Джессика Соренсен - Секрет Эллы и Миши
Я перестала бороться с ним и теперь лежу совершенно неподвижно. Вода брызгает на наши лица, когда Миша опускает свои губы на мои. Наши влажные и переполненные желания языки переплетаются. Странное, незнакомое чувство пробуждается во мне, мои ноги раздвигаются и обвиваются вокруг его талии, прося от него большего точно также, как они делали это прошлой ночью.
Миша отклоняется назад, выглядя немного удивленным, и смотрит на дом, стоящий в стороне от нас, а потом на улицу. Затем он выпускает дикое рычание и углубляет поцелуй, запустив язык глубже в мой рот. Я посасываю ее нижнюю губу и очерчиваю языком кольцо в его губе. Это посылает дрожь по его телу, чем я втайне довольна, но это удовольствие немного смущает меня.
— Элла, — стонет он и затем яростно целует меня. Его рука двигается вверх и обхватывает мою грудь. Большим пальцем он гладит вокруг моего соска прямо через мокрую ткань моей одежды. Сногсшибательное ощущение, которое делает меня дикой, и мои колени стискивают его бедра еще сильнее.
Стон, пронизанный экстазом, срывается с моих губ. Я начинаю снова терять контроль, и это вызывает тревогу. Я стараюсь не обращать на это внимание, но это снедает меня. Мне нужно остановиться. Приложив немалые усилия, я просунула руки между нашими телами и оттолкнула его.
— Нам нужно возвращаться, — говорю я, смотря на кирпичный дом, во дворе которого мы лежим. — Кроме того, если выйдет Мисс Финерли, то у нее случится сердечный приступ.
Голубые глаза Миши проникают в меня. У него на лбу грязь, и трава виднеется в его светлых волосах. — Если ты этого хочешь, — отвечает он и, поднимаясь на ноги, берет мою руку, помогая мне подняться. Вытащив кусочки травы из моих волос, Миша позволяет своей руке задержаться на моей щеке.
Держась за руки, мы идем по траве, переходя на тротуар, на котором оставляем водный след за собой и кое-что еще. Кое-что невидимое для других глаз, но для меня это заметно даже больше, чем солнце на небе.
ГЛАВА 13
Миша
Я решил устроить вечеринку сегодня вечером, даже не смотря на то, что не являюсь их большим фанатом. Да и никогда, по правде говоря, им не был. Мне просто нравилось, как они блокируют шум в моей голове, и надеялся, что сегодня смогу заблокировать звук голоса моего отца.
Элла убежала от меня, как только мы вернулись назад к нашим домам, бормоча что-то о том, что ей нужно найти своего отца. Я предложил поехать с ней, но она отказалась и вместо меня взяла с собой Лилу. Я позволил ей, потому что чувствовал, что ей нужно пространство. Я нормально относился к тому, что ей необходимо немного времени, особенно когда расстояние между нами было меньше пяти тысяч миль.
Что касается нас с Итаном, то мы решили взять перерыв в работе над машиной, чтобы подготовиться к вечеринке. После огромного количества текстовых сообщений, отправленных нами, и появления в доме пары бочонков пива, доставленных Итаном, мы были готовы.
Мы тусовались на кухне, ожидая появления людей, когда облака начали сгущаться, и грянул гром.
— Могу я спросить тебя кое о чем? — внезапно спрашивает Итан.
Я вынимаю замороженный буррито из морозилки и кладу его на тарелку. — Конечно. В чем дело?
— Не пойми меня неправильно, — начал он, откинувшись назад на своем стуле. — Но что такого особенного в Элле? Почему ты так зациклен на ней? У тебя всегда была куча девушек, которые готовы были пасть к твоим ногам в любой момент, порой ты даже полностью погружался в них. Но потом вдруг перестал, и все твои мысли заполнила она.
— Эй, я никогда не был падок на девушек, готовых упасть к моим ногам. Мне просто было скучно. — Я засунул тарелку в микроволновую печь и нажал на старт.
Итан схватил гость чипсов из миски, стоящей на столе. — Хорошо, но это все еще не ответ на мой вопрос.
Я скрестил руки, чувствуя себя некомфортно из-за этого неловкого «сердцем-к-сердцу» момента. — Не знаю, но почему тебя это волнует?
— Мне просто любопытно, потому что ты никогда не говорил об этом.
— Да, но ведь мы о многих вещах не говорим.
Он позволил ножкам стула вернуться на пол. — Слушай, я не прошу тебя открываться и выливать все свои чувства на меня, так что перестань быть таким жутким. Я лишь хочу понять, что происходит, потому что знаю вас обоих практически целую вечность.
Микроволновая печь начала пикать, и я повернулся к ней. — Это произошло ночью, когда случился тот инцидент со сноубордом. Именно тогда я понял, что все изменилось.
— Когда она сломала руку? — уточняет он. — И тебе пришлось везти ее в больницу.
Я кивнул. — Помнишь, как она упала с крыши и потом долгое время не поднималась, и тогда некоторые люди начали кричать, что она умерла.
— Эй, я был пьян, — заворчал Итан, потому что именно он был одним из тех, кто кричал. — И мне, правда, показалось, что она умерла.
— Ну, тогда-то я все и осознал. — Я вытащил буррито и поставил на стойку. — Мысль о том, что она умерла, была, пожалуй, самой ужасной из тех, что когда-либо посещали меня. Даже ужаснее, чем идея о том, что отец никогда не вернется. Страшнее, чем мысли о моей собственной смерти.
Итан кивнул, пытаясь разобрать мой лепет. — Хорошо...
Я хлопнул дверкой микроволновой печи и сел за стол. — Эй, ты сам об этом спросил.
Он постукивает телефоном по столу. — А что ты думаешь о Лиле?
— Она кажется милой, — я поднялся и взял себе содовую из холодильника, после чего бросил другую Итану. — И она, как мне кажется, увлечена тобой.
Он потянул верхнюю часть банки, щелкнув крышкой. — Да, но она совсем не знает меня.
Потягивая свою содовую, я сел обратно. — Мы все едва тебя знаем.
Он пожал плечами, уставившись в окно. — Я действительно никогда не понимал смысл всей этой фигни вроде «мне-надо-знать-все-о-тебе».
Домашний телефон зазвонил, и наш разговор закончился. Я проглотил остаток буритто, когда пикнул автоответчик.
— Эм, привет...Это сообщение для Миши, — раздался голос моего отца.
Я замер, ухватившись за угол стола.
— Послушай, Терри, я понимаю, что он зол на меня, но мне нужно поговорить с ним. Это важно. Вчера утром он бросил трубку, даже не дав мне договорить... Я подумал, не могла бы ты поспособствовать тому, чтоб он перезвонил мне? — говорит отец уставшим голосом. — Не знаю... слушай, мне жаль, — он бросает трубку.
Я выпустил стол из моей твердой хватки, встал и удалил сообщение с телефона. Когда я вернулся назад, Итан уже стоял на ногах. Дыра, которую я пробил в стене, еще не была заделана, и меня посетила мысль о том, не ударить ли снова по ней кулаком.
