Лора Флоранд - Француженки не любят сказки
Вот они, воздушные замки. Сорок восемь часов назад он даже не знал ее имени.
– Ты была когда-нибудь на берегу океана? – спросил он. Сам он однажды был. Ездил на мотоцикле в Бретань, это несколько часов дороги. Он и тогда был слишком взрослый, чтобы строить из песка замки, хотя с удовольствием занялся бы этим. Ему было паршиво, одиноко, и он в тот же день вернулся в Париж.
– Много раз, – сухо ответила Джейми. – А что?
– Я тут подумал про песочные замки… – Интересно, что ты ощущаешь, когда их строишь. Как чувствуешь солнце, текстуру песка и воды, радость созидания и как в конечном итоге видишь, что все расплывается и ничего нельзя удержать. По сути, это не слишком отличается от его работы, когда он создает скульптуры из шоколада, честное слово.
Джейми снова посмотрела на терпеливо ждущего Сильвана. Не уезжай с ним. Не надо. Но если уедешь, это будет разумнее.
– Ладно, я все поняла, – глухо проговорила она. – Замки на песке забавные, но недолговечные. Тебе разве не нужно зайти в магазин и спросить про ваниль?
И дать ей возможность улизнуть с Сильваном?
– Пускай подавится этими стручками, – резко ответил Дом, без колебаний пожертвовав своим шоколадом в предстоящем брутальном состязании на первенство в Париже. Потом надел ей на голову шлем. – Я хочу тебя.
Глава 14
Мотоцикл представляет собой безжалостный возврат в эпоху экономической и юридической зависимости женщин, подумал Дом. Как бы ни злилась на тебя партнерша, как бы ни хотела находиться от тебя подальше, она вынуждена держаться за твою спину, а ты везешь ее, куда тебе вздумается.
В общем, он был ужасно этому рад и даже прикидывал, что ему надо как можно скорее купить машину. Хоть и не представлял, где будет ставить ее возле своего дома.
Сильван следовал за ними всю дорогу до центра, к крайнему раздражению Доминика, неважно, как бы медленно тот ни вел мотоцикл, чтобы заставить соперника разозлиться и дать газу. Тем более что Дом, не будь за его спиной драгоценной пассажирки, обхватившей его бедрами, моментально оторвался бы от ублюдка на своем мощном и маневренном стальном коне. И это было бы куда как интереснее.
Сильван ждал, когда частые светофоры и толпы людей на тротуарах в центре города дадут Джейми возможность соскочить с заднего сиденья. Тогда он со спокойной душой поедет к себе.
Идиот, думал Дом. Но сдерживал себя и не делал никаких вызывающих жестов в его сторону. Потому что не хотел выглядеть хуже того, каким уже и так был.
Он притормозил возле дома Джейми, пересилив желание похитить ее. С суровым лицом она сняла с себя его куртку и шлем Селии, отдала их ему, молча подошла к двери и оглянулась.
Его сердце затрепыхалось. Он протянул ей куртку – «возьми ее». Даже если она больше никогда не пустит его к себе, с ней будет его вещь, а значит, часть его. А если будет паковать чемодан, она невольно посмотрит на эту большую одежку и задумается, что с ней делать.
Ее брови сдвинулись. Она медленно прижала к груди куртку, гладя пальцами жесткую кожу.
Его испуганное сердце чуть-чуть успокоилось под этими пальцами, словно куртка была в тот момент на нем, словно пальцы гладили его спину, чуть пониже лопаток. В его сознании звучал голос Сильвана: «И это после всех шоколадок, которыми я тебя потчевал. После всех шоколадок… для тебя». Он спрятал чужой шлем в кофр и снова посмотрел на нее.
– Жем, ты просто использовала меня?
Как любая другая женщина. Наверное, чтобы забыть Сильвана, который крутил с ней любовь, хотя и был помолвлен с миллиардершей?
Ее лицо… с него исчезла вся жизнь. Она опустила руки, и кожаная куртка почти лежала на тротуаре.
– Да, – ответила она с бесстрастным лицом. – Да, точно.
Он положил ладони на мотоциклетное седло. Даже на фоне черной кожи они выглядели слишком большими и грубыми.
– Ладно, – сказал он наконец. – Мне пора возвращаться к работе.
Он оставил мотоцикл возле ее двери и пошел дальше пешком. Он не доверял себе в тот момент.
– Я не очень понимаю, как я, по мнению Сильвана, должна повлиять на твою личную жизнь, но скажу тебе, что ему совершенно не нравится Доминик, – проговорила Кэйд. Они сидели в кафе на стрелке острова Сен-Луи, с видом на реку, Нотр-Дам и деревянный мост, изогнувшийся аркой между ними и знаменитым собором. Было холодновато, но они не единственные решили сесть в этот апрельский день на воздухе. Почти все столики были заняты. Блондинка с волосами, завязанными в конский хвост, играла на скрипке, стоя на деревянном помосте посередине моста; музыкальные аккорды парили в воздухе над миром драгоценным подарком.
– По-моему, это у них взаимно, – сухо заметила Джейми.
– Кроме того, должна признаться тебе, однажды он ко мне приставал. Правда, сказать «приставал» было бы преувеличением. Скорее дал мне понять, что с удовольствием готов удовлетворить мой зуд, если таковой у меня появится.
– Спасибо, Кэйд, – с трудом пролепетала Джейми. Губы плохо ее слушались. – А теперь не могла бы ты помолчать?
– Как ты думаешь, он знает, кто ты? Может быть, это какое-то подлое состязание с Сильваном?
Джейми стиснула зубы. У нее защипало в носу, к глазам подступали слезы. Но будь она проклята, если позволит Кэйд это заметить!
– Я понятия не имею. Конечно, это объяснило бы кое-какие вещи. Ясно, что он не мог заинтересоваться мной просто так. – Она отвернулась, еще крепче стиснув зубы, и стала смотреть на реку.
Они помолчали.
– Джейми. Все это чушь собачья. Почему ты так думаешь?
Джейми взглянула на нее воспаленным, горящим взором.
– По той же причине, по которой так думаете наверняка и вы с Сильваном, только, ради бога, не будем сопоставлять наши мысли.
Кэйд замолкла. Что ж, уже достижение. Ее властная и успешная сестра, легко справлявшаяся со всевозможными проблемами, пару раз раскрыла и закрыла рот, не найдя, что сказать.
– Кроме того… – Джейми изо всех сил сосредоточилась на скрипачке, которая стояла на своей кадушке и красиво посылала в воздух звуки; она напомнила ей Нику Самофракийскую. – Кроме того, я сказала ему правду о себе, так что, думаю, впредь тебе не придется о нем беспокоиться.
– Ты сказала ему? И он все-таки едва не подрался прямо при тебе?
Правая рука Джейми медленно сжалась в тугой кулак.
– Кэйд, но это не моя правда.
Кэйд заговорила, замолчала, закуталась в самоконтроль, словно в плащ; вероятно, точно так же она излучала спокойствие, когда зашкаливали страсти в зале заседаний.
– Какую же правду ты ему сказала?
Джейми оглянулась на скрипачку. Девушка выглядела такой счастливой. Такой… победительницей.
