Эвелина Пиженко - Когда осенние печали. Часть 3.
«Господи… только не это…»
А Дима?! Зачем Наташу спрашивали о Кристине?! Логичнее было бы спросить его — он знает о своей бывшей подруге гораздо больше, чем его жена… Что — тоже такой ход?!
…Мысли вихрем проносились в голове Анны Сергеевны, она не успевала за ними — ни подтвердить, ни опровергнуть свои опасения…
— Аня, что случилось? — Александр сразу заметил состояние жены. — На тебе опять лица нет.
— Всё хорошо, Саша… — она невольно отводила взгляд — не в силах придумать ни одной версии. — Просто… у нас министерская проверка на следующей неделе начинается, голова кругом… Знаешь, я думаю… зря мы этот юбилей затеяли… Не до него сейчас…
— Теперь уже поздно, — Саша развёл руками и тут же обнял ими Анну. — Ребята готовились, и, вообще… Всё будет хорошо…
— Ты думаешь?.. — прислонившись к мужу, она устало прикрыла глаза.
— Я не думаешь… Я — знаешь…
* * *Следователя Мясникова Анна набрала прямо с утра, как только приехала на работу. Она думала о нём добрую половину ночи, и затем — едва проснувшись, всё утро подряд. Чем больше она погружалась в свои размышления, тем больше убеждалась в правоте своих подозрений… Даже если отбросить составляющую «справедливой» мести, которую решил учинить сын Сандры и Виталия, оснований подозревать в чём–то и Александра, и её саму было предостаточно — Анна обладала хорошим логическим мышлением и тщательно взвесила все за и против. Однако, она всё больше склонялась к тому, что следователь Михаил Мясников преследует свои, собственные цели, пользуясь предоставившейся ему возможностью.
Сначала она хотела отмахнуться от навязчивого желания расставить все точки над «i», понадеявшись на то, что следствие вскоре найдёт преступников или отыщется след самого Лапина. Но, бросив взгляд на новое платье, которое так и осталось висеть на дверце шкафа, Анна вдруг представила себе все те хлопоты, которые взяли на себя и её сын, и Наташа, и их ребята… И что, все эти приготовления могут в один момент быть перечёркнуты чьей–то злой волей?! Ведь достаточно одного слова этого Михаила, сказанного Александру, и — всё… катастрофа неминуема… Что там праздник — вся жизнь может пойти под откос…
«Если уже добрались до детей…»
…Телефон Мясникова не отвечал всё утро. Анна напрасно набирала и набирала его номер — следователь не брал трубку. Она уже стала волноваться, что он просто не хочет отвечать на её звонок, а, значит, что–то задумал…
К обеду она накрутила себя настолько, что была готова оставить кабинет и, плюнув на предстоящий педсовет, отправиться в отдел полиции, но удержала себя от такого опрометчивого поступка. Не факт, что она застанет там Михаила, а время потеряет… Если и ехать к нему, то после работы.
«А педсовет?..»
…Он позвонил ей сам. Извинившись, объяснил, что не мог ответить на её звонок — этот номер для личных разговоров, а он был занят.
— Я был на выезде… — несмотря на то, что день был в разгаре, голос Михаила показался ей уставшим. — Я слушаю вас, Анна Сергеевна.
— Нам необходимо встретиться… — чувствуя, как сердце выскакивает из груди, Анна собрала всё своё мужество. — И как можно скорее… Но это… это будет личный разговор, и я хочу попросить назначить его на вечер.
— Хорошо, — судя по тону, Мясников был не в восторге от просьбы. — Давайте встретимся вечером. Где вам будет удобно?
— Мне абсолютно всё равно… только, если можно, не у вас в полиции.
* * *Вечернее кафе, в котором они договорились встретиться, находилось в центре района, в котором жила Анна, но она ехала туда без опаски, что кто–то увидит её в компании Михаила. Знакомых она там вряд ли встретит, а мужу скажет как есть — да, встречалась со следователем. В последнее время такие встречи стали привычными в их семье… Разом больше, разом меньше… К тому же, от этого разговора, возможно, могло зависеть их будущее…
Ну, это, если у капитана Мясникова есть душа и сердце… Если он пошёл в мать — вряд ли. А, если в отца?..
В том, что отцом Михаила является её супруг, Анна уже почти не сомневалась. Вот и сейчас, взглянув ему в лицо, она внутренне вздрогнула… Тот же взгляд… та же мимика… И улыбка — та же, правда, сегодня он не улыбается, а, напротив, выглядит крайне уставшим.
— Вы, наверное, подумали, что я ещё что–то вспомнила из своей личной жизни? — устроившись напротив молодого человека, Анна начала разговор без обиняков. — Если да, то вы правы. Но, боюсь, мои откровения в этот раз вас разочаруют.
Она говорила довольно резко, чересчур сильным было эмоциональное напряжение, накопившееся за последнее время. Но по–другому говорить Анна сейчас не могла. Слишком многое стояло на кону…
— Я вас внимательно слушаю, — положив на стол сложенные локти, Михаил поднял на неё проницательный взгляд.
— Я не буду ничего утверждать… Но я знаю, что вы — сын моей давней знакомой… Александра Дзюба — ваша мать…
— Да, это — моя мама, — он согласно кивнул головой. — Вы спрашивали её имя. И я тоже знаю, что вы были знакомы.
— Мы познакомились на первом курсе иняза…
…Анна рассказывала всё — без утайки… Знакомство с Виталием подала с полным откровением, как и их трагическое расставание. Рассказ получился недлинным, но очень ёмким — годы преподавания давали о себе знать умением строить речь. Она не утаила ни обещания Виталия связать с ней свою жизнь, ни их похода в ресторан в дни траура, ни той судьбоносной драки, когда избившему официанта Виталию грозил реальный тюремный срок. И, как следствие — о его вынужденной женитьбе на Александре. Она рассказывала всё, что знала сама, за исключением лишь того случая — в деревенской бане… Она решила не раскрывать все карты… во всяком случае — пока.
…И о встрече со своим будущим мужем она тоже рассказала — начиная с того, что Саша искал Сандру спустя два месяца после их знакомства на картошке… Искал, но по удивительной случайности встретил её — Аню…
— Аля уже была замужем, — Анна не сводила глаз со своего собеседника, как будто хотела видеть, какие чувства вызывает у него её рассказ. — И замужем за человеком, которого я любила… и который любил меня… Виталий сказал мне, что Аля беременна… и что он должен на ней жениться. Судя по всему, она была беременна именно вами… Но… я уверена, что женился он по другой причине. Ему грозила тюрьма, а ваш дед был единственным, кто мог его от этой тюрьмы спасти. Моей вины в том, что Аля больше не встретилась с Сашей, нет…
Анна нарочно сделала ударение на последние слова. Она не говорила открыто, что знает, кто настоящий отец Михаила… но она ясно дала ему это понять. Он должен знать, что его месть, если она имеет место быть — беспочвенна. Ни она, ни Александр, ни, тем более, их сын ни в чём не виноваты перед Александрой и им — Михаилом…
