Игорь Соколов - Мнемозина, или Алиби троеженца
– Зачем ты это сделал?! Зачем?! – всхлипнула она.
– А зачем ты?! – спросил в ответ я, хотя все мое лицо горело от стыда…
Мое замешательство слишком явно обозначило мой грех… Связанные этим грехом мы с ней стали неожиданно близки, как два зверя на одной поляне, мы любовались собственным грехом, и ему же ужасались…
– У меня же завтра свадьба, а я своему жениху соврала, что я уже не девушка, – грустно вздыхая и, всхлипывая, прошептала она.
– А я излил в тебя семя, потому что не смог выйти из тебя в такую волшебную минуту, и еще, потому что неосознанно хочу обрести свою жизнь во всем, и больше всего в тебе.
Понимаешь, я не мог поступить иначе, я был весь во власти тебя, это ты породила желанье, за мгновение сделав безумным!
Она чуть-чуть пошевелилась подо мной, и я опять с мучительным стоном вошел в нее…
Она попыталась воспротивиться этому, но было уже поздно, я снова жадно проник в нее, целуя ее в губы… На этот раз поток моего семени был похож на бурный кипящий восторг горной реки, реки разбивающей камни и входящей в лоно земли…
Она уже не плакала, а вздыхала, с тайным страхом прислушиваясь и к себе, и к невидимому полету моего семени, входящего в ее яйцеклетку…
Это было так очевидно, что вскоре она разревелась: Я думала, что вы старый, опытный, и вовремя остановитесь! А вы…, – она даже не могла договорить свою мысль, ее мысль обрывалась как время, в котором мы еще существовали, и вроде нас в нем уже не было, как и звезд над нашими головами, наших рук все еще соединенных вместе…
Ее плач еще сильнее возбудил меня, и я снова проник в нее…
Неожиданно она стала откликаться на мои телодвижения, и в какой-то миг нас связал единственный ритм, одно приятное ощущение, и мы почти одновременно закричали…
Наш крик, объединенный нашими телами венчал собою колдовство… далеких звезд… далеких поселений… далекого пейзажа естесство… и времени далекое теченье… еще моей утраченной любви… любви погибшей в автокатастрофе… когда мне было лишь 17 лет…
Так к холодному камню мордой прижавшись…
Будто проникнуть в Тебя я пытаюсь…
Слезою спустившись вниз по щеке…
Ею одною всю боль выделяя…
Я видел Тебя живою… красивою… нежной… прекрасной…
Почти что волшебной… Такою… Какою Ты прежде была…
В юности светлой… Глупышка… Дитя…
Ты радость собой воплощала…
Как бегущая к морю река…
Твой взгляд… преострое жало…
Он резал сердце мое и сердце отчаянно билось…
Кровь бурлила во мне…
И тело к телу стремилось…
И я распускался в Тебе
Как цветок распустивший желанье…
Как родник насыщающий землю
Своею бесценною влагой…
Я питал Тебя чувством сгоранья…
Мы горели с Тобою как души в аду…
И как звезды на сумрачном небе…
Воплощая себя… Мы других воплощали…
Создавая из праха… из воздуха
И невидимой пыли…
Мы как и все здесь просто любили…
Мы были… Шепчу я один…
У Твоей безнадежной могилы…
Твой призрак холодный молчит…
Дрожат неба темного своды…
И дождь словно брат подпевает
Свою заунывную песню…
И я опять вспоминаю Тебя
В том дне… Свет в волшебном оконце…
Звезда в полутьме… Мое солнце…
О как сияли лучи… Они нас с Тобой ослепляли…
И птицы парили… добрые ангелы в небе…
И что-то еще… что едва я заметил…
Почуяв в безумной ложбинке Твоей…
Сокрывшись в тени откровенья…
Струилось будто… ручьями вода…
Мое песнопенье…
Твоя же улыбка меня обожгла…
Все нутро мое… всю средину…
И я загоревшись в Тебя опрокинул частичку Себя…
И там растворившись.. я выбрал горстями все Тело…
В объятьях Тепла шумело бездонное море…
И мы разливались друг в друге… Мы были роднее…
Роднее и ближе… чем все остальные…
Твое-мое только тело…
Твоя и моя же Душа…
Мы были единым созданьем…
Божественным… чудным… высоким…
Далеким от смертных забот…
Один только миг это было…
Как сказка прошло это время…
Теперь его нам не вернуть…
Но я готов плыть за Тобою…
Туда за края… И… Туда…
Где свет исчезает… И вместо…
Нас остаются лишь тени…
И откровенье молчит…
Все та же вечная Полночь…
Она все собою укроет…
Сотрет все наши следы…
Объятия и поцелуи
В ней навсегда растворятся…
И я в Тебе растворюсь…
Ты во мне… Я в Тебе…
Мы вместе растаем…
Как дым над костром… С облаками…
В мгновение слившись…
Мы будем ползти по небесному полю к истокам…
Собой воплощая Любовь…
И ею обильно прах земной поливая…
Мы будем с Тобой
Мгновение в Вечность сливать…
Дымясь… Излучая в пространство
Нашу тихую песню…
Мы будем лететь к высшим сферам…
Химеры останутся гнить…
В земле… в убожестве смертном…
А мы с Тобой перейдем
В мир иной… всех несчастных покинув…
И только лучами в них будем
Опять Себя оживлять…
Все повторяется в смертных…
И Любовь… И Свобода…
И сама Бесконечность
Ккак символ их единенья
Блуждает и брезжит в крови…
Доводя всех живых до кипенья…
Я прошептал эти стихи девушке на одном дыханье, зная, что уже никогда не смогу их повторить, ибо я ощутил их в себе в ту минуту, когда она плакала, и когда я вспомнил Любу, свою первую Любовь, погибшую в 17 лет в автокатастрофе до нашей свадьбы, но об этом я никому и никогда не говорил, даже этой прекрасной незнакомке я всего лишь прошептал свои стихи…
Рядом по мосту проносились с шумом автомобили, еще ближе в парке раздавались чьи-то пьяные голоса, а я лежал в кустах с плачущей девушкой, только что лишенной мною невинности и чувствовал удивительную тишину везде-везде, где я только что ее целовал, обнимал, проникал в нее и разливался как огромная безумная река, и наверное, поэтому остался я ребенком в ней наверняка…
Интересовала ли меня ее дальнейшая судьба?!
Как-будто бы, нисколько! Только это был обман, я обманывал себя и свои ощущения!
Возможно, я был ужасным эгоистом, если искал компенсации за свои нравственные страдания в обладании этой девушкой, которая сначала показалась мне пьяной шлюшкой.
А с другой стороны, какой черт ее дернул идти со мной в ночной парк, на берег реки?
Очень захотелось быть честной перед своим женихом?!
Боже! Какая глупость! Наверняка бы ее жених был рад ее вранью, но уж никак ее честности!
Честность-то эту он, конечно бы стерпел!
Все-таки в наше время девочки расстаются со своей девственностью гораздо раньше, чем тогда, в прошлые годы, хотя ранняя половая активность у всех проявляется по-разному!
