Джилл Шелдон - Забыть о мести
Проведя пальцем по длинному списку рецептов, она остановилась на одном, который еще ни разу не пробовала. Торт с шампанским. Интересно, очень интересно. И если получится вкусно, она съест все сама.
— Одна бутылка еще оставалась, — бормотала Хлоя, шаря в ящиках. — Я точно знаю. Нельзя сделать торт с шампанским без шампанского.
Она нашла бутылку, с громким хлопком вытащила пробку и, охваченная творческим порывом, мгновенно забыла обо всем. Включив классическую музыку — обязательное сопровождение процесса кулинарного созидания, — она разожгла огонь в камине: пальцы застыли так, что почти не слушались.
Но это не помогло. Нельзя же работать в перчатках!
Хлоя громко проклинала Торнтона и Томаса — первого за то, что ему все равно, погибнет ли она от холода, а второго, потому что мог бы купить новый обогреватель, вместо того чтобы выбрасывать деньги на дурацкую окраску стен.
Ее взгляд упал на бутылку шампанского. Для торта требовалось всего четверть стакана. Не пропадать же остальному! И разве она не читала где-то, что спиртное хорошо согревает? Правда, самой Хлое до сих пор не довелось испытать, так ли это. Но попробовать никогда не поздно.
В этот момент она задрожала и так сильно, что просыпала муку. Это решило дело. Схватив бутылку, она глотнула пенящейся жидкости, и тут же расчихалась. Ее буквально трясло от холода.
Но что такое один глоток? Не мешает попытаться еще раз. Совсем чуть-чуть. А вдруг поможет? Хлоя снова приложилась к бутылке и даже не поморщилась. Прошло как по маслу!
Доставая с полки форму для торта, она неожиданно сообразила, что руки уже не такие ледяные. Правда, пальцы ног все еще онемевшие. Ничего, шампанское еще осталось. Очередная порция, несомненно, пойдет ей на пользу.
Хлоя смешивала муку с солью и вдруг неожиданно вспомнила про свой костюм — единственную приличную вещь в гардеробе. Конечно, следовало бы сначала переодеться. Ну а теперь уже все равно. Она успела перемазаться с головы до пят. Жаль, ведь костюм напоминал о Томасе и его невероятно синих глазах.
Он не хочет ее. Мрак и отчаяние, укоренившиеся в душе Томаса, прочно отгородили его от людей. И от нее…
Он не хочет ее.
Хлоя оглядела себя и ужаснулась. Ну и вид! Юбка вся в муке. Жакет залит чем-то, подозрительно напоминающим шампанское. И весь костюм помялся так, словно она неделю спала в нем. Нужно попросту выбросить его в мусорное ведро.
По пути к плите Хлоя снова хлебнула ставшего восхитительно вкусным шампанского и неверными руками поставила торт в духовку, едва не вывалив его при этом из формы.
Весело хихикнув, Хлоя снова потянула из горлышка уже немного выдохшийся напиток. Пожалуй, с нее хватит. Самое время прибраться. Интересно, куда запропастилась пробка?
Хлоя встала посреди кухни. Перед глазами вертелось множество холодильников вперемешку с дюжиной плит, так что ей было не до пробки. Ой, кажется, она ее сломала… или потеряла… Да и убирать что-то расхотелось. Какая там уборка! Томас ее не хочет. Самое время отпраздновать это важное открытие. Значит, теперь Хлоя — свободная женщина. За это стоит выпить, не так ли? Бутылка-то еще не совсем пуста.
Хлоя, прищурившись, пыталась разглядеть на свет, сколько шампанского в ней осталось. На донышке… Вот это да! Неужели она прикончила целую бутылку? Неудивительно, что в глазах троится, а во рту сухо, как в пустыне.
Зазвонил телефон, но Хлоя даже с риском для жизни не могла ускорить шаг. Под ноги все время что-то попадалось: диван, стул и даже ковер.
Несколько раз она едва не упала и наконец, смеясь над собой, уселась на пол. Из автоответчика послышался голос Конрада:
— Хлоя, где ты? Расстроена из-за кафе или потому, что Томас купил «Тин Худ»? Но ничего, мы что-нибудь придумаем. Позвони мне, пожалуйста.
Хлопая глазами и беспорядочно размахивая руками, Хлоя все-таки умудрилась подползти к телефону. Да-да, хорошо, что Конрад ей напомнил. Она зла на Томаса, как сто чертей! Вот сейчас позвонит и все ему выложит.
После третьей попытки Хлое удалось набрать номер, но она тут же уронила трубку, так что пропустила момент, когда Томас подошел к телефону.
— Томас? Это ты? — пробормотала она.
— Хлоя?
Раздражение в голосе Томаса уступило место тревоге.
— Что с тобой? Ты как-то странно говоришь.
Хлоя фыркнула, но тут же потеряла равновесие и соскользнула с дивана на пол. Голова ее бессильно откинулась назад.
— Я… со мной что-то творится.
— Ты не больна?
— Нет. Томас, сколько шампанского нужно, чтобы… — Она икнула и поспешно прикрыла рот рукой, — чтобы напиться?
— Хлоя! — закричал в трубку возмущенный Томас, — ты пила?!
— Глупый, я не пью… Спиртное вредно.
— Слава Богу, — облегченно вздохнул Томас.
Но тут случилось непредвиденное. Она рыгнула.
— Ой! Прости, пожалуйста.
— Ты пьяна! — закричал Томас. — Кто у тебя?
— Никого, кроме верных друзей. Мука, соль, вода. — Хлоя оглушительно расхохоталась собственной шутке.
— Что происходит, Худышка? — сдержанно осведомился Томас.
— Пеку торт. Торт с шампанским.
— С шампанским? — удивился Томас.
— Я куда-то задевала пробку…
— Понятно.
— Нужно же было что-то делать с остатком. Сколько, Томас?
— Что «сколько»?
— Сколько нужно шампанского, чтобы напиться? — повторила она, как ей показалось, весьма терпеливо. Он что, совсем тупой? Ничего не соображает. Она уже один раз спрашивала. Почему нельзя спокойно ответить, ни о чем не допытываясь? — Неважно, — раздраженно бросила Хлоя. — Я позвонила тебе, чтобы поскорее покончить.
— С чем покончить? — допытывался обескураженный Томас.
Но в этот момент телефонный шнур обвился вокруг руки Хлои, и ей стало не до него.
— Хлоя, что, черт возьми, у тебя творится?
— Собираюсь вернуть тебе все деньги, — объявила она. — Вот только получу заем и сразу же верну.
— Мы уже обсуждали это. «Маунтин Могидж» не будет торопить тебя. И не стоит… Какой заем?!
— И я немедленно перееду отсюда. Не желаю быть твоей содержанкой. И не понимаю, что заставило тебя посчитать, будто я соглашусь… Весь город треплет языками насчет…
Она согнулась от нового приступа смеха, представив десяток высунутых языков, болтающихся, как белье на веревке.
— Хлоя, ты не в себе. Я немедленно еду.
— Нет, — покачала головой Хлдоя, отчего у нее все поплыло перед глазами. — Не приезжай. Я врежу тебе сковородкой. А еще не позволю скупать мое имущество, хотя думаю, это означает, что я тебе нравлюсь. Я ведь нравлюсь тебе, Томас? Ну хоть немного?
