Клейтон Мэтьюз - Новый Орлеан
Обратившись мыслями к предыдущему вечеру, Лофтин смутно припомнил привлекательную маленькую блондинку, стоявшую рука об руку с сенатором, и утвердительно кивнул головой.
— Сдается мне, что у нее возникнет желание уединиться с вами в одной из спален наверху, может, даже в той, где вы вчера развлекались с Дейзи.
— Супруга сенатора Сент-Клауда? Это же птичка высокого полета, мистер Фейн, — с сомнением протянул Лофтин. — И откуда вам известно, что ей этого захочется? То есть хочу сказать, если бы у меня было время, я бы мог ее уломать, но за один вечер…
Фейн отмахнулся зажатой в пальцах сигарой.
— Это я беру на себя. Вы же, главное, будьте в полной боевой готовности. А об остальном я позабочусь.
Лофтин погрузился в глубокое раздумье. В своей жизни он делал множество всяких вещей, однако в жиголо еще никогда не нанимался. И к кому? К супруге сенатора США! Лофтину вспомнилось данное самому себе обещание. Он сделает все, чтобы зацепиться за Рексфорда Фейна. Значит, отвергать его предложение нельзя. Тем более что эта сенаторша действительно потрясная бабенка. И почему не совместить приятное с полезным? И трахать супруг сенаторов ему пока еще не доводилось. Конечно, сам сенатор, если что-нибудь разнюхает, может чуток расстроиться, но Лофтин сильно подозревал, что Фейн учитывает и это. Лофтин не стал ломать голову над тем, зачем Фейну понадобилось все это подстраивать. Не всегда разумно интересоваться, какими мотивами руководствуются такие могущественные люди, как Рексфорд Фейн. И вслух он произнес:
— Буду в полной боевой готовности, мистер Фейн. — В предвкушении грядущего приключения он ощутил некое шевеление внизу живота, некий признак эрекции. — Можете на меня положиться.
Глава 12
Мартин сумел вернуться в отель «Рузвельт» лишь незадолго до ужина. Еще днем он позвонил Ракель и предложил поужинать у Антуана. Так что она уже успела переодеться и томилась в ожидании, когда он влетел в их номер.
Потрясшая его сегодня новость о том, что и Линкольну Карверу, и Рексфорду Фейну известно о его романе с Одри, навела его на мысль: а не знает ли этого также и Ракель? Она, несомненно, подозревала, что у него есть связь на стороне, поскольку прекрасно изучила его сексуальные аппетиты, но он все же не был уверен, что она прознала про Одри. Если бы это было так, она вчера вечером не пошла бы на бал к Фейну.
Для этого она была слишком горда.
Как бы то ни было, его беспокойство по этому поводу плюс тот факт, что они говорили сегодня с Одри о разводе, порождали в нем некое чувство вины, и потому, едва открыв дверь в номер, он торопливо заговорил:
— Прости, что опоздал, дорогая. Только проведу бритвой по щекам и надену свежую рубашку. Столик я заказал…
— Думаю, сначала тебе лучше позвонить капитану Форбсу из полицейского управления Нового Орлеана, Мартин. Он домогался тебя целый день. Что-то очень важное и неотложное.
Мартин был уверен, что знает, чего от него хочет капитан Форбс, и говорить с ним желанием не горел.
В то же время он понимал, что ему будет весьма затруднительно объяснить Ракель, почему он не хочет перезвонить полицейскому. Он покорно подошел к аппарату и набрал номер телефона капитана.
Все оказалось именно так, как он и думал. Капитан Форбс был вне себя от ярости, что Мартин скрыл от него, что ему известно местонахождение Эбона.
— Вы меня обманули, сенатор. И мне это чертовски не нравится!
— Да не обманывал я вас, капитан, — оправдывался Мартин. — Все не так, как вы думаете. После того как я ушел от вас, решил переговорить с Линкольном, если удастся. Позвонил в Лигу, и там мне сказали, где я могу его найти. Разве я виноват, что они отказались сообщить вам эту информацию? Есть ли моя вина в том, что я не полицейский?
— Ох уж мне эти политиканы треклятые, — еле слышно проворчал капитан Форбс.
— Капитан, я понимаю, как вы расстроены. Даже вашу антипатию, к политикам понимаю. Нужно ли вам напоминать, что сегодня множество людей испытывает такую же неприязнь к полицейским? Как они вас называют? Свиньями, если не ошибаюсь?
Форбс буркнул что-то нечленораздельное.
— К тому же я, по-моему, не совершил никакого преступления…
— ..сокрытие от полиции информации, крайне важной для следствия…
— Бросьте, капитан, — оборвал ею Мартин. — Когда я беседовал с вами, я еще не располагал такой информацией. А если бы я позвонил вам после того, как сам узнал, стал бы, по-вашему, Линкольн мне доверять? И потом, что вы так переживаете? Насколько мне известно, Джеральд Лофтин выследил меня до гостиницы, где скрывался Линкольн, и тут же донес вам.
— Когда мы прибыли туда, он уже исчез.
— Вот оно что. — Мартин с трудом подавил рвущийся смешок. — Да, Линкольна Карвера голыми руками не возьмешь.
До Мартина дошло, что капитан Форбс вновь заговорил, теперь легко и почти спокойно. В тоне его проскальзывали даже жалобные нотки.
— Просто ума не приложу, сенатор. Эти черномазые сегодня валом валят целый день. Требуют показать им фотографии преступников. Говорят, что Эбон велел им завтра хватать карманников или сдавать их полиции. Никак не пойму, в чем туг дело! Зачем этому психованному ниггеру потребовалось отдавать такие приказы? Он же меня ненавидит! Ведь даже если бы я неделю пролежал распростертый без капли воды в пустыне Сахара, он на лицо мне мочиться бы не стал! Ни черта не пойму, что он задумал!
А вот Мартин посчитал, что сам он смутно догадывается, в чем тут дело. Во-первых, Линкольн старался сделать все возможное, чтобы лежачая демонстрация Лиги оказалась завтра в центре всеобщего внимания. Во-вторых, он, похоже, достиг того, чего хотел, — сбил капитана Форбса с толку Цели Линкольна были рассчитаны на перспективу. Он собирался обосноваться в Новом Орлеане надолго и понимал, что ему придется частенько сталкиваться с полицией. И чем больше они будут ломать головы над его мотивами и действиями, тем лучше А капитан Форбс тем временем продолжал:
— И вдобавок ко всему этому мне донесли, что он встречался сегодня с вожаками хиппи и каким-то образом сумел уговорить их отменить завтрашнюю демонстрацию! Вы можете объяснить мне, в чем тут дело?
— Полагаю, вы по этому поводу должны бы прыгать от радости, а не жаловаться, капитан. Вам же завтра только легче будет.
— Не спорю, но никак не пойму, что он задумал.
Чую, за этим что-то кроется.
— Уповайте на милость Божью, капитан. — Мартин со смехом положил трубку на рычаг.
В этот момент он увидел лицо Ракель, и смех оборвался. Он совсем забыл, что она слышала весь разговор.
— Что ему нужно, Мартин?
Избегая ее взгляда, он достал сигару и принялся старательно раскуривать.
