Нора Робертс - Первые впечатления
Оттого что этот образ рвал и ее сердце, Шейн опустилась на колени у ног матери. У нее не было родных, не с кем было разделить мучительные, тоскливые часы и дни, которые наступили, когда прошло оцепенение. Пусть их с матерью ничего не связывало на протяжении всей жизни, но, может быть, свяжет это горе?
— Я понимаю, — глухо проговорила она. — Мне самой ужасно ее не хватает.
Энн обрадовалась, видя, что ее маленький спектакль возымел успех.
— Шейн, пожалуйста, прости меня. — Энн схватила дочь за руки и добавила дрожания в голос. — Я знаю, что поступила дурно, не приехав. Мне нет оправдания. Мне недостало сил. Даже сейчас, когда я думаю… — Она осеклась.
Шейн погладила ее по мокрой щеке.
— Я понимаю. Бабушка тоже поняла бы.
— Она всегда хорошо ко мне относилась. Если бы только нам увидеться еще раз.
— Не надо так. — Те же самые мысли преследовали Шейн после похорон. — Я знаю, что ты чувствуешь, но лучше вспоминать хорошее. Она была счастлива в этом доме, возилась в огороде, консервировала овощи.
— Она любила этот дом, — пробормотала Энн, ностальгическим взглядом обводя старую летнюю гостиную. — Мне кажется, ей бы понравилось то, что ты здесь сделала.
— Ты думаешь? — Шейн с надеждой заглянула во влажные от слез глаза матери. — Я была уверена, но все-таки иногда…
— Конечно, ей бы понравилось, — заверила ее Энн. — Наверное, она оставила дом тебе?
— Да. — Шейн смотрела по сторонам, вспоминая, как здесь было раньше.
— Значит, было завещание?
— Завещание? — Шейн растерянно оглянулась. — Да, бабушка составила его несколько лет назад. Когда сын Флойда Арнетта сдал экзамен на нотариуса, она сразу пошла к нему. Она была его первой клиенткой.
— А землю? — спросила Энн, пытаясь скрыть нетерпение.
— И землю тоже. Были еще кое-какие акции, но я продала их, чтобы заплатить налоги и оплатить расходы на похороны.
— Она все оставила тебе?
— Да. Сбережения пошли на ремонт дома и…
— Врешь! — обрушилась на нее Энн, отталкивая ногой. — Она бы не оставила меня без гроша!
Шейн была так ошарашена, что первое время не могла двинуться и оставалась сидеть на полу.
Голубые глаза матери сверкали, прекрасное лицо побелело от гнева. Раз или два Шейн доводилось видеть ее в таком состоянии — когда бабушка отказывала ей в ее просьбах. Она медленно поднялась, зная, что сейчас нельзя делать резких движений, потому что мать, впадая в бешенство, способна на все.
— Бабушка и не думала оставлять тебя без гроша, Энн, — спокойно сказала она, хотя внутренне была далека от спокойствия. — Она знала, что дом и земля тебя не интересуют, а после уплаты налогов на наследство осталось не так уж много денег.
— Ты что, за дуру меня держишь?! — хрипло вскричала Энн. Ее карьеру губил больше характер, чем бесталанность. Она то и дело скандалила с режиссерами и коллегами-актерами. Вот и сейчас, когда терпение и нужные слова помогли бы ей добиться своего, она спустила на Шейн всех собак. — Я отлично знаю, что деньги она припрятывала и сундучила где-то в банке! Мне приходилось каждый пенни у нее выпрашивать, когда она была жива. Но я получу свою долю!
— Она давала тебе, что могла. И больше ничего нет.
— Что за чушь ты несешь? — Энн оттолкнула ее и направилась на второй этаж.
Шейн не верила собственным ушам. Как можно быть такой бесчувственной? И как она могла снова повестись на обман? Нет, пора положить этому конец, раз и навсегда.
Она бросилась вслед за матерью.
Энн была уже в спальне. Подняв крышку секретера, рылась в бумагах. Шейн не раздумывая подбежала к ней, захлопнула крышку.
— Не трожь! — угрожающим тоном воскликнула она. — Не смей трогать мои вещи!
— Я хочу видеть банковские книжки и завещание. — Энн бросилась вон из комнаты, но Шейн удержала ее, с силой схватив за руку.
— Ты ничего не увидишь в этом доме. Он мой!
— У тебя есть деньги! — завопила Энн, вырываясь. — Ты их прячешь!
— Я ничего не прячу. — Гнев, накопленный за годы отвергнутой любви, забурлил в крови Шейн. — Если ты хочешь увидеть завещание, найми себе адвоката. Но этот дом принадлежит мне. Я не позволю тебе копаться в моих бумагах.
— Ах вот как ты заговорила! — Глаза Энн превратились в две узкие щелки. — А то все простушкой прикидывалась!
— Откуда тебе знать, какая я? Тебе никогда не было до меня дела. Но это было не важно, потому что у меня была бабушка. И ты мне не нужна. — Эти слова принесли Шейн некоторое облегчение. — Иногда мне казалось, что я тебя люблю, когда ты приезжала вся такая загадочная и прекрасная, будто не из этой жизни. Я еще не знала, до чего это близко к правде — ведь в тебе все фальшивое. И тебе плевать было на бабушку. Она знала это, но все равно любила тебя. Но не я! Я даже ненавидеть тебя не могу. Ты мне противна.
Шейн повернулась, открыла секретер, вынула чековую книжку. Быстро нацарапала сумму, составлявшую половину того, что у нее оставалось.
— На, возьми. — Она протянула чек. — Считай, что это от бабушки. От меня ты никогда ничего не получишь.
Энн схватила чек и криво усмехнулась, увидев цифру.
— Если ты думаешь, что мне этого хватит, ты сильно ошибаешься. — Она аккуратно сложила чек и опустила его в карман. — Я найму адвоката, — пообещала она, хотя совсем не собиралась выбрасывать деньги на ветер, зная, что шансов на большее у нее почти нет. — Я оспорю завещание. И мы еще посмотрим, сколько я получу от тебя, детка.
— Мне все равно, — устало произнесла Шейн, — убирайся и никогда больше не приезжай.
Энн откинула назад волосы.
— Уж не думаешь ли ты, что я хочу остаться в этом дурацком доме? Всегда удивлялась, как ты можешь быть моей дочерью. — Она грубо рассмеялась.
— Я тоже.
— С тобой свяжется мой адвокат! — Энн повернулась на каблуках и грациозно выплыла из комнаты.
Услышав, как хлопнула дверь в передней, Шейн разрыдалась.
Глава 11
Вэнс сидел на единственном приличном стуле, имевшемся у него в гостиной. Он опаздывал к Шейн на десять минут. Он давно был бы у нее, если бы не телефонный звонок, удержавший его на выходе. Звонил директор вашингтонского отделения. Хотя этого не было сказано впрямую, Вэнсу дали понять, что люди недовольны долгим отсутствием босса.
— …мало того что у нас суд с профсоюзом, так еще и трехнедельное опоздание по графику строительства у Вульфа, — говорил директор, — также нас предупредили о возможной длительной задержке в поставках стали на площадку у Райнстоуна. Простите, мистер Бэннинг, что побеспокоил вас, но все это проекты чрезвычайной важности.
— Я понимаю, — перебил директора Вэнс, — поставьте людей в две смены у Вульфа, пока не нагоните сроки.
