Рада Мурашко - Не чужие люди
Нет, о последнем она всерьез никогда не думала, но считала, что должна это скрывать, обмануть кого-то неведомого, кто может разом отобрать ее удачу. Валерия смеялась над собой, но в глубине души все равно была уверена, что стоит избавиться от этой последней нити, тянущейся к ее прошлому, как тут же наступит расплата.
Валерия задумчиво повертела в руках потускневший от времени кусочек клеенки, потом решительно встала и вышла в подъезд, к мусоропроводу. Вот и все. Она свободна. Нет больше ее — той, которой она была двадцать семь лет назад, и нет больше покинутого маленького ребенка. Двое живущих сейчас людей не имеют с теми ничего общего.
Валерия снова забралась под одеяло и наконец закрыла глаза. Все, спать. А завтра будет новый непростой день, предстоит показать Вадиму магазины, все объяснить, познакомить с персоналом. Все-таки хорошо, что Сташевская захотела пристроить к ней своего сынка.
Сразу, когда он под вечер, перед самым закрытием, заглянул в «Фортуну», Лера опять засомневалась. Он был до невозможного похож на Лизу — такой же рыжий, худой, подвижный и говорливый. И вел он себя, как Лиза, — слишком уверенно, свободно, явно не собираясь считаться ни с какими правилами.
«Такой вполне может объявить какой-нибудь покупательнице, что у той нет ни вкуса, ни стиля, и потребовать не мешать специалисту в создании ее образа», — мелькнула у Валерии мысль, едва Вадим начал болтать о своих идеях и пожеланиях, не давая вставить и слова. Однако скоро она с удивлением поняла, что искренне соглашается со всем, что тот говорит, и сама уже сверкает зубами и хохочет в ответ на бесконечные незамысловатые шуточки.
Легкий человек — так, кажется, сказала про сына Сташевская, считая подобную характеристику самым большим комплиментом для любого. Действительно, легкий. И совсем не такой лоботряс, каким кажется на первый взгляд. Возможно, они действительно сработаются, решила Валерия, засыпая.
* * *Старший лейтенант Кузовков впервые за последний месяц пришел домой вовремя.
— Миша, ты? — удивленно крикнула из кухни жена и тут же показалась в дверях. — Что случилось?
— Ничего, — довольно улыбнулся Кузовков. — Рабочий день закончился. Кстати, на завтра взял выходной.
— Вау! — радостно взвизгнула Ольга. — Слушай, только я тебя так рано не ждала, у меня еще ничего не приготовлено. Если хочешь есть, сбегай купи пельмени.
— Оль, — позвал он, наслаждаясь редкой семейной идиллией. — Давай куда-нибудь пойдем? В ресторан хочешь?
Оля с легким недоверием нахмурилась, подошла ближе, внимательно разглядывая мужа.
— Ты выпил, что ли? — наконец сделала вывод она.
— Оля! Мы сегодня закрыли одно сложное дело… Да ты про него знаешь! Мне, скорее всего, теперь премию дадут, Олька! И выходные наконец, и отпуск через два месяца!
— Правда? — Ольга радостно крутанулась на месте, поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать мужа. — Ты подожди, я сейчас бегом соберусь! Слушай, я тоже в марте могу взять часть отпуска, — крикнула она уже из спальни, торопливо хлопая дверцами шкафа. — Может, мы все-таки куда-нибудь съездим? Хоть на недельку, а?
— Посмотрим, — осторожно отозвался Михаил, привыкший ничего не обещать раньше времени. — Если получится.
Давно они последний раз гуляли вот так — вместе, неспешно, о чем-то разговаривая, думал Кузовков, когда они возвращались домой. Наверное, после свадьбы ни разу. Оля права, когда обижается на него, так нельзя. В жизни должны быть вот такие вечера — с рестораном, танцами, смехом и прогулкой по засыпающему ночному городу. В этом, наверное, и есть счастье, смысл человеческого существования. В этом, а не в высоких абстрактных материях, от которых на деле ни толку, ни удовольствия.
Может, и правда сменить работу? Устроиться охранником в частную фирму, работать по сменам, ездить с Ольгой отдыхать… Кузовков вздохнул. Он знал, что ничего такого не сделает. То есть, возможно, сделает, но когда-нибудь потом, не скоро. А пока он не готов жить без своей работы, какое бы отвращение она временами ни вызывала.
Звонок разрушил идиллию, когда подходили к подъезду.
— Не отвечай! — нахмурившись, потребовала Ольга.
— Да… Что?.. Что за черт?! Ладно, еду!.. Оль, прости, — повернулся он к жене. — Давай я тебя провожу.
— Сама поднимусь, — обиженно проворчала Оля. — У тебя же дела важнее.
— Оль! — крикнул Кузовков вслед захлопнувшейся подъездной двери. — Ч-черт!
* * *— Этого не может быть… Этого не может быть… Этого не может быть! — Меркулова резко вскинула голову и посмотрела так, будто он должен немедленно ответить на все вопросы.
— Валерия Павловна, успокойтесь, пожалуйста…
— Вы их отпустили, да?! Где эта дрянь?! Это все вы!..
— Филимонова и Антипов находятся в следственном изоляторе, — терпеливо повторил Кузовков.
— Не может быть, — упрямо твердила Валерия, стараясь не смотреть на экран, где человек в костюме Деда Мороза быстро шел по пустой улице, привычным жестом замахивался молоточком, доставал из-за пазухи знакомую игрушку…
— Валерия Павловна…
— Отстаньте от меня! — крикнула Валерия, вскакивая с кресла. — Оставьте меня в покое все! Вы должны были его найти, вы давно должны были его найти, зачем вы теперь ко мне пристаете!
Кузовков шумно вздохнул, собираясь сказать что-то резкое, но в последний момент промолчал. Ей, конечно, сейчас плохо. Хуже всех. Неизвестно еще, как бы он себя вел в такой ситуации, а тут женщина. Надо понять.
— Мы будем работать, Валерия Павловна.
Валерия застыла посреди почти привычного уже беспорядка. Собственно, сейчас тут делать совершенно нечего. Милиция уехала, и ей тоже надо ехать домой, ждать утра и потом приводить все в порядок… А может, остаться здесь? Тут по крайней мере дежурит охранник, сторожащий разбитую витрину, она будет не одна. Нет, тогда к утру она точно рухнет без сил. Надо хотя бы лечь, даже если со сном ничего не получится.
Она медленно вышла из магазина, устало села в машину.
— Куда едем, Валерия Павловна?
Хотелось сказать, что все равно, но это выглядело бы обычной дамской истерикой. В самом деле, не водителю же выбирать ей место для ночлега.
— К маме, — вздохнула она. — В смысле, езжай к дому, там свернешь в другой двор, я покажу.
ГЛАВА 22
Подозрения
Вадим по-хозяйски обшарил шкаф, вытащил две кружки, налил чай. В ее порцию щедро добавил бальзама.
— Пей.
Валерия равнодушно глянула на кружку и отвернулась, продолжая вертеть в руках телефон.
— Мы все сделали, — отчитался Сташевский. — Стекло вставлено, пол вымыт, как я разместил манекены, можешь посмотреть.
