Лора Брантуэйт - В мире звезд
— Не ожидал. — Эдвард совладал с собой и вновь обрел способность вежливо улыбаться.
— Да, странная игра судьбы, — усмехнулась Дженнифер. Заметив, что Гай открыл рот, она добавила быстро, лишь бы не дать ему ляпнуть что-нибудь: — Помнишь, я говорила, что у меня новая работа? Вот меня отправили за серией очерков про настоящий Голливуд. А Гай мой фотограф.
— Хм, интересно. А что имеется в виду под «настоящим Голливудом»? — В этом вопросе явственно звучал другой: разве Голливуд бывает настоящим?
— Разные судьбы, реальные люди, не только глазированная действительность с обложек журналов, а как это бывает в жизни: неудачи, звездная болезнь, рухнувшие карьеры и мечты.
— Грустно.
— Грустно, — отозвалась эхом Дженнифер.
— У меня есть идея. — Эдвард опустил глаза, будто обдумывал какие-то «за» и «против».
— Какая? — Гаю удалось вставить хотя бы вопрос.
— Я знаю, что уже допустил ошибку однажды, и теперь мне следует быть вдвойне осторожным с выбором мест, куда я тебя приглашаю... Но мне хочется тебе, — Эдвард покосился на Гая, — помочь. Сегодня на бульваре Голливуд проходит закрытая вечеринка — празднуют предпросмотр «Американской мечты» Бена Харша. Я могу вас провести. Будет эксклюзивный материал.
— Похоже, все эксклюзивные материалы в моей жизни будут благодаря тебе, — улыбнулась Дженнифер.
— Как идея, тебе нравится?
— Если честно, не очень, — неожиданно для самой себя ответила Дженнифер, глядя ему в глаза. Глаза его были безмятежно-голубого оттенка, который совершенно не вязался с меланхоличным разрезом. — Но работа есть работа. Она обязывает.
11
— Слушай, а классно, что мы сюда попали! — Гай непостижимым образом вроде бы и не танцевал, но двигался в такт ритмичной музыке, фомкой настолько, чтобы заполнять собой воздух и заставлять мебель слегка вибрировать, но не настолько, чтобы давить на барабанные перепонки и вызывать головную боль. — Смотри, там же Джуди Ханимейд! С кем это она обнимается?
Дженнифер было все равно. Она старалась не разлить коктейль из широкого бокала и думала о том, что при таком шуме диктофон не больше чем бесполезная коробка. А доставать из сумки блокнот и записывать, мягко говоря, неуместно. Значит, придется все впитывать и только потом облекать в слова.
Черт, на самом деле не о том она думала, то есть крутились в голове совершенно другие мысли, а это — так, фон.
Она думала, с кем придет Эдвард, много ли здесь его бывших подружек и что он подумал про них с Гаем. Они пообедали в атмосфере общей неловкости. Дженнифер не знала, за что судьба послала ей столь суровое испытание: еще одна встреча с Эдвардом, которая могла бы — возможно, могла бы — многое изменить, а она повязана с Гаем, будто на них надели наручники. Эдвард к Гаю отнесся со всей возможной доброжелательностью, но не нужно было обладать гениальной интуицией, чтобы понять, что за этой доброжелательностью не стоит ничего доброго.
Дженнифер оделась так, чтобы чувствовать себя уверенно и при этом — без претензий. На этот раз платье у нее было не голубое, а розовато-лиловое, и никакая стерва не могла бы сказать, что Дженнифер купила его в стоке, потому что это было платье, сшитое пусть и никому не известным итальянским дизайнером, но в этом году и для этого года. С учетом всех пожеланий нынешнего сезона.
— Крошка, не грусти, скоро появится твой красавчик и осуществит с тобой все мои фантазии.
Дженнифер мимоходом удивилась, когда это Гай успел набраться.
— Знаешь, — сказала она возле его уха, чтобы до него дошло, — если будешь плохо себя вести, я расскажу охране про твою шпионскую камеру, и тебя вышвырнут отсюда очень-очень грубо...
Она уже всерьез обдумывала этот план, чтобы избавиться от его неуместной компании.
Эдвард не заставил себя долго ждать. Дженнифер сначала почувствовала его приближение, потом ощутила руку на плече:
— Мисс танцует?
— Пожалуй, да.
Сначала она двигалась немного скованно и нервно, но он был удивительным партнером, подстраивался под нее, и она чувствовала, как расслабляются напряженные мышцы, как движения становятся все более пластичными... Никогда и ни с кем она не танцевала так — забыв обо всем, полностью отдавшись музыке.
Когда они подошли к барной стойке, Дженнифер задыхалась — то ли от быстрого латиноамериканского танца, то ли от счастья. Эдвард, напротив, был чересчур серьезным и сдержанным.
— У меня к тебе предложение. — Он посмотрел на нее поверх бокала с минеральной водой.
— Да?
— Ты не хочешь познакомиться поближе с... жизнью звезд и провести выходные на вилле одного известного актера?
Дженнифер хлопала ресницами, еще не до конца понимая, чего он от нее хочет.
— Я хочу, чтобы ты отдохнула у меня в гостях, — медленно проговорил Эдвард, будто отвечая на незаданный вопрос.
— Зачем?
— Может быть, ты еще не все знаешь обо мне. Разве журналист в тебе не волнуется на эту тему? У нас столько недоговоренного за спиной...
— Эдвард, это слишком прямолинейное предложение, — нервно рассмеялась Дженнифер.
Нет в ней журналиста, нет!
— Обещаю не посягать на твою честь, если ты об этом. Ну, так как? — Он смотрел на нее с напряженной веселостью.
— Ты же понимаешь, что я уже не напишу о тебе лучше...
Разве что в настоящей книге, мысленно добавила Дженнифер и поняла, что солгала. Она надеялась написать о нем лучше. Перед ней открылась манящая и страшная перспектива: остаться с ним один на один. На два дня. Только он, она — и его невозможно сложная, многогранная, прекрасная душа. И то, что между ними... Нет, не важно. Важно узнать о нем гораздо больше. Чтобы потом, преломив каждый отброшенный им лучик, создать настоящего Его. Своего главного героя. Того, кто станет центром книги, повести или романа, не важно уже...
— Понимаю. Я этого от тебя и не прошу. Я хочу только, чтобы ты поехала со мной. Разве ты не хочешь погостить на вилле с бассейном?
— Никогда об этом не мечтала. У меня всегда были другие ценности, — усмехнулась Дженнифер. — Но от новых впечатлений не откажусь.
Боже! Что я делаю?! Спокойно. Ничего особенного я не делаю, я посмотрю, как он живет, сделаю несколько фотографий... Это ведь тоже моя работа! Дженнифер казалось, что ее внутренний голос сошел с ума или теперь их у нее два.
— Значит, да?
— Значит, да, — кивнула она. Ей на мгновение показалось, что она ответила на совсем другой вопрос. — Когда?
— Сегодня. — Он закусил губу, будто что-то оценивая. — Сейчас.
Эдвард взял ее под локоть — не грубо, но очень уверенно, и Дженнифер почувствовала, как ее собственная воля тает и заменяется чем-то другим, и от этого не страшно, а, наоборот, спокойно. Она с трудом помнила, как они вышли из зала, прошли мимо охранников, оказались на улице. Дженнифер никогда прежде не ездила на кабриолете с такой скоростью.
