Джеки Коллинз - Игроки и любовники. Книга вторая
— Кто это? — спросила она Луиса. — И почему он так груб?
Луис усмехнулся.
— Он был бы повежливее, знай он, кто ты. Он встречается только с теми девицами, у которых есть деньги. От него одни неприятности.
— Откуда ты знаешь?
— Он учился в нашей школе. Его никто не любил. Он не из наших. Его семья ничего из себя не представляет.
Она попыталась еще порасспрашивать Луиса, но он сменил тему. Она смотрела, как Нино что-то шепчет американке, уткнувшись носом ей в шею.
Когда три дня спустя Кристина услышала, что у родителей американки украли на несколько тысяч долларов драгоценностей и путевых чеков, она им не посочувствовала.
Потом она два месяца не видела Нино, вплоть до того дня, как столкнулась с ним во время беготни по магазинам.
— Привет, — сказала она, а он уставился на нее пронизывающими черными глазами и спросил:
— Ты кто?
Она начала объяснять, заикаясь.
— Я — Кристина Марако, не помните? Мы встречались на карнавале, я была с Луисом Баптистой.
— Помню, — ответил он. — Ты сегодня на пляж придешь?
— Да, — быстро ответила Кристина. — А вы где будете?
Он пожал плечами.
— В Ипанеме.
— А где именно?
— Найдешь. Если захочешь. — И ушел.
На пляже он был с друзьями. Эти люди не принадлежали к ее кругу. Одна из девиц все время приставала к Нино. Хватала его за ногу, стараясь повалить на песок с собою рядом. Он сопротивлялся и вежливо разговаривал с Кристиной. Чем она занимается? Где живет? Когда она сказала ему, кто ее отец, он переспросил:
— Тот самый Хосе Марако? — Потом он пригласил ее поплавать, резко одернул пристающую к нему девицу, и они пошли вдоль пляжа, причем он держал Кристину за руку.
Наконец, когда она сказала, что ей пора идти, спросил, не может ли он с ней встретиться. Они договорились на следующую пятницу, и она полетела домой как на крыльях, провела тоскливый вечер с Луисом и принялась с нетерпением ждать пятницы.
С этого дня жизнь ее переменилась. Нино растолковал ей многое. Объяснил ей про бедность, про то, что у богатых есть все, а у бедных — ничего. Он повез ее на мотороллере посмотреть favelas,города-трущобы на холмах вокруг Рио, откуда так хорошо видны благополучные кварталы тех, кому повезло. Она видела возившихся в грязи чумазых ребятишек, стариков, настолько худых, что их кости выпирали сквозь потрепанную одежду, и многодетных матерей, не имеющих возможности как следует накормить своих ребятишек хоть раз в неделю.
Она пришла в ужас.
— Когда-нибудь, — уверил ее Нино, — мы все изменим. Моя жизнь отдана борьбе за равенство между людьми.
Еще через два дня Нино спросил, не хочет ли она помочь.
— А что я могу сделать? — спросила она.
— У твоих родителей есть друзья. Богатые друзья. Как ты думаешь, не стоит нам освободить их от части их богатства?
Кристина была поражена.
— Ты о чем?
— Ты знакома с их домами. Можешь узнать, когда они отсутствуют…
— Нет! Я не могу. Это неправильно.
— Ладно, успокойся. — Он обнял ее и поцеловал. — Я уважаю твои чувства. Больше об этом говорить не буду.
Он жил в маленькой однокомнатной квартире. Они провели там много часов вместе. Она разрешала ему то, чего никогда бы не позволила Луису. Они целовались и ласкали друг друга, иногда он снимал с нее свитер и лифчик. Но больше ничего.
— Я хочу с тобой спать, Кристина, — однажды заявил он ей. — Мы же не дети, чтобы играть в эти глупые игры. Мне нужна настоящая женщина.
— Это невозможно, — ответила она, — я не могу… Такой позор. Мой отец никогда мне этого не простит.
— Твоему отцу и знать незачем. Что же касается позора, то, Господи, мне казалось, что я изменил твой образ мыслей, расширил твой кругозор, но если ты до сих пор находишься под воздействием таких мелкобуржуазных идей… — Он брезгливо отвернулся.
— Я должна подождать, — нерешительно промямлила Кристина.
— И сколько ты собираешься ждать? — зло поинтересовался Нино.
Она покраснела.
— Пока не выйду замуж.
К ее удивлению, Нино расхохотался. Спрыгнул с кровати и сказал:
— Пора домой.
Она облегченно вздохнула. Но на следующий день, когда он не пришел на свидание, она забеспокоилась. Она ждала три дня, он так и не появился. Не связался с ней. В отчаянии она пошла к нему на квартиру. Он открыл ей дверь, торопливо застегивая молнию на джинсах. Удивился, увидев ее, и загородил дверь спиной.
— Где ты пропадал? — обиженно спросила она. Он пожал плечами.
— Так, дела разные. — За его спиной раздался женский смех, а потом появилась и сама женщина, завернутая в простыню. Она обхватила Нино сзади за талию и проворковала кокетливо:
— Иди назад в постель, сладкий мой, а то твоей кошечке скучно…
Кристина выбежала из комнаты. Проплакав два дня и как следует подумав, она приняла решение.
Послала Нино записку с просьбой о свидании.
Он пришел в назначенное время. Вел себя вежливо и дружелюбно, как будто ничего не случилось. Они поговорили. Она поведала ему о своем решении, и они, взявшись за руки, отправились к нему.
Она вообще-то не курила, но он велел ей сделать несколько затяжек специальной сигареты, объяснив, что это ее расслабит. Она очень нервничала. Он же был спокоен и целеустремлен.
Он медленно раздел ее, бормоча комплименты. Затем велел лечь на кровать и смотреть, как он раздевается. Она еле дышала от возбуждения.
Когда он разделся, она вскрикнула. Она видела раздетых мужчин раньше. Однажды отца в душе, потом на картинках в журналах. Но их штука не была такой большой, распухшей и угрожающей.
Он лег с ней рядом и принялся целовать ее. Это были знакомые ощущения, даже когда он начал ласкать ей грудь. Но ей было непривычно чувствовать его твердый пенис, прижатый к ее ноге.
— Возьми в руку, — приказал он.
Она послушалась, одновременно ощущая, что делает что-то запретное.
— Погладь, я покажу тебе, как.
Она гладила его так, как он велел, и он застонал — эти низкие, животные звуки одновременно возбуждали ее и вызывали у нее отвращение. Затем он резко оттолкнул ее, раздвинул ей ноги и опустил голову. Она замерла, не в силах пошевелиться, не желая шевелиться. И вдруг тоже стала издавать такие же животные звуки.
— Ты готова попробовать?
— Да, — прошептала она. — Да, да, да…
Он поднял голову и потянулся за пакетиком на столике рядом с кроватью.
— Я надену резинку, — сказал он ей обыденным тоном. — Вообще-то я этого не делаю, портит все впечатление. На следующей неделе пошлю тебя к врачу, он сделает, что надо.
