Кристин Ханна - Разные берега
Анита внимательно за ней наблюдала.
– Я буду скучать по тебе, – еще раз сказала она и почувствовала ком в горле.
– Самолеты ведь летают и на восток, – сказала Анита, принимаясь за тост. – А что твои картины? Ты ведь не бросишь рисовать?
Элизабет улыбнулась:
– Из-за одной-единственной неудачи? Нет. Я не брошу, это я тебе обещаю.
Много лет назад, когда карьера Джека в первый раз дала трещину, его вызвал на ковер директор телестудии. Джек умолял дать ему еще один шанс, но директор был неумолим.
Джек был тогда совсем молод, упрашивать, умолять у него получалось плохо. Неудивительно, что, почувствовав в его го-лосе фальшивые нотки, начальство ему отказало.
Сейчас, много лет спустя, он поумнел. Джек понимал теперь, что есть вещи, ради сохранения которых стоит встать и на колени.
Он ехал по дороге на арендованной машине и размышлял об ошибках, которые совершил в жизни. Из всего огромного списка самым ужасным было то, что он воспринимал свою семью как что-то само собой разумеющееся.
Джек вышел из машины. Было холодно. Казалось, что до весны еще далеко, хотя вишни готовы были вот-вот зацвести.
Поднимаясь по бетонным ступеням, он осознал, что приехал сюда в первый раз. Это просто позор, подумал Джек.
Он открыл стеклянную дверь и вошел во влажное, пахнущее хлоркой помещение. Знакомый запах напомнил ему о тех часах, которые он провел на трибунах, болея за Джеми.
При входе у компьютера сидела девчушка с выкрашенными в зеленый цвет волосами.
– Соревнования еще идут? – спросил Джек.
– Почти закончились. Пройдите через мужскую раздевалку, а потом налево.
– Спасибо.
Джек снял свое замшевое пальто и перебросил его через плечо. Пройдя через раздевалку, он оказался у закрытого бассейна.
Джек обошел девушек в спортивных костюмах и сел на трибуне. Он прищурился, пытаясь разглядеть Джеми среди спортсменок Джорджтаунского университета.
Прозвучал свисток. Группа пловцов нырнула в воду и поплыла к противоположной стенке бассейна.
Когда их заплыв завершился, к кромке бассейна направилась новая группа. И среди них была Джеми.
Она встала на тумбочку и заняла исходную позицию.
Это был заплыв на двести метров.
Прозвучал сигнал, и пловцы нырнули в воду.
Джек встал со своего места.
На первом отрезке она была второй. На втором отстала и завершила его четвертой. Но на последнем снова набрала скорость. Джек спустился вниз и встал рядом с бассейном.
– Давай, Джеми! – кричал он.
Она пришла к финишу третьей, показав время 2 минуты 33 секунды. Это был не лучший ее результат, но почти приближался к нему.
Джек никогда не гордился ею так, как сейчас.
Когда Джеми вышла из бассейна, ее окружили подруги по команде. Джек стоял и ждал, когда же она заметит его.
Когда она наконец взглянула в его сторону, улыбка исчезла с ее лица.
В этот момент все для Джека отступило на второй план: остались только он и Джеми.
Он первым шагнул к ней, мысленно приготовившись к тому, что она на него сердится.
– Привет, Джеми. Отличный заплыв.
Она вздернула свой упрямый подбородок.
– Я пришла третьей.
– Но ты так прекрасно плыла, ты так старалась. Я очень тобой горжусь.
– А почему ты вообще здесь оказался? Какие-то дела в Вашингтоне?
– Я приехал специально, чтобы посмотреть на тебя.
– Да, давно ты этого не делал.
– Слишком давно.
– Ну что ж, спасибо, что приехал. Джеми повернулась и пошла прочь.
Джек был настолько поражен, что какое-то время даже не мог произнести ни слова. А потом крикнул:
– Подожди!
Она остановилась, но так и не повернулась к нему лицом. Джек подошел к ней и встал рядом.
– Прости меня, – прошептал он. – Я слишком много уделял внимания собственным проблемам.
– Простить тебя?
Его голос срывался от волнения. Он прошептал:
– Помнишь, как у тебя не получилось что-то на старте, когда ты была, по-моему, классе в седьмом? Я отвел тебя в сторону и сказал, что у тебя неправильная стойка. – Он по-прежнему смотрел ей в спину.
– Я должен был бы обнять тебя и сказать, что результаты не имеют никакого значения по сравнению с тем, какая ты у меня хорошая и как я тебя люблю. У меня ушло слишком много времени, чтобы понять это. Мне очень жаль, Джеми, что так получилось.
И тут она обернулась. Ее глаза были влажными.
– А как у вас с мамой?
– Я пока и сам не знаю.
– Ты все еще ее любишь?
– Я буду всегда любить ее. Так же, как я всегда буду любить тебя и Стефани. Мы ведь одна семья.
Он произнес последнее слово нежно, даже как-то трепетно, как будто только что понял, что оно означает.
– Я не знаю, как у нас с мамой все сложится, но я знаю одно: ты навсегда останешься в моем сердце.
Глаза Джеми были влажными от так и не пролившихся слез.
– Я люблю тебя, папа.
И тут он крепко обнял ее.
Когда Элизабет вернулась из аэропорта домой, уже почти стемнело. Она открыла дверь, вошла в дом и чуть было не крикнула Аните, что она вернулась. Но мачеха уже летела в самолете па восток.
Элизабет глубоко вздохнула и поднялась в спальню, где рядом с кроватью были аккуратно сложены анкеты, которые ей прислала Меган. Она подняла их с пола и, просмотрев, увидела, что все эти учебные заведения находятся либо в Нью-Йорке, либо рядом с ним, то есть рядом с Джеком, – Нью-Йоркский университет, Колумбийский университет и так далее.
Она взяла бумаги под мышку, схватила блокнот и ручку. Спустившись вниз, Элизабет уселась за кухонный стол и начала заполнять анкеты. Когда Элизабет закончила, она подошла к телефону и набрала номер Меган.
– Привет, Мег, – сказала она и без лишних слов перешла к делу: – Напиши для меня рекомендательное письмо – я тут заполнила анкеты для поступления в аспирантуру.
– О Птичка! Я так горжусь тобой! – воскликнула Меган. Элизабет положила трубку и позвонила Дэниэлу, который прореагировал на ее сообщение с таким же воодушевлением. Она продиктовала ему названия и адреса университетов.
Ей надо было еще сфотографировать свои работы, чтобы вместе с анкетами послать слайды. А еще она должна была приложить к анкете письмо из трехсот слов, в котором бы объяснила, с какой стати университету принимать в аспирантуру сорокашестилетнюю женщину.
Она налила бокал вина и снова села за стол. Подумав, раскрыла блокнот и начала писать.
Сразу должна сказать вам, что мне исполнилось сорок шесть. Я уверена, ваш, университет завален анкетами талантливых двадцатилетних ребят. Я, по правде говоря, даже не знаю, как я буду с ними соперничать. Правда, если вы принимаете в расчет мечты, у меня еще есть шанс. Для молодых мечта – это просто цель, к которой они стремятся. А для женщины, половину своей жизни пытавшейся помочь другим осуществить их мечту, это нечто другое.
