Айрис Джоансен - Ты у меня одна
Глядя на свое отражение в зеркале шкафа, Сэнди скорчила рожицу. Когда она начала собирать вещи по команде Пенни, то старалась брать только то, что действительно может пригодиться. И этот грубый свитер – прямой, как мешок, – конечно, оказался весьма кстати. Теплый и удобный. Но он не украшал ее. С другой стороны, изумрудный цвет очень шел к ее волосам, подчеркивая цвет глаз. Отпор, который Джордан дал ей утром, доказывал, насколько надо быть во всем предусмотрительной. Отвернувшись от зеркала, она шагнула к двери.
Холл и гостиная были пусты, когда Сэнди спускалась по лестнице. Но она не дошла до последней ступеньки, когда в дом вошел Джордан. Настороженно глядя на нее, он помедлил, а потом, собираясь повернуть в сторону кухни, сказал:
– Пойду приготовлю ужин.
– Ужин уже готов. Я потушила мясо, пока вы там возились с Марчем. – И она прошла следом за ним в гостиную. – А куда, кстати, он подевался?
– Не работает рация, и он отправился на катере в Санта-Барбару, узнать, что случилось, – Джордан отворил дверь, пропуская ее первой в кухню. – Нам так и не удалось связаться с Пенни. Он вернется либо поздно ночью, либо завтра утром.
– Интересно, что же случилось? – проговорила Сэнди, раскладывая мясо в керамические тарелки.
– Мы так и не поняли. Но связаться с Пенни не удалось. Она должна была быть на месте и ответить нам. Ведь мы четко договорились, что она останется дома поработать и никуда не уйдет. – Джордан помолчал. – Она верный и хороший друг.
– Да. Хотя теперь, после поездки сюда, я, кажется, начала понимать ее немножко лучше, чем прежде. – Положив еду в тарелки, Сэнди повернулась. – Ей следовало бы… – она вдруг запнулась, встретив взгляд Джордана. И тут же все, что приготовилась сказать, вылетело из головы. Он хотел близости с ней. И это читалось и в том, как были изогнуты его губы, и по вспыхнувшему в глазах желанию. Пальцы ее начали дрожать, и Сэнди изо всех сил вцепилась в тарелки, чтобы не уронить их. Заставив себя улыбнуться, она прошла к небольшому овальному столику красного дерева. – Поскольку я готовила на троих, тебе придется приналечь. Надеюсь, ты здорово проголодался.
– Да нет, не очень, – Джордан опустился на стул и расстелил на коленях салфетку. – Незачем было тебе браться за это дело. Я бы пришел и все приготовил сам.
– Почему? – Она поставила перед ним полную тарелку. – Если бы я по-прежнему продолжала ощущать себя пленницей, то, конечно, не ударила бы палец о палец. Но все ведь изменилось. – Она обошла столик и поставила свою тарелку на противоположном конце. И озорно улыбнулась. – Теперь – ты мой пленник. И я приложу все силы, что скрасить твое заточение.
– Хм-м, интересно… – не глядя на нее, он взялся за вилку. – Кстати, поломка радио и поездка Марча, – это не твоих ли рук дело?
– Не-а, – она начала есть. – Но я воспринимаю это как знак свыше. Значит, справедливость восторжествовала.
– Ты заговорила как средневековый рыцарь.
– А почему бы и нет? Мне всегда казалось несправедливым, что женщинам не дозволялось становиться рыцарями. И если тебе предстоит битва с драконом, то почему я не могу тебе помочь? – Глядя на него, она проговорила: – Хотя, если ты предпочитаешь, чтобы я была не оруженосцем, а Королевой Мая, я согласна.
Джордан не отрывал взгляда от стола:
– Зато я не согласен.
– Знаю. И это будет первая голова дракона, – она выпрямилась. – Но и остальные головы изрыгают из пасти огонь ничуть не менее жаркий, чем этот. Они кого угодно могут испугать.
– Зато тебя, похоже, они не испугали.
– Потому что цель, к которой мне нужно дойти, – очень важна. – Она помолчала. – Для меня – это ты.
– Еще два дня назад я не был таковым.
– Был, был, – она подняла руку, не давая ему продолжить. – Наверное, тебе хочется понять, с чего это вдруг я так переменилась? Думаешь, мне легко? У меня уже вошло в привычку возмущаться твоим диктатом. И когда я осознала, что люблю тебя, то поняла: мне надо попытаться умерить свое возмущение, чтобы мы могли вместе решить, как лучше всего построить наши отношения. Не думала, что мне придется бороться еще и с тобой. – Она поднялась из-за стола. – Но если придется, то я поборюсь. Положи вилку. Ты все равно не ешь, а только делаешь вид.
– Что?
Она обошла стол, вынула вилку и нож из его рук и, скрестив, положила их на тарелку:
– Судя по всему, ты не собираешься воздавать должное горячему. Придется сразу перейти к десерту. – Она села к нему на колени и обвила шею руками. – Расслабься. Не будь таким напряженным, – и положила голову ему на грудь. – Ты застыл, как ледяная глыба.
– Что же в этом удивительного, – голос его утонул в ее волосах. – Будь добра, слезь с моих колен.
– Нет, – она слышала, как гулко начало биться его сердце, и еще крепче его обняла. – Мне здесь нравится. Обними меня.
– Нет.
– Хорошо, не буду настаивать. Конечно, было бы намного приятнее, если бы ты тоже прижал меня к себе. Но и так сойдет. – Она расстегнула пуговицы у ворота его рубашки и приложила губы к груди – в том месте, к которому ей так нестерпимо хотелось прикоснуться сегодня утром. По телу Джордана прошла дрожь. – Согласись, что это довольно приятно?
– Почти так же приятно, как если бы к тебе прижали раскаленную сковородку.
Она негромко рассмеялась:
– Прежде ты никогда не сравнивал меня с чугунной сковородкой. И оставался доволен, когда мы оказывались в постели. – Сэнди потерлась щекой о его грудь. – Во всяком случае, ты уверял меня в этом.
– Сэнди… – казалось, еще немного – и у него сорвется голос. – Мне не вынести этой пытки.
– Замечательно. Ну, как я тебя соблазняю?
Он молчал. Грудь вздымалась и опадала, словно он бежал в гору. Господи, до чего же упрямый!
– Нет? Но надеюсь, у меня все же что-то получится, если я буду и дальше продолжать в том же духе. – И она коснулась кончиком языка сосков на его груди.
Сердце его словно остановилось, чтобы через мгновение забиться еще сильнее. Джордан сделал невольное движение, как будто собирался обнять ее, но сдержался, и руки его снова повисли вдоль тела.
Сэнди вздохнула, медленно выпрямилась и застегнула на нем рубашку.
– Похоже, что мне и в самом деле не удастся тебя соблазнить. Придется временно отступить. Не могу же я действовать против твоего желания. И навязывать тебе свою волю, как это делала раньше.
– Ты мне ничего не навязывала, я уже говорил.
– А мне кажется, что навязывала. Тебе стоит пересмотреть свои взгляды относительно того, кто, кого и как может использовать. – Она снова прижалась к нему. – Лучше вместо этого научимся просто отдавать. И мне хочется так много дать тебе, Джордан. Любви, доверия, детей… – и в этот момент она почувствовала, как его неподвижное, словно одеревеневшее тело оживает, становится теплее. – Тебе не кажется странным, что мы ни разу с тобой не говорили о детях? Хотелось бы тебе иметь сына?