Скотни Джеймс - Бесценный дар
– Основные ингредиенты виски – это вода, которую мы берем из Данрэйвенского ручья, и ячменный солод. Все это делается по-прежнему вручную. – Он указал на двух рабочих, которые плоскими ковшами ворошили ячмень в большой емкости. – Зерно согревается во влажном воздухе, пока крахмал не превращается в сахар. Потом его сушат на торфяном огне…
Энн не очень прислушивалась к его словам, потому что была взволнована его присутствием. Было трудно идти рядом с ним по холодным отделениям винокурни, опираясь на его руку, которую Рори подал ей, не вспоминая о том, как он целовал ее. Энн было интересно, как сложились бы их отношения, если бы они встретились при других обстоятельствах – не сведи их вместе Белла своим странным завещанием.
– Перебродивший ячмень, – продолжал Рори, – смешивают с водой из ручья и хорошенько перемешивают. Вы слушаете, Энн? – вдруг усмехнулся он. – Может, вам не нравится запах?
Процесс ферментации порождал странные запахи, но не они смущали Энн. Его присутствие не давало ей сосредоточиться на его рассказе.
– Я слушаю, – возразила она. – Но я все размышляю над теми усовершенствованиями, которые вы хотите здесь сделать. Мне кажется, все и так хорошо организовано.
– Но заводик очень мал. Я хотел бы расширить производство. Спрос на данрэйвенское виски растет. И я хотел бы дать работу местным жителям.
Когда они вошли в помещение, заполненное огромными медными дистилляторами, Рори сказал:
– То оборудование, которое у нас есть, устарело, но оно в превосходном состоянии. Тем не менее нам нужно кое-что заменить.
– А в какую цену это обойдется, как вы думаете?
Рори решительно отмел этот вопрос:
– Давайте не будем заводить опять разговор о деньгах, Энн. – Он посмотрел на нее. – Вы знаете, что было в последний раз.
Да, она это помнила очень хорошо. И хотя холодный и сумрачный интерьер винокурни мало располагал к разговору о чувствах, она уловила провокацию в его словах, что могло привести к новой стычке. Это была игра с огнем, и они оба это знали.
Быстро пройдя мимо упаковочной, они вошли через низкую дверь в крохотную комнатку с великолепным баром.
– Экскурсия окончена? – спросила Энн.
– Да. Вот здесь мы обычно предлагаем нашим гостям отведать нашей продукции. Хотите выпить?
Энн протестующе подняла руки.
– Нет, спасибо. В этом нет необходимости.
Рори насмешливо фыркнул.
– А, для вас это слишком крепко?
Энн кивнула и показала на здания, видневшиеся за окном.
– А это что?
– Склады. Мы держим там виски в деревянных чанах. Оно выдерживается десять, двенадцать, даже двадцать лет, прежде чем мы его продаем. Хотите взглянуть?
– Не сегодня. У вас, наверное, есть дела, и мне пора отправляться обратно в замок.
– Я отвезу вас, – предложил он. – Я заехал сюда, чтобы забрать почту и отдать распоряжения. Я освобожусь через несколько минут.
Возвращение в Данрэйвен было напряженным, если не сказать больше. В «лендровере» им пришлось быть еще ближе друг к другу, чем на прогулке по винокурне. Энн безнадежно пыталась поддерживать разговор, но большую часть дороги они проделали в молчании.
Фиви встретила их сообщением, что обед уже почти готов, так что они пошли наверх, каждый к себе. Энн чувствовала, что он идет сзади. Когда они достигли третьего этажа, она обернулась и заговорила:
– Рори, нам нужно…
– Энн, это безумие…
Они разом умолкли и уставились друг на друга.
– Что вы хотели сказать? – наконец решилась Энн.
– Это наше положение совершенно нелепо. – Рори сжал руки. – Как долго можем мы выдержать, ходя вокруг на цыпочках – и даже не решаясь на прямой разговор. Всю последнюю неделю я крадусь по собственному дому как вор, чтобы избежать встречи с вами.
– Я знаю. А хуже всего бывает за обедом.
– Вы можете быть уверены, что Фиви заметила – что-то не так. – Рори мрачно улыбнулся. – Послушайте, Энн, мы не можем так продолжать.
– Да, я тоже так думаю. Мы оба признаем, что между нами нет никаких отношений, несмотря на пожелания Беллы.
– И никто из нас не одинок до такой степени, как она думала. Мы можем найти себе компанию где угодно, если захотим.
– Разумеется. Все, что нас связывает – владение замком. За исключением этого, мы абсолютно несовместимы.
– Абсолютно.
– Так в чем проблема? – удивилась Энн. – Почему мы не можем быть каждый сам по себе? Быть вежливыми и… и относиться друг к другу нормально. Боже, это слово уже заездили!
– Хорошо, – сказал Рори. – Но другого слова, которое не обозначало бы ни дружбу, ни романтическое увлечение, нет.
– Вы правы. Тем не менее, если мы собираемся жить вместе… – Раздосадованная тем, что она выбрала неудачное слово, Энн оборвала фразу. – Если мы будем рядом все время, нам надо решить этот вопрос. Мы должны воспринимать все проще.
– Я могу думать только об одном.
– О чем же?
– Мне ненавистно в этом признаться, но последнее время у меня в мыслях только одно… желание целовать вас. Похоже, это потому, что мы поклялись отказывать себе в этом удовольствии.
– Вы так думаете? – тихо спросила Энн.
– Да. И я уверен, что на этот раз мы покончим со всей этой ерундой. Просто поцелуемся и забудем. Что скажете?
– Вы думаете, что мы думаем об этом только потому, что пытаемся этого избежать?
– Да.
– В этом есть доля истины, полагаю. – Она неуверенно улыбнулась. – Ну тогда я попробую?
Без долгих разговоров Рори подошел к ней ближе и положил руки ей на плечи. Его пальцы онемели, когда их губы встретились, и Энн подумала – испытывает ли он то же, что и она?
От него пахло так же восхитительно, как обычно, – одеколоном, свежим ветром и солнцем. Его губы были такими горячими и жаждущими, что она с радостью подчинялась каждому их требованию. Она слышала только биение собственного сердца и в смятении осознала, что эксперимент не показал ничего, кроме того, насколько ей приятно целоваться с высоким сильным мужчиной, нежно обнимающим ее.
Энн потянулась, собираясь слабеющими руками обнять его за шею, и тут Рори прервал поцелуй и, судорожно вздохнув, отступил на шаг.
– Проклятие, – пробормотал он. – Я не думал, что мы добьемся подобного эффекта.
Энн вынуждена была согласиться, но все же не удержалась от того, чтобы снова обнять его, и он целовал ее снова и снова.
Пятью минутами позже Рори поднял голову.
– Какой чертовщиной мы занимаемся? – изумленно спросил он.
– Не знаю, – еле шевеля губами, отозвалась Энн. – Не имею ни малейшего понятия.
Медленно возвращаясь к реальности, она подумала, что теперь самое время сбежать. Она проскользнула в свою комнату, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Первое, что она увидела, была охапка свежего вереска, лежавшая прямо на пороге. Вскрикнув, Энн сгребла ее и подняла.
