Инна Туголукова - Всем сестрам по серьгам
Сначала появился страх. Заронили его два приятных молодых человека. Они пришли к ней в офис и сказали, что наслышаны про ее метод и восхищены его результатами. У них тоже есть свои оригинальные идеи и кое-какая аппаратура, но сегодня так трудно пробиться. Да и зачем, собственно, биться, если уже сейчас сразу можно ковать совсем неплохие деньги. Для этого нужно просто объединиться — и вся недолга. Жаль, если она не согласится. Это ведь налаживать собственное дело трудно, а потерять его ничего не стоит. Хорошо еще, если при этом удастся сохранить жизнь или хотя бы здоровье, что тоже немаловажно. Потому что какая же жизнь у калеки? Или, допустим, дети. У нее ведь, кажется, дочка? Но это все так, к слову. Не стоило и говорить. Их триумвират обречен исключительно на успех. А схема самая простая: своих многочисленных клиентов она направляет к ним для углубленного исследования, а дальше уже дело техники, потому что есть вещи, ради которых человек пойдет на все.
— У вас есть лопата? — напоследок спросили гости.
— Зачем? — растерялась Агнесса.
— Чтобы грести деньги! — весело засмеялись молодые люди, но глаза смотрели холодно и жестко.
Схема действительно оказалась очень простой. Она добросовестно выполняла привычную работу, после чего передавала пациента «ассистентам».
— Дальнейшее обследование требует специальной аппаратуры, — говорила она.
И жертва доверчиво устремлялась в распахнутые объятия шарлатанов, летела, как бабочка на огонь, с надеждой во взоре, ибо нет на земле таких денег, которые даже трижды скупой пожалел бы на свое здоровье.
Агнесса не задавалась вопросом, что происходит за стеной соседнего кабинета. Она исправно получала свою долю, и постепенно страх, неловкость и стыд сменились чувством глубокого удовлетворения и даже неким азартом, поскольку чем больше страждущих алкало помощи, тем полноводнее становился зеленый ручеек, струящийся в ее карманы. А сколько нужно денег, чтобы насытить наконец пустую душу? Несть числа…
— Надежда Никитична? — Алена старалась держать себя в руках, но горло сдавило волнение, и голос предательски дрогнул.
— Что случилось? — мгновенно уловила ее состояние потенциальная свекровь. — Где ты?
— Здесь, неподалеку. Можно мне зайти? Не хочу, чтобы слышали мама и дети.
— Ну естественно! О чем речь?! — Она понизила голос, прикрывая трубку ладонью, и оглянулась через плечо.
Андрей жадно ел борщ, обжигаясь и жмурясь от удовольствия. Обвинений в том, что ситуация спланирована заранее, можно было не опасаться: приехал он без предупреждения, ввалился минут пятнадцать назад и прямо с порога весело заявил:
— Ма, я голодный как волк!
Конечно, она не рассчитывала, что при виде беременной Алены в холодном сердце сына вдруг прорастут нежные всходы запоздалой любви, но немного обескуражить его хотела.
— Кто звонил? — поинтересовался Андрей.
— Соседка, — мгновенно нашлась Надежда Никитична.
— А что у нее случилось?
— Ничего! Почему у нее что-то должно случиться?
— Ну ты же сама возопила на всю квартиру: «Что случилось?!»
— Ах это! Внук у нее импульсивный мальчик. Представляешь, дед задремал на диване перед телевизором, а он шарахнул его стулом по голове и отбил кусочек зуба.
— Пьяный, что ли?
— Кто? Дед?
— Внук! При чем же тут дед?
— Да ему всего четыре года!
— Кому? Внуку?
— Ну, не деду же!
— За что же он так не любит своего дедушку?
— Да он просто играл!
— Ах это теперь игры такие у малышей, — развеселился Андрей. — А я и не знал. И ты, стало быть, мечтаешь о подобной участи?
— Если чей-то неуравновешенный ребенок случайно ударил дедушку стулом, — холодно произнесла Надежда Никитична, — это еще не значит, что мы с отцом откажемся от идеи иметь собственных внуков.
— Следуя твоей логике, можно выдернуть с улицы любого беспризорника и счесть его своим гипотетическим внуком.
— Лучше взять с улицы беспризорника, чем отказаться от собственного сына.
— Какого сына, ма?! О чем ты! Где доказательства…
— Давай не будем начинать все сначала, — отмахнулась Надежда Никитична, досадуя, что этот разговор зашел так некстати. — Ешь зразы.
— Это ж надо так обидеть блюдо, — подивился Андрей, с облегчением меняя щекотливую тему, и придвинул поближе тарелку с румяными сочными котлетами. — От такого названия последний аппетит пропадает.
— Не хочешь — не ешь. Никто не неволит.
— Еще как хочу!
— Тогда не выпендривайся.
Но тут прозвенел звонок, и Надежда Никитична отправилась открывать дверь, мучимая запоздалыми сомнениями, нужны ли Алене на сносях подобные совершенно непредсказуемые сюрпризы.
Алена была так явно расстроена, что Надежда Никитична испугалась.
— Господи, моя девочка, что случилось?! — кинулась она к ней, помогая снять широкую Валину куртку.
— Случилось, — подтвердила Алена. — Сейчас я вам все расскажу. Николай Иванович дома?
— Николай с утра уехал в Касимов за каким-то своим оборудованием, а дома… Андрей. Я не стала говорить тебе по телефону, побоялась, что не захочешь подняться.
— А Андрей знает?..
— Нет, — повинилась Надежда Никитична. — Я и ему не сказала. Даже не знаю, из каких соображений…
— Наверное, испугались, что сразу убежит, — усмехнулась Алена.
— Он там обедает на кухне. Хочешь, пойдем в комнату?
— Да нет, — сказала Алена, — нельзя же всю жизнь прятать голову под крыло. Когда-то надо расставить все точки над i и больше к этому не возвращаться.
И, не дожидаясь, пока Надежда Никитична осмыслит информацию, она решительно прошла к кухне и прямо с порога зазвеневшим вдруг голосом произнесла:
— Здравствуй, Андрей!
Тот вскинул голову и застыл с открытым ртом. С вилки сорвался и шлепнулся в тарелку кусочек зразы.
На его мгновенно поглупевшем лице, сменяя друг друга, отразились испуг, затем растерянность, мелькнула досада и наконец разлилось холодное отчуждение. Он сунул в рот вилку, обнаружил, что та пуста, и раздраженно отшвырнул ее прочь. И если у Алены еще и оставались какие-то иллюзии, то именно в этот момент им суждено было развеяться окончательно.
— Андрей, давай объяснимся раз и навсегда, — сказала она и, увидев, что он поморщился, заторопилась: — Я не держу на тебя зла. Напротив, чрезвычайно признательна, что ты подарил мне ребенка. Это правда, поверь. В отчаянную минуту твои деньги спасли нас от большой беды. Я этого никогда не забуду и, как только сумею, постараюсь вернуть долги. Так что я кругом благодарна и не имею к тебе никаких претензий. Да и какие могут быть претензии? Это мой ребенок, и обещаю, что никогда в жизни мы не нарушим твоего покоя.
