Я не ее копия (СИ) - Чащина Евгения

В моих руках было два бокала красного вина. Я подошла и молча всучила его бокал ему, вернулась на ковер, присела, вытянула ноги к огню и с наслаждением сделала глоток.

Слышу, как стучит об столик пустой бокал. Лешка видимо его тут же осушил. Кручу свой бокал, только собираюсь пригубить, как рука мужчины ловко выкручивает у меня мой алкоголь и выпивает залпом содержимое.

— Запомни одно, женщина, я хозяин, добытчик, а ты моя жена и мать моих детей, любой скандал чреват испорченным настроением. А я не люблю скандалы. Сразу предупреждаю, пребывать с тобой в состоянии боевых действий не буду. Если что-то не нравится — говорим в глаза, в других случаях — занимаемся любовью и снимаем стресс. Так понятно?

Рука Шагаева лезет между ног и нежно гладит мои складочки.

Сердито смотрю ему в глаза:

— Мне не нравится то, как ты отозвался о гипотетическом сыне. Исправь это. В своей голове. Не позволю обижать ребенка отцовским пренебрежением. И мне не нравится, что я до сих пор не услышала ни одного ответа на свои вопросы. Давай поговорим. Нормально. Адекватно. А затем я принесу остатки вина в бутылке и займемся любовью.

— Ты, правда, зациклилась на той фразе?! — взвился мой мужчина и соскочил на ноги, — я думал, ты выросла, а ты ловишь негатив там, где его нет. Утром поговорим.

Он просто разворачивается и идёт в спальню, хлопнув дверью.

Ну, еще бы. Где мы, и где адекватность.

Закатываю глаза, поднимаюсь на ноги, беру свой бокал, который он опустошил, иду на кухню и наполняю его снова. Возвращаюсь к камину с ним. Хочет психовать и спать в одиночестве — хозяин барин. Я не собираюсь ложиться так рано.

Один бокал сменил второй, я принесла ноутбук и занялась своими привычными вечерними делами так, словно снова была одна. Только его вещи, хаотично валяющиеся на пороге, напоминали, что всё не сон. И бесили тем, как они развалены.

Встала, подошла, все развесила и разложила. Поняла, что превращаюсь в зацикленного на чистоте параноика. Надо проработать, откуда это взялось.

Вернулась за ноут, закончила листать пейзажи Тосканы, в которую давно хочу выбраться, и теперь даже есть с кем. Выключила ноутбук, дождалась, пока пламя камина окончательно затухнет, сходила в ванную перед сном и отправилась в спальню. Улыбнулась про себя тому, какой он жук. Может я бы его на диван выгнала? А он ловко себя пристроил. Впрочем "выгнала" это не про него. Другой типаж, этого не выгонишь.

Тихо подошла к кровати и забралась к нему под одеяло. Он лежал спиной. Родной, любимой, теплой спиной. Обняла, прижалась к нему и поцеловала лопатку.

— Видимо ты настолько привыкла жить одна, что я здесь лишний, — раздается в тишине.

Чувствую, что злится. Я же, напротив, перетряслась и перекипела, и готова быть ласковой кошечкой.

— Почему такие мысли, любовь моя, — трусь носом о его кожу и едва не мурлычу от удовольствия.

— Потому что каждый ребенок, которого ты родишь, будет особенными и желанным. Только бы Бог их послал, понимаешь или нет?! Тот первый раз ничего не было, это не показатель. И я даже не беру во внимание тот случай, он был единичным. Ты же прицепилась к словам, в которые я не вкладывал какой-то крамольный смысл. Я не готов оправдываться за каждое случайно не так понятое тобой слово, из-за которого мне прилетает выговор с занесением в личное дело.

— Понимаю. Вычеркнули из личного дела, значит, — кусаю его легонько за спину и прошу, — Лешка, повернись ко мне, — силой тяну на себя, заставляя перевалиться на спину.

Включаю ночник. Сама забираюсь к нему на руки. Злой и напряженный, чувствую. Я всегда чувствовала его напряжение кожей.

— Нам не будет легко, родной, не сразу. Подумай сам. Всё, что мы делали до этого, было одним сплошным полем боя. Ты привык к ни к чему не обязывающим отношениям, я привыкла к обожанию и к тому, что слушают меня, — мой палец скользит по его губам, — и дело не только в этом. Ты хочешь сломать меня и подчинить себе, я хочу сломать тебя. Но что если нам не нужно ломать друг друга? Что если мы просто будем учиться разговаривать и договариваться?

— Я тебе об этом говорил выше, но ты мне вновь прочитала нотацию, и нет, никакого секса, я устал.

Усмехаюсь. Я забралась к нему на руки не ради секса, а просто чтоб почувствовать его тепло и быть ближе к нему, но объяснять не стала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ладно, — киваю покорно, целую его в нос и соскальзываю с него, устраиваясь рядом. — Не рычи, львенок. Сладких снов, отдыхай.

Выключаю ночник и кутаюсь в одеяло. От него не отодвигаюсь, не дождется.

Просыпаюсь от того, что его руки сжимают мою талию. Нос Лёши утыкается в плечо, сам дышит сбивчиво.

— Я ее никому не отдам, только моя…

— Только твоя, — голос сонный, но уверенный.

Ещё проснуться не успела, а внутри уже что-то умирает и грызёт. Теперь его мучают кошмары. Из-за меня. Из-за того, как пропала, бросив его на произвол судьбы. Не специально, но получилось же всё ужасно.

И эта глупая вчерашняя перепалка. Разве могла я в самых смелых мечтах ожидать его ответной любви? Нет, давно сдалась. И вот он здесь, а я к словам цепляюсь и ерундой страдаю.

Всё, баста. Новый день с чистого листа. Шаг за шагом. Первый шаг — избавить это роскошное тело и любимую голову от кошмаров. Он когда-то помог с этим мне. Моя очередь.

— Любимый, — поворачиваюсь всем телом к нему и нахожу его губы для поцелуя, не стараясь резко его разбудить, а говорю с ним в том состоянии полусознания, в котором он находится, чтоб оно там отложилось. — Прости меня. Мне жаль, что так получилось. Мне жаль, что ты провел эти три месяца как в аду. Если бы я могла вернуть время назад, я бы помчалась не на вокзал, а к тебе. Главное, что теперь я здесь, вместе с тобой, и больше никуда не денусь.

Углубляю поцелуй, рукой пробираясь к своему трофею, и улыбаюсь своему львёнку в губы. Утро доброе, стоит во всей своей мощи. Придвигаюсь к нему, направляя его тело так, чтоб он наконец оказался во мне. Я готова, мне хватило одного звука его голоса, чтоб болезненно захотеть его.

Алексей

Я долго не мог уснуть после неприятного разговора, который в любом случае мог состояться. Но чёрт, я не понимал состояние Василисы. Она, как ёжик, колючая и отстраненная, хотя каждой клеточкой чувствовал ее желание, ее радость и восторг. Что творится в той юной голове? Не знаю, но понимаю, что должен узнать. Сбежала, потому что там посоветовали. Не хочу осуждать, потому что понимаю ее состояние. Я должен был жениться, она горевала об умершем муже, хотя глубоко в себя заталкивала чувства ко мне. Я сам виноват. Сам поплатился. Но я вернулся, чтобы всё исправить, поэтому должен мобилизировать все силы и сгладить острые углы. Спор никогда не улучшает отношения. А я слишком долго ждал нашей встречи.

Она знает, как я соскучился, чувствует это своей рукой, крепко сжимает мой член. Понимаю, что горячая девочка изнывает без моей любви. Наказал и себя и ее ночью. Молодая, раскрепощённая, ей нужен горячий мужчина, который ввел ее в мир плотских утех. Хочу верить, что сравнивать не будет и тот нелепый выброс в разговоре с Ольгой Василиса использовала только для того, чтобы задеть меня информацией.

Переворачиваю девчонку на спину и сразу заполняю её до упора. Не двигаюсь, просто прикрываю глаза от удовольствия и чувствую ее пальчики на своей коже.

— Я люблю тебя, поэтому будем учиться уживаться, — единственное, что бросил ей в ротик и жадно присосался к губам любимой девочки.

Я вложил в этот раз всего себя, всю свою боль, отчаяние, нетерпение. Я кайфовал, когда она звонко взвизгивала и сильнее врывался в ее тело, свалив малышку на живот, подтянув бедра к своему каменному члену. Мне казалось, что он давно таким не был твердым и выносливым. Поворачивает голову ко мне, кусает губы и умоляюще смотрит мне в глаза. Понимаю, что на грани, изнывает, ждёт меня и поддается на моей член жадно и отчаянно. Кусаю ее лопатку, ладонью до боли сжимаю грудь и делаю финальный толчок. Вскрикнула, задрожала. А я не выпускал ее бедра до тех пор, пока не стихла пульсация в члене.