Елена Гайворонская - Евгения
– Ну, у каждого свои взгляды и представления о жизни… – примирительно проговорил Антон.
– Вот именно, – согласился Максим. И, не утерпев, поинтересовался: – Тебе Евгения сама всё рассказала?
– Земля слухами полнится, – хмыкнул Антон. – Когда я Женьку в лоб спросил, она не ответила ни да, ни нет. Но по её лицу я понял, что попал в точку.
С горы бежали к ним парни в оранжевых комбинезонах с аптечным чемоданчиком и носилками.
– Не прошло и года, – проворчал Максим. – Безобразие.
– И не говори. Коньки отбросишь, пока их хвалёную медицину дождёшься, – согласился Антон. – Такие деньги дерут, а толку чуть.
Перелома, к счастью, не оказалось, но шину всё же наложили, вкололи обезболивающее и успокоительное. Увидев мужа, прихрамывающего на одну ногу и опирающегося на презентованную местными медиками складную трость, Ирина всплеснула руками и заохала.
– Успокойся, – поморщился Максим. – Всего лишь вывих.
– На минуту тебя нельзя одного оставить! – причитала Ирина. – Мог бы шею свернуть!
– Не дождёшься, – угрюмо буркнул Максим и зевнул – успокоительное начинало действовать. – Я полежу. Что-то в сон клонит.
– Ладно, – с готовностью отозвалась Ирина. – А я погуляю, схожу в ресторан… Ты не против?
– Не против. Мне надо отлежаться. Вечером «большие пиджаки» прилетят, завтра будет гудёж.
«Большими пиджаками» Максим называл высоких правительственных чиновников.
Ирина чмокнула мужа в щёку и удалилась из спальни. Из гостиной донеслось негромкое пение. На секунду вернулась, повертелась в дверном проёме, демонстрируя наряд: серебристые брючки в облипочку, ярко-розовые туфли на высоких каблуках, такого же цвета блузон с глубоким декольте, позволявший любоваться Ирининым третьим номером.
– Как тебе?
– Великолепно, – приоткрыв один глаз, отозвался Максим. – Тебе очень идёт розовый.
Сны были сумбурными. Максим кубарем летел в страшную пропасть, тщетно пытался ухватиться за что-нибудь. Вдруг оказалось, что это вовсе и не пропасть, а коридор со множеством дверей, а сам он уже не падает, а бежит по этому коридору, торопясь найти и отворить одну-единственную дверь, за которой должен быть выход на солнечный свет. Но за всеми открывшимися дверьми глухие пустые комнаты серые без окон. Максим понимал, что времени, чтобы выйти, у него остаётся совсем мало, что скоро случится нечто ужасное. Он кричал, звал на помощь, но последняя дверь не поддавалась. Максим ударил её ногой, потом ударил ещё сильнее, и ногу пронзила резкая боль.
Максим вскрикнул и проснулся. Во сне неудачно повернул больную ногу.
Посмотрел на часы и присвистнул: пролетело целых два часа. А ему показалось, что только глаза сомкнул. Поднялся, умылся холодной водой. Ирины не было. В огромном роскошном тихом люксе одиночество чувствовалось особенно остро. Даже стильный электрокамин не вызывал умиротворения. Смотреть на трескучее пламя хорошо вдвоём, лёжа в обнимку на смятых влажных от страсти простынях… Лучше доковылять до ресторана и, раз уж нельзя напиться вдрызг – статус не позволяет, то хотя бы пожрать.
В ресторане было немноголюдно. Играла русская попса. Немногочисленные американцы за столиками ничего не имели против и даже дирижировали ладошками в такт. «Ещё немного, – подумалось Максиму, – и в Куршевеле останутся одни наши. Турция – всероссийская здравница для среднего класса. Куршевель – российский элитный зимний отдых. Забавно.» Он улыбнулся своим мыслям. Расторопный официант тотчас подал меню. Максим попросил пива, огляделся и едва меню не выронил: за барной стойкой Антон Щербинин пил коньяк и обихаживал Ирину. Та потягивала коктейль, играла глазками, водила плечиками и обольстительно улыбалась. Парочка была настолько поглощена друг другом, что не сразу обратила внимания на нового посетителя. Поймав взгляд Максима. Ирина обернулась и, немного смутившись, послала мужу воздушный поцелуй. Максим неопределённо махнул рукой в ответ и углубился в меню. Антон Щербинин перебросился с Ириной парой слов, удивлённо округлил глаза, затем подошёл к столику Максима, помялся в нерешительности.
– Как нога?
– Побаливает, – сухо ответил Максим.
– Перелом?
– Вывих, – жестом предложил Антону присесть, чтоб не стоял у него над душой.
Тот не отказался.
– Я не знал, что Ирина – твоя жена, – сказал он извиняющимся тоном. – Смотрю, такая роскошная женщина скучает…
– Всё нормально, – прервал его объяснения Максим.
– Честно говоря, не понимаю, что тебе ещё надо? – Антон мельком оглянулся на Ирину, которая уже болтала с какой-то дамочкой. От Максима не укрылся возбуждённый блеск чёрных глаз. – Она потрясающая! Красивая, умная, весёлая…
Слушай, – заговорщицки понизил голос, – а ты, вправду, можешь разруливать ситуации на таможне?
– Допустим.
– В последнее время у меня, действительно, возникают проблемы. – Поделился своими трудностями Антон. – Кажется, мне кто-то гадит. Но кто – не могу понять. Не обижайся, но мне кажется, это кто-то из ваших, питерских. По крайней мере, проблемы начались с вашей экспансией в Москву.
– Во всяком случае, не я, поверь на слово, – хмыкнул Максим. – Может, кто и из наших. Кушать-то всем хочется. Помочь могу. Приезжай ко мне в офис, обсудим. – Максим протянул визитку. – А сейчас я вроде как на отдыхе.
– Привет, мальчики. – Раздалось над ухом мурлыканье Ирины. Присела рядом, поставила локти на стол, чарующе улыбнулась. Максим снова заметил, как смотрит на неё Антон. – Не помешаю? О чём беседуете?
– Я только что сказал Вашему мужу, что у него очень красивая жена. – Антон устремил на Ирину выразительный взгляд.
– К сожалению, мой муж – единственный, кто этого не замечает, – притворно потупившись, вздохнула Ирина.
Максим едва сдержал усмешку. Он слишком хорошо изучил все уловки жены. Кокетство для неё было естественно, как еда или секс.
– Почему же? – возразил Максим. – Я всегда считал тебя очень красивой. Дорогая, можно тебя на пару слов?
– Конечно, милый.
– Вы ещё вернётесь? – Осведомился Антон.
– Обязательно. – Заверила Ирина и сопроводила свои слова многозначительным взглядом.
– Эй, – окликнул их Антон, – Я же говорил, что всегда остаюсь в выигрыше! – И довольно подмигнул Максиму.
– Сукин ты сын, – выговорил Максим, неожиданно обнаружив, что не может рассердиться на этого нахала.
– От такого слышу. – Невозмутимо отозвался Антон и подал знак официанту.
В номере люкс было тихо и прохладно. Как только Ирина закрыла за собой дверь, выражение весёлого оживления тотчас исчезло с её лица, и оно стало каким-то окаменелым, уставшим, состарившимся.
