Елена Гайворонская - Пепел звезд
Навстречу противнику. Ночи. Встречному ветру. Ускользающему миражу зеленых глаз. Лоб в лоб со всем миром.
– Что там за шум? – поинтересовалась Марина.
– Охрана успокаивает горячих кавказских парней, решивших снять наших девочек. – Лена, поежившись, натянула джемпер. – Я думала, сегодняшний день никогда не кончится.
– У тебя измученный вид, – сказала Марина. – Тебе нужно отдохнуть, хорошенько отоспаться. Съезди куда-нибудь на Новый год. Что решила с Монтана?
Лена покачала головой.
– Ничего. Я устала. Иногда такое чувство, что мне не двадцать пять, а все пятьдесят.
– Мужичка тебе нужно хорошего, во что, – отозвалась сияющая Юлька – А то всех разогнала. Так и с тоски помереть недолго. Выбери парнишку погорячее – и в круиз. Ночей эдак на двадцать.
– Куда вы с Масловым отправляетесь? – спросила Ада.
– Да я и сама толком не поняла, – Юлька радостно заиграла всеми своими ямочками, вращаясь с расческой перед зеркалом. – Обещал дома рассказать.
– И тебя нисколько не волнует, что у него жена и ребенок? – серьезно поинтересовалась Лена.
– А почему меня это должно волновать? – обиделась Юлька. – Пусть сами разбираются. У меня, между прочим, родители тоже развелись. Ничего – выросла.
– А почему развелись, если не секрет? – подала голос Ада.
– Потому. – Юлька швырнула расческу в сумочку и дернула молнию. – Однажды моему папе надоело узнавать, что у моей мамы периодически появляются другие мужчины. А у нее не хватило ума скрывать это получше… Зато теперь все довольны. Вторая жена папочки – домоседка, типа супружницы Маслова. Правда, посимпатичнее. Родила ему двоих детей. Такие почему-то всегда плодовиты, как крольчихи. А мамочка отловила в Париже, куда ездила в командировку, Антуана. Он что-то там строит, и в Москве появляется не очень часто. Ее это вполне устраивает. Полная идиллия. Жизнь, как бы порой она не была отвратительна, продолжается. И это прекрасно.
– Девчонки, – сунул голову в раздевалку розовощекий Миша, – вы одни остались. Я ухожу.
– Мы должны испугаться? – поинтересовалась Марина.
– Может, тебя, того… подбросить?
Марина устремила на него крайне выразительный взгляд.
– Спасибо. Я лучше ножками.
Сокрушенно вздохнув, помреж удалился.
– А где ты теперь живешь? – спросила Юлька, явно обрадованная смене темы.
– Там… – Марина неопределенно махнула рукой. Видно было, что этот разговор не доставляет ей особого удовольствия.
– А кто этот твой новый приятель? – спросила Ада.
– Бизнесмен, – отозвалась она, запахивая шубку.
– И что за бизнес? – Юлька натянула высоченные сапоги.
– Понятия не имею, – неохотно ответила Марина. – Мне не интересно.
– Просто свинство – скрывать что-то от друзей, – обиделась Юлька.
– Послушайте, девчонки, если появится что серьезное – я вам тут же сообщу, – Марина виновато улыбнулась. – Честное слово. Но это вовсе не то, о чем вы думаете.
– Ничего себе – несерьезно, – проворчала Юлька, – он упаковал тебя на добрых полмиллиона баксов. Я бы на твоем месте из кожи вон вылезла, чтобы стало серьезно…
Дверь распахнулась, и в раздевалку ввалился взвинченный, исполненный негодования Миша.
– Девушки, чей лимузин меня запер?
– Какой еще лимузин? – подняла брови Юлька.
– Какой! Белый, длинный, как кишка, с кучей окон! Я попросил шофера меня пропустить, а тот заявил, что не сдвинется с места без распоряжения хозяйки! – менеджер заикался от негодования. – К-кто тут еще есть кроме вас! Как-кая дура наняла так-кого козла?
– Действительно, козел, – опустив глаза, с досадой произнесла Марина. – Идем. Девчонки, жду вас на улице.
Минуты на три в раздевалке воцарилась немая сцена. Затем, не сговариваясь, девушки опрометью бросились к окну, выходящему на автостоянку.
Насвистывая под нос, Маслов поднялся на свой последний, девятый. Там была темнотища, как у негра в заднице. Ключом замка не найдешь. И хоть бы кто почесался, сообщил в диспетчерскую. Что за люди!
Чертыхаясь, Маслов сгреб ключом по железке, пока, наконец, не попал в отверстие. Дверь отворилась.
И тогда, из темноты пространства, то ли с чердака, то ли с лестницы, подобно призракам, шагнули к нему три коренастые фигуры.
Один подставил ногу так, чтобы Шурик не смог захлопнуть дверь. Другой, взяв Маслова за плечо, рывком развернул лицом к себе, чиркнул под носом зажигалкой. В ее неровном свете Маслов разглядел их, насколько было можно. И этого было достаточно, чтобы, ощутив предательскую слабость в коленях, подумать: «Влип». Рожи, будто сошли с экрана крутого ужастика.
– Александр Григорьевич Маслов, фотограф?
– Да, – пролепетал Шурик. – Какого черта…
– Твой?
В громадной лапище парень держал потерянный Масловым пропуск, по которому он проходил на охраняемую территорию, арендуемую рекламным агентством. Внутри у Маслова что-то оборвалось, плюхнувшись куда-то вниз. Во рту пересохло. Подобно затравленному зверю, он кожей ощутил исходящую от этих людей опасность. Где он мог «посеять» эту чертову бумажку? Где?! Неужели, там…
– А в чем, собственно, дело? – неестественно писклявым голоском осведомился Шурик, прижимая сумку с деньгами к груди.
Сильные руки втолкнули Маслова в квартиру. А затем страшный удар по голове погрузил его в беспросветный мрак.
Морозный воздух приятно пощипывал ноздри. Оставив машину на стоянке, Ада медленно шла по Тверской, разглядывая разукрашенные витрины, ловя ответные улыбки на лицах запоздалых прохожих.
Впервые за многие месяцы на душе было легко и радостно.
Какая-то женщина продавала мимозы. Это казалось маленьким чудом – яркие солнышки среди зимнего вечера. Ада купила несколько веточек и, чувствуя себя Маргаритой, ожидающей своего Мастера, свернула в кривой безлюдный переулок. Там было темно и тихо.
«Как странно, – подумала Ада, – несколько шагов от центра, и ночная жизнь замирает. Остается лишь торжественное молчаливое величие древнего города»…
Она немного побродила по тесным, плохо освещенным улочкам и решила выбираться обратно, на Тверскую, как вдруг поняла, что заплутала. Слишком долгое время она видела Москву только из окна автомобиля. Ада слегка растерялась, а потом пошла наугад, куда-нибудь да выведет дорожка. Не тайга же, как-никак.
Ада прошла еще немного, и вдруг уперлась в небольшую белую церквушку с красивыми резными решеточками на окошках. К ней подходили люди, неторопливо крестились и исчезали внутри. Девушка остановилась в замешательстве и повернула обратно, как вдруг услышала:
– Зайди в храм, дочка, не бойся.
