла без дочки. А рядом с ней бодро вышагивал маленький толстячок, обычно в последнюю минуту вбегавший в фойе с каким-то затравленным видом, но сегодня он был без портфеля. Оба, по-видимому, очень радовались, что идут смотреть «Сирано де Бержерака». А может быть, да не «может быть», а наверняка они радовались просто так, без причин. Весело прошли мимо, на меня даже не взглянули.
Я тогда не понял, в чем было дело, – заметил только, что брюнетка, вопреки обыкновению ярко подкрасившая губы, совсем не казалась приунывшей, а толстячок, сменивший деловой пиджак на пушистый синий джемпер, выглядел подтянутым и постройневшим.
Сделав последнюю затяжку, я отбросил окурок в люк. Похоже, в эту первую среду мая я был единственным несчастливым человеком во всем Париже.
18
Как нередко бывает в жизни, помощь подоспела, откуда ее не ждали. Аллан Вуд – вот кто навел меня на важнейший след. Это он обнаружил отчетливую связь, совпадение, которое мы с Робером упустили из виду. А оно дало событиям совершенно новый оборот.
– Может быть, моя идея на первый взгляд кажется диковатой, но вы должны признать – в ней что-то есть.
Аллан Вуд откинулся на кожаном диване рыжеватого коньячного цвета и задумчиво разглядывал земляничку, которой был изящно украшен край его бокала с дайкири.
Я кивнул. Был вечер субботы, мы уже довольно давно сидели с нью-йоркским режиссером в его любимом баре «Хемингуэй».
Утром неожиданно позвонила Солен Авриль, с которой после той ночной прогулки по Вандомской площади я не виделся.
«Мы всей съемочной группой отправляемся на экскурсию по Монмартру. Не хотите присоединиться, Ален? – сказала она. – Это отличная возможность, сразу со всеми познакомитесь».
«Все» – то есть костяк команды Аллана Вуда, и все эти люди на следующий день ворвались к нам в кинотеатр. Операторы, осветители, гримеры, режиссер и ассистенты, личная ассистентка Солен Авриль и, разумеется, актеры. Список участников съемочной группы и актерский состав помещают в финальных титрах любого фильма, но чаще всего нам невдомек, какое великое множество людей принимает участие в съемках кинокартины и даже в нескольких ее сценах.
В тот первый вечер в непринужденно-веселой атмосфере, царившей во время нашего ужина с Алланом Вудом и Солен Авриль, мне представлялось, что киносъемки будут чем-то потрясающе увлекательным. Но теперь меня несколько пугала предстоящая суматоха, как, впрочем, со мной всегда бывало, если какие-то происшествия нарушали нормальное течение моей жизни.
В отличие от Робера, мадам Клеман и Франсуа, которые с нетерпением ждали великого события и связывали с ним определенные надежды, я решил, что в ближайшие дни постараюсь, если удастся, держаться от кинотеатра подальше.
«С 3 по 7 мая кинотеатр закрыт по случаю проведения киносъемок». Вот и это объявление я вешал на двери, испытывая смешанные чувства. Несколько прохожих остановились из любопытства, однако и без всякого объявления было ясно, что в кино творится что-то необычное. Часть узкой улицы перегорожена, сразу у входа припаркован автоприцеп, торчавший, точно уродливая пристройка среди старых домов, а за ним фургон кейтеринговой компании и машина с оборудованием.
