Я тебе изменил. Прости (СИ) - Инфинити Инна

Что-то я не понял. Это намек?

Лена нервно заправляет волосы за ухо.

— Рада была тебя повидать, Давид, — одаривает меня обворожительной улыбкой и направляется со своей тележкой к кассе.

Я стою у полок с кетчупом, наверное, минуту. Чуть тряхнув головой, прихожу в себя и двигаюсь дальше. Да ну, какие могут быть намеки. Наверняка у Лены есть муж. Правда, я никогда его не видел. Но это потому, что я не интересовался.

Когда я возвращаюсь домой, Майи нет. Ушла гулять с подружками. Летом она гуляет по поселку допоздна. У нее здесь много друзей. Майя любит дачу, и мы любили приезжать сюда все вместе. Для Веры я построил в саду беседку и поставил большую мягкую качелю. Она обожала лежать на ней с книгой. Майя каждый день купалась в бассейне, к ней приходили друзья. Было хорошо и весело. Больше не будет.

Наверное, нет смысла постоянно думать об этом и вспоминать счастливое прошлое. Наш с Верой развод — реальность. Как и моя ей измена. Как и ее новый роман. Ну, как минимум, то свидание, из-за которого я взорвался. Про роман не знаю. Но, честно говоря, на работе Вера не выглядит грустной или подавленной. Кажется, без меня у нее в жизни все хорошо.

Звонок в калитку. Ко мне здесь не приходят гости. Значит, это к Майе. Но открыв калитку, я вижу... Лену.

— Привет еще раз, — удивленно говорю.

— Да, привет, — нервно улыбается. — Слушай, ты же сейчас один живешь? Я правильно понимаю?

— Один, но сейчас часто приезжает дочка. Летние каникулы в школе, у нее тут друзья. А что?

— Не знаю, рассказывала ли тебе Вера, но я очень люблю готовить. Меня это успокаивает. Но так как я тоже живу одна, то съедать все не успеваю. Вот, это тебе, — Лена протягивает мне большой пластиковый контейнер. Я и не заметил, что она держала его в руках.

— Спасибо, — принимаю и недоуменно гляжу на контейнер. Крышка матовая, не вижу, что там внутри. — А что это?

— Это лазанья. Я сегодня утром испекла, так что совсем свежая.

Поднимаю взгляд от контейнера на Лену. На ее лице играет смущенная улыбка, и глазками хлоп-хлоп.

Значит, это все-таки намеки. Причем, очень жирные.

— Приятного аппетита. Только обязательно верни мне контейнер, хорошо?

— Угу. Спасибо.

Довольно кивнув, Лена разворачивается и шагает к своему дому. Задумчиво гляжу ей вслед. Самому потом контейнер вернуть или все-таки лучше Майю отправить? Не знаю. Подумаю.

Глава 42. День рождения

Тимур

На день рождения Эшли собирается много народа. Больше половины из них я не знаю. Это ее друзья с родителями из детского сада, а в сад Эшли пошла после того, как я уехал в Россию. Я знакомлюсь с кучей людей, но запомнить имена не очень получается, поэтому решаю общаться только с теми, кого знаю давно.

Тема дня рождения — мультфильм «Красавица и чудовище». Эшли его обожает. На дочке пышное желтое платье героини из этого мультфильма. Задний двор украшен декорациями мультика. Для детей накрыт отдельный стол со сладостями, а для взрослых фуршет с бокалами алкоголя. Улыбчивая Рэйчел порхает между гостями, заботясь, чтобы все чувствовали себя хорошо и комфортно.

Я наблюдаю за ней со стороны. Она в легком белом платье, красиво контрастирующем с загорелой кожей, шоколадные волосы уложены в аккуратную прическу. Общается со всеми, кроме меня. Смотрит на всех, кроме меня. Даже вон на то мусорное ведро в углу заднего двора Рэйчел обращает больше внимания, чем на меня.

Умом понимаю, что глупо было рассчитывать на теплый прием со стороны Рэйчел. А все равно обидно, блин. Как будто мы чужие. Но это же не так. Мы навеки связаны нашей дочкой. Я уже молчу о том, сколько счастливых дней мы провели вместе: как до рождения Эшли, так и после.

Вчера Рэйчел вернулась домой поздно, в двенадцать часов. Я не спал и слышал, как она поднималась по лестнице на второй этаж, а потом долго разговаривала с кем-то по телефону. У нее было хорошее настроение, она смеялась. А я лежал в кровати и думал о словах дочки: «Папа, мама так много плакала, когда ты уехал».

Зачем я уехал? Принёс ли мне отъезд счастье? А поехала бы Рэйчел со мной, если бы я ее позвал?

Теперь у нее есть какой-то Майкл. На день рождения Эшли он, кстати, не пришел. Я еще раз оглядываю присутствующих мужчин. Они все семейные, и среди них нет ни одного Майкла. Если у Рэйчел с ним все так серьезно, то почему она не пригласила его на праздник? Из-за меня?

В груди неприятно свербит, когда я представляю Рэйчел с другим. Глухая боль распространяется от сердца по всему телу. Когда я уезжал, допускал, что рано или поздно у Рэйчел появятся новые отношения. Но теперь точно зная о них, я так погано себя чувствую...

— Почему у тебя такое лицо, как будто ты не на дне рождения собственной дочки, а на похоронах? — спрашивает Люк, мой давний приятель. Его сын на год старше Эшли, и наши дети ходят в один сад.

— Джетлаг.

— Ты на долго?

— Нет, скоро уеду.

— Ты в Россию прям на совсем?

Неопределенно веду плечами.

— Не знаю. Посмотрим. Пока там.

Я снова смотрю на Рэйчел. Она разговаривает с двумя незнакомыми мне мамочками. Рэйч сияет счастьем и радостью. Сердце снова больно сжимается. Она без меня смогла. А я без нее? Если бы я мог объяснить Рэйчел свой отъезд и если бы она смогла понять, то, возможно, еще можно было бы все исправить.

Она так и не удостаивает меня взглядом до самого конца праздника. Когда я провожаю последнего гостя, Рэйчел спускается со второго этажа. Эшли сильно вымоталась за день и уснула на час раньше обычного — в девять. На заднем дворе полный бардак: пустые стаканы и бокалы, грязные тарелки, мусор и конфетти от хлопушек. Я молча принимаюсь помогать Рэйчел с уборкой.

Молчание между нами давит на меня бетонной плитой. Вдвойне тяжело от того, что Рэйчел, судя по всему, чувствует себя очень комфортно.

— Почему ты не разговариваешь со мной? — не выдерживаю.

Я складываю пластиковую посуду в большой мешок для мусора.

— А о чем мне с тобой разговаривать?

— Считаешь, у нас нет тем для разговоров?

Пожимает плечами.

— Мне нечего тебе сказать. Но если у тебя есть ко мне вопросы, спрашивай.

Вопросов у меня уйма, но сейчас они все вылетели из головы. Я закипаю от злости. А абсолютное спокойствие и безразличие Рэйчел только еще больше злит. Не выдерживаю, отбрасываю в сторону мешок с мусором и за мгновение преодолеваю расстояние в несколько метров между нами. Беру Рэйчел за руку и разворачиваю к себе. От неожиданности она выпускает стеклянный бокал из рук. Он падает и разбивается на мелкие осколки.

— Что ты делаешь!? — возмущается. — Совсем спятил?

— Ты это все специально?

— Что специально?

— Игнорируешь меня. Ты делаешь это специально, чтобы разозлить меня? Так вот у тебя получилось. Я зол.

— Я не игнорирую тебя специально. Мне просто действительно не о чем с тобой говорить.

— Раньше у нас не возникало проблемы в общении и не было нехватки тем для разговоров.

Даже сейчас, когда я крепко схватил Рэйчел за руку и яростно вжал в свое тело, она остается абсолютно невозмутимой. Кремень, а не девушка. Большие карие глаза пронизывают меня холодом. Когда-то давно они смотрели на меня с теплом. Кажется, холод исходит даже от загоревшейся на раскаленном калифорнийском солнце кожи Рэйчел. Она вся — это глыба льда.

— Что тебе от меня нужно? — спрашивает тихо и устало.

И это первая настоящая эмоция Рэйчел с момента моего приезда. В ее голосе слышится столько усталости, как будто она разгрузила вагон кирпичей. А еще я слышу печаль. И грусть. Эти эмоции застают меня врасплох. Я осекаюсь.

«Что тебе от меня нужно?».

Простой вопрос, на который у меня нет ответа даже для себя самого.

Что будет, если я скажу Рэйчел, что мне нужна вся она?

— Что тебе от меня нужно? — повторяет вопрос.

— Ты.

Глава 43. Рисунки