Любовница (СИ) - Анкай Виктория

Вместо этого весь следующий день я была занята настолько, что едва перекинулась с Артёмом парой слов. Очень хотелось не ударить в грязь лицом перед бывшим мужем, поэтому я с особой тщательностью вымыла всю квартиру, сварила борщ (муж обычно шутит на тему того, что русская жена должна готовить борщ каждый день, и я всегда ему подыгрываю) и налепила вареников с творогом, которые он любит до щенячьего визга. Ещё нужно было перестирать и высушить футболки и штаны, которые сын заберёт с собой...

Но вечером я всё-таки дала волю чувствам и слезам, насюсюкалась с Артёмом (иногда я завидую его выдержке), смирилась и мысленно отпустила и попрощалась с сыном на несколько недель.

Женя, как всегда, явился гораздо раньше, чем обещанным "утром" - в три часа ночи, когда я видела десятый сон.

Но от поворота ключа в замке проснулась моментально - слишком непривычный звук для моей квартиры в такое время. То, что это именно бывший муж, сомнений не вызывало - больше ни у кого нет ключей, кроме нас троих - меня, Артёма и его. Почему я до сих пор не отобрала их? Ах, да... Во-первых, он отец моего сына, и уже хоть этим выделяется среди остальных людей, а во-вторых - раз в год или даже реже потерпеть его присутствие мне не сложно, а ему всерьёз кажется, что он занимает важное место в нашей с Артёмом семье, и ему это явно очень льстит... Ну вот пока платит алименты - пускай льстит и дальше.

Я, чертыхаясь про себя, нехотя нашарила в темноте тапочки и халат и вышла ему навстречу. Женя уже благополучно изучал содержимое холодильника на кухне, бросив большую дорожную сумку в коридоре прямо на проходе. Скинутые ботинки валялись тут же. Не успел приехать, а уже раздражать начинает... Я вздохнула, появляясь в дверях кухни и щурясь от яркого света.

Бывший муж изобразил радость на лице и раскрыл объятия, захлопывая дверцу холодильника:

- Катерина! Ну здравствуй...

С каждой нашей новой встречей чистое русское произношение претерпевает неуловимые изменения в его голосе, и непривычный акцент режет слух... Я проигнорировала его душераздирающий жест и плюхнулась на стул:

- Ты мог предупредить, что приедешь ночью? Ну или хотя бы топать потише?

Женя опустил руки и улыбнулся:

- Ты как всегда...

Я тоже вымучила улыбку:

- Как и ты.

Прошла мимо него, достала из холодильника кастрюлю с супом, налила полную тарелку и отправила разогреваться в микроволновку.

Женя наблюдал за мной с плотоядной ухмылкой.

- А ты, смотрю, всё хорошеешь. Поправилась вроде даже немного...

Вот гад, знает же, чем меня задеть можно... Я холодно посмотрела на него:

- Всего на пару килограмм. Я их быстро сброшу.

Женя насмешливо кивнул.

Я с замиранием сердца задала основной для меня вопрос:

- Во сколько самолёт?

Женя покачал головой:

- Совсем меня видеть не хочешь?

Я, собрав в кулак всю волю и терпение, отчеканила:

- Очень хочу.

- Эх, Катя, Катя... Ну за что же ты меня так не любишь?..

Я не ответила на этот вопрос, как, впрочем, и всегда. Не знаю за что. Скорее всего, это даже не его вина, а моя. Я не могу простить себе, что когда-то вышла замуж за человека, который уже тогда, в молодости, не вызывал во мне никаких чувств... Разве что раздражение.

Я поставила на стол дымящуюся, вкусно пахнущую тарелку и отрезала хлеба. Женя, не стесняясь, взял ложку и с аппетитом налёг на борщ. Чёрт, меня раздражает даже то, как он ест...

А он тоже неплохо так поправился за эти два года, что мы не виделись. И полысел. И почему-то кажется старше, чем есть на самом деле.

О чём я вообще думала, когда замуж за него шла? Что стерпится-слюбится? Или что именно это и есть те самые отношения, когда двоим пора создавать семью? Не помню уже... Зато помню, что через пару месяцев супружеской жизни я лезла на стены и выла на луну.

И вовсе не потому, что мне было тяжело совмещать учёбу и заботы о новоиспечённом муже. Наоборот, я тогда выкладывалась полностью и там и там, и ещё оставались нерастраченные силы и время, но... Но я сходила с ума. В этих отношениях не было чего-то очень важного для меня...

И только спустя годы я поняла, чего именно. Я совершенно не чувствовала себя женщиной рядом с Женей.

Мне всегда нравилось шёлковое постельное бельё, но он утверждал, что оно слишком скользкое. Я любила носить платья, а он считал, что зимой нечего задницу морозить, и надо надевать рейтузы с начёсом. Я не могла понять, зачем хранить в шкафу изысканный фарфоровый бабушкин сервиз, если можно искренне наслаждаться его использованием, а Женя даже не давал мне открывать коробку, ругаясь, что это семейная реликвия, и её нельзя трогать. И он искренне недоумевал, почему на меня засматриваются его друзья, ведь он сам совершенно не обращал внимания на их девушек. Нет, он не ограничивал меня ни в чём, но и не понимал мою жизненную позицию от слова совсем. Я задыхалась с ним рядом, чувствуя себя совсем обычной и слишком скучной даже в собственных глазах...

Это было невыносимо. И самое страшное для меня - это действовало. Я могла не красить ресницы и губы целыми днями, и он совершенно не реагировал на это. Могла назло ему надеть мини юбку, но он только качал головой, в то время как его друзья подмигивали мне за его спиной. Мне в конце концов стало совершенно безразлично, как я выгляжу, чего хочу на самом деле, и я начала сомневаться в том, что я вообще нормальный человек...

Всю мою беременность он пропустил мимо себя, оставляя меня один на один с токсикозом, бессонницей, страхом перед родами... Только повторял, что это естественное состояние для женщины, и что наконец-то я избавлюсь от своих бредней и загонов по совершенно непонятным для него поводам... Я даже сама начала верить, что так и будет.

Но так не стало. После рождения сына Женя стал меня не просто раздражать, а вызывать стойкое отвращение. Когда он прикасался ко мне в постели, я испытывала только одно желание - заплакать. И я плакала, когда он засыпал после занятия сексом. Плакала тихо, но очень долго и самозабвенно. И всё чаще ловила себя на мысли, что просто не могу так жить дальше...

Когда Женя был дома, я собирала Артёма и уходила гулять даже в лютый мороз. И в эти часы испытывала огромное облегчение, почти счастье. А домой возвращалась с такой тоской в душе, что даже муж стал это замечать...

И эти вопросы "Катя, ну что не так?" выводили меня из себя настолько, что хотелось выброситься из окна. Я перестала прятать слёзы, скрывать отвращение от близости с ним. Но он упорно твердил, что я витаю в облаках и сама не знаю, чего хочу от жизни...

Мысли о разводе я носила в себе долгих полгода, пока не устроила в сад Артёма. Потом одним днём молча подала документы, собрала вещи, способные поместиться в багажнике коляски, и сняла квартиру на те деньги, что накануне в день зарплаты принёс Женя...

Он караулил меня около детского сада каждый день, пытался поговорить и образумить, чем только ещё сильнее отталкивал от себя. Естественно, выследил, где я сняла квартиру, и часами сидел на скамейке у подъезда. Когда я, взрываясь от бешенства, всё-таки соглашалась на разговор, он не мог сказать ничего вразумительного, кроме того, что безумно любит меня и хочет, чтобы я вернулась. На вполне логичный вопрос "зачем?" отвечал лишь, что тогда я сделаю его счастливым... А как же моё счастье?

После развода он оставил меня в покое. Зато его друзья обрывали мой телефон жуткими рассказами о том, что "Женя беспробудно пьёт...", "Женя пытается перерезать вены...", "Женя сейчас сделает шаг из окна...". Под конец я просто бросала трубку, не слушая все эти сопли.

Вовремя очередного приступа злости на своего уже бывшего мужа я написала ему сообщение: "Тряпка. Как был, так и останешься". После этого звонки прекратились, и мне пришли первые алименты...

И я вздохнула полной грудью. Жизнь вдвоём с сыном после замужества казалась ежедневным маленьким праздником...