Мария Арбатова - Семилетка поиска
Потому что, будучи женой и матерью, строила семью в логике: я сделаю им хорошо, пусть у них все будет без помарок, а я уж как-нибудь… потерплю, доношу, доем, дожму… И взрослые люди Лида и Караванов замечали это, демонстративно возмущались иногда, но в целом считали такой порядок правильным; потому что Елена, будучи более сильным человеком, завела и поддерживала его железной рукой. И вдруг бунт Караванова открыл ей глаза – «декабристы разбудили Герцена…». И она почувствовала, что больше не хочет быть строительным материалом для чужого комфорта. И попробует поискать себя в новом качестве…
Белокурая. Вчера дочура сообщила, что влюбилась. Я ей ответила, что тоже.
Никита. А ты что, влюбилась, что ли?!!!!!!!
Белокурая. А разве нет разницы между моим взглядом на тебя в первую минуту встречи и потом?
Никита. А ты в меня не в первую минуту влюбилась?
Белокурая. В третью…
Никита. А я в тебя – в первую. Но все, что я вчера наговорил, на самом деле остается в силе. Хотя мои чувства к тебе пытаются заткнуть мне рот.
Белокурая. Что остается в силе?
Никита. Пропасть между моей и твоей жизнью… Пришли мне еще своих фоток. Хочу иметь целую галерею тебя.
Белокурая. Зачем?
Никита. Ты скоро от меня уйдешь, а фотку можно хранить вечно!
Белокурая. Каких тебе фоток?
Никита. Поэротичнее!
Белокурая. У меня нет поэротичней. Впрочем, есть одна… в купальнике. Второй муж снимал на катере.
Никита. Срочно присылай. Буду открывать ее на экране во время совещания, снимать стресс. А они пусть думают, что я договора смотрю.
Белокурая. Ей-богу, я сдурела. Надеюсь, ее увидишь только ты.
Фотка была отличная. И Елена бесшабашно отправила ее Никите, подумав, что еще десять лет тому назад ни за что такого бы не сделала. И что, оказывается, возраст иногда освобождает от предрассудков.
Никита. Фотка пришла. Считай, что мой рабочий день сорван, не хочется смотреть никуда, кроме компа. Имей в виду, я – сентиментальный, наивный, обидчивый, старомодный, примитивный…
Белокурая. Хочу такого, какой на самом деле. Мне не надо, чтоб ты стоял на цыпочках.
Никита. Долго и не простою. У меня осколочное ранение левой стопы, раньше немного прихрамывал…
Белокурая. Тебе удалось понять, что твоя семья живет с тобой на одной планете, а я живу с тобой – на другой?
Никита. Для меня это выглядит, как оправдание нечестных поступков.
«Началось!» – вздохнула Елена.
Белокурая. Тогда честно откажись от следующей встречи со мной!
Никита. Легкость, с которой ты вступаешь в отношения, меня обескуражила. Ты три раза была замужем. Значит, выйдешь и в четвертый…
Белокурая. Это будет не завтра. Кроме того, создаст симметричность в наших отношениях.
Никита. Увы, я – подлый собственник! Посему склоняюсь к замораживанию близких отношений.
«Опять понесло! – усмехнулась Елена. – Без этого не может общаться!»
Белокурая. Это напоминает человека, который откопал в огороде клад и начинает закапывать его обратно.
Никита. Но клад не принадлежит мне, а чужого я сроду не брал…
Белокурая. Клад по закону принадлежит нашедшему, хотя, конечно, 30 % надо отдать государству.
Никита. Если клад мой, то хрен я кому что отдам, но он не мой – я это за вчерашнюю встречу крепко усвоил… тебе все это слишком легко: я, другой, третий…
Белокурая. Должна признаться, дорогой, я к тебе не девственницей пришла.
Никита. Для меня все всегда глубоко и серьезно…
Прибежала Олечка и позвала к главному.
Белокурая. Извини, начальство требует. Целую, целую, целую… везде, куда дотягиваюсь…
Никита. Пока, моя радость.
Главный, как обычно, не знал, чего хотел. Хотел такого материала, который бы был гвоздем номера, но не знал, о чем он может быть.
Он говорил:
– Лена, надо что-то жареное, но в рамках благопристойности. Чтоб это не было желтым, но на грани фола…
– Подумаю, – кивнула Елена с выражением лица: «Соглашаюсь, только отцепись!»
– Вы как-то изменились, – прищурился он. – Покрасились в новый цвет?
– Цвет тот же, – засмеялась Елена.
– Странно как-то, все лицо стало ярче и светлее, – сказал он, улыбаясь. – Женский секрет какой-нибудь новый?
– Старый… Влюбилась, – призналась Елена.
– Ах, вот оно что… А я думаю, почему я ей говорю, а она не слышит… Я вот тоже иногда думаю, отлучиться куда-нибудь на недельку, сбросить с себя все это. Пройтись по улице свободным человеком, влюбиться в первую идущую навстречу женщину и сделать ее на неделю счастливой… – вдруг неожиданно доверительно сказал он.
Главный был эффектным мужиком лет шестидесяти, застегнутым на все пуговицы, и Елена изумилась такому переходу.
– Так и отлучитесь! – подмигнула Елена.
– И вы думаете, у меня еще есть шанс кому-то понравиться? – Он закурил.
– Еще какой! Мне тоже еще месяц тому назад казалось, что я знаю все про оставшийся кусок жизни, – сказала Елена. – И вдруг выяснилось, что ничего не знаю… Что впереди еще столько всего. И оно ярче, чем даже было в юности… Как объяснила моя психолог, человек много раз в жизни проходит кризисы идентичности, и, если он не разрешит себе проходить их, он умрет ребенком.
– Здорово… – Он вдруг засмущался, натянул маску и поменял голос: – Так вы зайдите ко мне к началу следующей недели с эти материалом.
– Хорошо, – кивнула Елена и заговорщицки добавила: – А вы мне обязательно расскажите про то, как уехали на недельку…
Пошла за рабочий стол, захотелось позвонить Караванову:
– Привет! Говорить можешь?
– Могу, но недолго. Ты как раз в перерыв попала.
– Какие новости?
– Набрал очень много очков в очередной игре. Но меньше, чем в прошлый раз, – недовольно отчитался Караванов, намекая на заклеенную бровь и подбитый глаз.
– Мне сказали, что, чтобы снять квартиру, надо дать мобильный нескольким агентствам. Правда, цены на квартиры через агентства выше, зато гарантий больше, – мягко сообщила Елена.
– Да, я знаю. Тоже узнавал, – напрягся Караванов. – Ты меня торопишь?
– Нет.
– Мне надо снять не дороже 300 долларов.
– Понимаю… Можно еще подписаться на распечатки сдаваемых агентствами квартир. Они ими торгуют – будут каждый день все предложения высылать.
– Спасибо, учту. А у тебя как дела?
– Честно?
– Честно.
– У меня отлично.
– Звучишь оптимистично. С чего бы это? Неужто я тебя так давил?
– После того не значит вследствие того…
– Ладно. Меня зовут. Пока.
– Пока.
Елена еще ощущала жизнь с Каравановым удобной разбитой чашкой, которую можно склеить и пользоваться ею сколько угодно. Но словно неожиданно узнала, что у нее полно денег. А в магазине полно новых чашек. И она вполне достойна этих чашек, выбранных по ее новым требованиям к ним… И Никита вовсе не гарант, а только признак этого. Но этот признак витаминизирует пространство и время вокруг.
