Ребекка Пейсли - Сердечные струны
— Я… — Он снова пробежал пальцами по волосам. Черт бы побрал эту женщину с ее немыслимым запасом слов! — Ну, хватит расслабления и отмокания! У вас ровно три секунды, чтобы выйти из ванны. Будете еще копаться, вытащу вас собственноручно. А если сделаю это, мисс Уорт, обещаю закончить то, что начал утром.
Его клятва вызвала легкое головокружение, страх и возбуждение: не отрывая взгляда от простыни, она гадала, действительно ли ее охранник решится сделать то, что сказал.
— Все, иду, — крикнул Роман и пробежался рукой по простыне, отчего та закачалась.
Теодосия едва не захлебнулась, спеша выбраться из ванны.
— Вышла, мистер Монтана, и буду одета и готова к ярмарке через несколько минут.
«Несколько минут» растянулись до часа. Когда она, наконец, вышла из-за простыни, Роману казалось, что его пустой желудок сморщился и ссохся, превратившись в комок спазмов.
— Вообще-то мне не приходится шить часто, но с этой рубашкой получилось довольно неплохо, — объявила Теодосия, бросив взгляд на него. — Признаюсь в этом сама.
— Рубашка? Что…
— Рубашка, которая на вас. Разрыв на рукаве зашит. Помните, там была дырка, верно? Когда мы вошли в комнату, вы вытряхнули свои сумки на кровать и ушли к лошадям. Пока вас не было, я разложила вещи, нашла рубашку и починила ее для вас.
Он медленно поднял руку, рассматривая рукав. При виде аккуратных стежков куда-то исчезли мысли о пустом желудке.
Этот заботливый жест утолил другой вид голода: Роман почувствовал, что какая-то глубокая пустота внутри него стала наполняться теплом.
— Моя штопка не встречает вашего одобрения? — спросила Теодосия, видя, как он уставился на свой рукав.
Он поднял глаза и встретился с ее взглядом.
— Замечательно, — его брови удивленно поднялись, будто спрашивая, откуда это необычное чувство, выданное собственным голосом и, вероятно, услышанное Теодосией. А, черт, если быстро не придумать что-нибудь, то снова начнутся эти психологические прощупывания, заставляющие его говорить о вещах, воспоминания о которых хотелось бы оставить в далеком прошлом.
Сунув руки в карманы, он несколько раз кашлянул и бросил на нее сердитый взгляд.
— Мы теряем время, стоя здесь и разглагольствуя о дурацком разрыве на моем рукаве и вашем умении в шитье! Ради Бога, идемте же!
Она испытующе посмотрела на него.
— Что, хочу спросить, привело вас в детонаторное настроение, мистер Монтана?
— Конечно, можете спросить, мисс Уорт. Все дело в том, я не знаю, черт побери, что означает денотаторный, поэтому не могу вам сказать, что…
— Детонаторный.
— Вы говорите это так, а я — по-своему!
— Детонаторный означает «взрывной». Вспыльчивый.
В ее глазах мелькнуло уже знакомое «ну, давай, поспорь» — что немедленно его успокоило.
Теодосия подошла к бюро и, борясь с соблазном улыбнуться в ответ на раздражение Романа, которое, она догадывалась, было как-то связано с его починенной рубашкой, приколола свою рубиновую брошь к воротнику платья и надела на голову шляпку от солнца.
— Полагаю, вы расскажете мне, что люди делают на ярмарках, кроме того, что поглощают еду, приготовленную лучшими в мире кухарками, конечно.
Он разинул рот.
— Вы никогда не были на ярмарке?
— Нет.
— В Бостоне не бывает ярмарок? Она надела перчатки.
— Уверена, что бывают, но я…
— Вы всегда были слишком заняты изучением чего-нибудь, чтобы ходить на них.
Получив новое напоминание о том, как много вещей она упустила, Роман взял ее за руку и вывел в коридор.
— На ярмарке веселятся, мисс Уорт.
— Но каким образом?
Он улыбнулся, подумав, как она представляла себе веселье. А ведь свежевырытый корень растения приводил женщину в восторг.
Он намерен все это изменить. Сегодня же покажет ей мир, которого она никогда не знала, где у дождя есть вкус, а звезды созданы для того, чтобы загадывать на них желания.
— Это самое меньшее, что можно сделать для единственной на свете женщины, не пожалевшей времени на штопку его одежды.
Угостив Теодосию и насытившись сам слоеными пирожками с мясом, свежим хрустящим салатом и холодным лимонадом, Роман повел ее через толпу людей, собравшихся на лугу.
— Посмотрите-ка на это, — он указал на группу детей, которые танцевали вокруг большого чана, наполненного водой и яблоками. — Вот это и называется весельем!
Под звуки скрипок, гитар, песен и смеха, окруживших ее, девушка наблюдала, как дети по очереди пытаются ртом поймать яблоко, и захлопала, когда маленькой девочке удалось вонзить зубки в один из плавающих фруктов.
— Вы так делали, когда были ребенком, мистер Монтана?
— Конечно, делал.
Она почувствовала легкое пожатие своей руки и внутренне смягчилась. Роман был, определенно, самым красивым мужчиной на ярмарке — ни одна женщина не могла оторвать от него глаз, и некоторых оттаскивали в сторону их ревнивые мужья или раздраженные отцы. Впервые ей стала понятна гордость, которую испытывает леди, когда ее спутник оказывается причиной подобного женского интереса.
Она сжала его руку в ответ.
— И сколько раз проходила ваша очередь, прежде чем удавалось поймать яблоко?
Ее вопрос вернул его в прошлое: ему незачем было ждать своей очереди, чтобы поймать яблоко, — он всегда играл в эту игру один.
— Ловил с первого раза.
Прежде чем был задан следующий вопрос, они оказались в ряду палаток, в которых торговали городские женщины. Роман предложил осмотреть красивые изделия ручной работы — одеяла, кружевные скатерти, вышитые подушки, попробовать вкусное варенье, желе и конфеты; на выставке домашнего скота гордые фермеры демонстрировали своих изнеженных свиней. Ей едва удалось отскочить, когда один раздраженный боров, выскочив из загона, сбил палатку с десертом и сожрал два пирога, прежде чем его успели остановить.
Местных жителей веселил и небольшой бродячий цирк: профессиональный фокусник и жонглер поражали своими трюками, как и группа пляшущих обезьянок. Двое мужчин организовали азартные игры, вызывавшие огромный интерес у горожан из-за ослепительного разнообразия призов и наличных выигрышных сумм.
— Ну, мисс Уорт? — сказал Роман, нежно держа ее за руку. — Что вы думаете о ярмарке?
Сосредоточившись на одной из игр, устроенных мужчиной из бродячего цирка, она не ответила.
— Мисс Уорт?
— Мистер Монтана, — сказала она, указывая на игру и человека, ведущего ее, — вон та цифровая игра…
— Ага, мы поиграем в нее после того, как съедим десерт.
— Но…
Он приложил палец к ее губам.
