Айрис Джоансен - Ты у меня одна
Повернувшись, она пошла вдоль берега до тропинки, которая вела к вершине холма.
Дверь с таким грохотом распахнулась и ударилась о стену, что Марч от неожиданности выронил журнал и с удивлением посмотрел на застывшую на пороге Сэнди. Потом, сложив губы трубочкой, слегка присвистнул, видя ее смятение, и коротко спросил:
– Что-то случилось?
– Да, черт возьми, случилось! – она захлопнула дверь – с таким же ожесточением, с каким и распахнула ее, после чего прошла к креслу и рухнула в него. – А чего еще можно было ждать от упрямых и тупых мужчин? Но я уже сыта по горло. Хватит! И если ты не расскажешь то, что мне просто необходимо знать, я тебя задушу, – учти! И это еще будет легкая смерть!
– Напугала! – вскинув брови, проговорил Марч, наклонился, поднял упавший журнал и положил его на столик, стоявший рядом с креслом. – Похоже, что Джордан оказался чрезвычайно несговорчивым.
– Он такой же тупой осел, как и ты. И даже не захотел со мной разговаривать. – Слезы вдруг навернулись у нее на глаза, и ей стоило огромного труда не разрыдаться. – Марч, мне очень тяжело. Может быть, я и заслужила это, но мне так больно…
– Нет, не обвиняй себя, – проговорил Марч мягко. – Ни ты, ни он не заслужили тех мучений, которые оба переживаете.
– Тебе придется рассказать мне обо всем, – сказала Сэнди. – Что произошло в Бандоре?
– Но я дал ему обещание, что никогда… – он замолчал, когда увидел выражение, появившееся на ее лице. – Не надо так на меня смотреть. У меня ощущение, что я обидел коалу. Ну ладно, – вдруг сдался Марч. – В конце концов, я всегда смогу сослаться на то, что ты вытянула из меня признание под пытками. Ведь ты пригрозила, что задушишь меня?
Сэнди встрепенулась и подалась вперед:
– Пойми, Марч, мне необходимо понять, что терзает его.
– Мне тоже так кажется, – негромко заметил он. – Так с чего начать?
– Ты обмолвился, что его что-то пугает… Чего он боится?
– Смерти, – просто ответил Марч. – Нет, не своей. Мне кажется, он боится, что ты можешь погибнуть по его вине.
Сэнди смотрела на него, потрясенная до глубины души:
– Но это безумие. Он что? Сумасшедший? Пока мы жили вместе, Джордан разве что ватой меня не оборачивал. Именно это и вынудило меня уйти из дома. Я и шагу не могла сделать… – она замолчала, озаренная пониманием. – Вот, значит, почему он так надо мной трясся?
Марч кивнул:
– Устроил мягкую теплую норку, где ничто не могло угрожать тебе. Чтобы ты, не дай Бог, не отошла туда, где он не в состоянии уберечь тебя от опасности. Шлейф его прошлых переживаний.
– Связанных с Бандорой?
Помедлив, Марч снова кивнул. Он постарался преодолеть внутреннее сопротивление и окончательно решился выложить все до конца:
– Да, с Бандорой. Что ты знаешь про нее?
– Не много. Просто Джордан сказал, что он и отец очень любили это место.
– Ферма принадлежала отцу, и он передал Джордану такую же любовь к ней, какую испытывал сам. – Взгляд его уперся в полоски ковра под ногами. – Необжитой район… дикая природа, куда почти никто не заглядывал. Ни единой души на много километров вокруг. Такое место можно либо полюбить навсегда, либо возненавидеть до глубины души. Так вот Джордан и его отец привязались всей душой. А мать Джордана Бандору не выносила. – Он пожал плечами. – Вряд ли найдется человек, который осудил бы ее за это. Городская девушка, родом из Аделаиды, оказалась в совершенно чужих местах. И вынуждена была проводить много времени в полном одиночестве, пока отец Джордана занимался организацией туристских маршрутов. Тогда Джордан был маленьким, и отец казался ему настоящим героем, а Бандора – самым чудесным местом на свете. Нельзя сказать, что он не любил мать. Он воспринимал ее как данность.
Сэнди передернула плечами:
– Как, должно быть, нелегко приходилось ей. Даже словом перемолвиться не с кем. Какой же одинокой, наверное, она себя чувствовала?
– Да, одинокой и несчастной, – Марч помолчал. – Страшно несчастной. Но это вина не Джордана, а отца.
– Конечно, не его. Ведь он был еще ребенком.
– А вот Джордан считает иначе. И ему кажется, что он, несмотря на то что был мальчиком, обязан был понять, насколько одинокой чувствует себя мать. Заметить, как ей тоскливо, и придумать что-то. И как-то признался мне, что если бы дал себе труд приглядеться к ней, к тому, как она вдруг задумывается, как сидит, глядя перед собой, – то непременно догадался бы, какие чувства ее одолевают. И понял бы, что надо сделать, как помочь. Как спасти.
Сэнди сжала подлокотник кресла:
– Спасти?
Марч посмотрел ей прямо в глаза:
– За три дня до того, как Джордан с отцом должны были вернуться, она села в джип и уехала в неизвестном направлении. Поисковая партия наткнулась на нее мертвую в джипе семь дней спустя. Она не взяла с собой ни капли воды и умерла от обезвоживания.
– Боже! – прошептала Сэнди. – Так это трагическая случайность?
Марч отрицательно покачал головой:
– Нет. Она оставила прощальную записку.
В то время Джордану только-только исполнилось двенадцать лет, – вдруг осознала Сэнди, и тут же представила, что должен был переживать подросток: отчаяние, чувство вины, которые не могли не оставить след в его характере на всю оставшуюся жизнь.
– Какой кошмар!
Марч кивнул:
– Джордан был просто вне себя от отчаяния, когда тело матери все же удалось найти. Смерть от обезвоживания – не из легких.
– И отец взял его с собой? – переспросила Сэнди почти с ужасом.
– Он не мог оставаться дома, когда вся округа отправилась на поиски его матери. – Марч сжал губы. – Когда Джордан увидел умершую мать, он убежал и целую неделю пропадал неизвестно где. Никто не знает, где он был все это время и что делал. Но именно тогда он повредил левый глаз и врач не смог спасти его – в противном случае мог пострадать правый глаз.
– И все это пришлось пережить мальчику! – воскликнула Сэнди, и слезы снова навернулись ей на глаза. – Какое право взрослые имели брать его с собой? Ведь это его мать, ему нельзя было ее видеть в таком состоянии! Неужели никому не пришло в голову остановить их?
– Ничто не могло заставить отца Джордана переменить принятое решение. Это был несгибаемый человек, – покачал головой Марч. – И у него было свое представление о воспитании сына. Ему казалось, что тот должен пройти через это. И, конечно, ему и в голову не приходило, что мальчик воспримет смерть матери иначе, чем он сам – смерть жены.
– А как воспринял смерть жены отец Джордана?
– Нашел наиболее подходящее объяснение: что у жены случился нервный срыв. Что она вообще была человеком неуравновешенным. И через год женился на моей матери. – Марч снова сжал губы. – При этом у матери оказалось достаточно денег, чтобы превратить Бандору в туристическую базу. Так сбылась его мечта.
