Тереза Маммерт - Этот прекрасный сон
– Привет, Эйвери, – сказала Синда, проходя мимо. – Потеряла ключ?
Я поежилась:
– Не потеряла, а вернула.
– Ой, – сказала она, взглянув на пустое парковочное место, – а Джоша, наверное, нет дома.
– Не знаешь, где он может быть? Хотя, естественно, ты не обязана мне говорить.
– Я знаю Джоша: если ты вернула ему ключи, вряд ли он сейчас веселится. Наверное, он сделал какую-то глупость, да?
Я пожала плечами:
– Мы оба сделали.
– Уверена, он был бы рад, если бы я сказала тебе, где он. – Синда улыбнулась, а потом скривила губы: – Но я не знаю. Жаль. Если хочешь, можешь подождать его у меня.
– Нет, все нормально. Спасибо, Синда.
Я сбежала со ступенек и понеслась к машине. Ключ повернулся в замке зажигания, «додж» зарычал, я тронулась с места и поехала в сторону больницы. От нее до бара «Дыра на углу» было каких-нибудь полмили. Я не представляла себе, где еще искать Джоша, если он не у себя и не у Куинна.
Я заглушила двигатель, выключила фары, рычание моего монстра стихло. На парковке стояло несколько машин – в том числе Джоша. Я вдруг занервничала: «Эйвери, что ты творишь?»
Я посмотрела вперед и дернула рычаг. Я любила Джоша. Мы должны были преодолеть эту дурацкую полосу. У нас обоих скопилось достаточно мусора, от которого хотелось избавиться. Мне не стоило ждать, что Джош развернется на сто восемьдесят градусов и превратится в образец совершенства. Это было бы нечестно.
Хрустя гравием, я зашагала к облицованному кирпичом зданию. Что-то белое и пушистое упало мне на нос. Я запрокинула голову: из черноты сыпались миллионы одинаковых кусочков замерзшего неба. Я закрыла глаза и улыбнулась: вот Джош выйдет ко мне и мы вместе порадуемся нашему первому настоящему снегопаду.
Как только я потянула за ручку двери и вошла, меня обдало запахом несвежего пива и сигаретного дыма. Золотистая лампочка музыкального автомата была единственным источником света, если не считать огоньков над баром. Я с улыбкой вспомнила тот вечер, когда Джош помог мне побороть нелюбовь к Рождеству.
Среди немногочисленных посетителей у барной стойки Джоша не оказалось. Я села в середине и стала смотреть, как новый бармен трет стаканы белой салфеткой. Он подошел ко мне. Облегающая черная футболка с V-образным вырезом подчеркивала рельефные мышцы груди. Его брови были идеально выщипаны, и, когда он наклонился ко мне, как бы флиртуя, я не восприняла это всерьез.
– Вы недавно сюда устроились?
– Да.
– Я Эйвери.
Он улыбнулся:
– Ах, это вы! С днем рождения, Эйвери.
Я сощурилась:
– Спасибо.
– Меня зовут Джесс.
Я положила на стойку двадцатидолларовую бумажку:
– Это ваши чаевые. Мне только диетическую колу.
– Лить, не жалеть? – усмехнулся бармен.
– Просто колу, пожалуйста. Ой, и…
Я замолчала: на крючке за баром висел мой любимый мягкий джемпер с капюшоном. В первую секунду я вытянулась и с глупой улыбкой стала озираться по сторонам. Но мое лицо мгновенно помрачнело: из мужского туалета, спотыкаясь, выползла сестра Майклз. Помада у нее размазалась, волосы растрепались. Одернув мини-юбку и повертев головой, она вытерла рот тыльной стороной руки.
Мой взгляд упал на джемпер, потом снова на Майклз, и у меня скрутило живот.
– Нет, он не мог…
Дверь открылась. Я застыла, разинув рот. Меня накрыло волной облегчения… а потом – отвращения.
Стараясь казаться невозмутимым, через бар прошел доктор Розенберг. Его щеки горели, а ширинка была расстегнута.
– Эйвери? – При виде меня он запнулся. От него пахло виски и необдуманным решением. – Я думал, вы больше сюда не ходите.
– Я ищу Джоша.
Не в силах скрыть брезгливость, я чуть отстранилась и отвернула лицо. Мне захотелось, чтобы Джош пришел и спас меня. Он был совершенно прав относительно Розенберга: обзаведясь семьей, человек не становится порядочным автоматически. Джош не скрывал своих похождений, и вся больница знала, что он бабник и засранец. А настоящей змеей оказался красавец-доктор с кольцом на пальце и домом в Алапокусе.
– Эйвери?
– Что? – буркнула я.
Доктору Розенбергу хватило наглости разыграть удивление:
– Что-то случилось?
Я посмотрела на его штаны и отвернулась:
– Нет.
– Если ищете Джоша, то он наверху.
– Наверху?
– С Джинджер. Пьяный. – Розенберг поглядел на лампочки, свисавшие с потолка. – Хотя слово «пьяный» не вполне описывает его состояние. Я пытался вас предупредить.
– С чего бы ему быть у Джинджер?
Доктор – лжец, а лжецам свойственно лгать. Один раз я уже совершила ошибку, поверив ему. Больше не попадусь.
Он пожал плечами:
– Она живет над баром.
– Вот как? Что ж, вам лучше знать. Застегните брюки и идите домой к жене.
Доктор Розенберг на секунду застыл, потом посмотрел вниз и, застегнув молнию, направился прямиком к выходу.
Джесс наполнил из пистолета мой стакан, делая вид, будто ничего не слышал.
– Где Джинджер?
– Наверху.
Я кивнула и задумалась над тем, задавать ли следующий вопрос:
– Она одна?
– Скажи ей, – пропела Майклз, вползая на соседний стул.
Я отпрянула и раздраженно простонала:
– С ума сойти! Чего мне еще ждать от сегодняшнего дня?
– Джош наверху. Я пыталась приласкать его, но он не захотел, – нисколько не стыдясь, промямлила Майклз заплетающимся языком. Я поджала верхнюю губу и подалась назад, чтобы не чувствовать запаха из ее рта. – Спроси у него. – Майклз медленно перевела пьяные глаза на бармена.
Джесс покачал головой:
– Не втягивайте меня в это. Не хочу потерять работу.
– Джесс! – Я положила ладони на барную стойку и сжала губы. – На моем месте ты бы тоже хотел знать, разве нет?
Бармен посмотрел на меня из-под длинных ресниц и пожал одним плечом, как будто уступая мне.
– Он наверху с ней? – настойчиво спросила я.
Джесс принялся широкими круговыми движениями вытирать столешницу, пряча виноватый взгляд. Такого ответа мне было вполне достаточно. Я кивнула и встала. Казалось, коленки вот-вот подогнутся под тяжестью этого молчаливого признания.
– Не огорчайся, дорогуша, – сказала Майклз. – Если тебя это утешит, он никем не интересовался, пока еще стоял на ногах.
Джесс наклонился ко мне, нависнув над стойкой:
– Джош не интересовался никем вообще. За первые двадцать минут моей смены он спросил о тебе раз пятнадцать. Думаю, он валяется в отключке. Любой бы вырубился от такого количества алкоголя. Ну а если даже он в сознании, то наверняка его выворачивает. В любом случае он не делает того, о чем ты подумала.
Я уронила голову:
– Ну и как же мне быть? Понадеяться, что он ее не трахает, и идти домой?
