Ловушка миллиардера (СИ) - Магницкая Доминика

— Давай пройдем на кухню. Там удобнее.

Под испытующим взглядом сидеть так близко к нему и с безразличным видом обрабатывать лицо оказалось настоящей пыткой. Я чувствовала себя словно в разгар грозы и не знала, в какой момент молния разрежет небо и заставит подскочить с места.

Обработав ссадину на лбу и немного рассеченную бровь, мазнула глазами по груди. След, оставленный от ремня безопасности, уже бледнел, его дыхание было тихим и спокойным. Так и не скажешь, что в аварии побывал. Я бы на его месте точно всю округу на уши подняла.

Провела ладонью по шее, спустилась вниз, ближе к животу, пальцами прощупывая стальные мышцы и невольно снова начиная краснеть.

— Не больно? — дернула рукой еще ниже. — А здесь?

— Больно, — охрипший голос коснулся слуха. Ладонью он перехватил запястье и немного отвел мои руки в сторону. — Мир, ты понимаешь, что делаешь?

— Лечу тебя.

— Что же это за лечение, от которого только хуже становится, м? — выдохнул он, и по моей коже прошлась легкая дрожь. — Если не прекратишь, продолжение прошлой ночи я тебе гарантирую.

Ладони ошпарили кожу, и я тут же подскочила, изо всех сил борясь с диким смущением.

— Ты всем докторам такое гарантируешь? — парировала в ответ, пряча за усмешкой свои настоящие эмоции. — Вижу, ты совсем здоров.

Чтобы отвлечься, включила плиту и поставила чайник. Тиканье настенных часов било по барабанным перепонкам. Молчание затянулось.

— Лена о тебе спрашивает. Обжорке тоже скучно, когда рядом никого нет.

— Тимур, мы ведь об этом уже говорили.

Спокойствие треснуло. Повернуться к нему лицом я не осмелилась.

— Говорила ты, а я лишь слушал. Так, может, теперь и ты меня послушаешь? — отодвигаемый стул скрипнул. Крепкая грудь прижалась к спине, ладони обвили талию, а носа коснулся тяжелый запах мужских духов. — Я не собираюсь сдаваться. В конце концов, я не просто так тянул с браком и наконец-то после встречи с тобой всерьез задумался о нем. Понимаешь, Мира? Не отпущу. Возвращайся домой.

— Я дома.

— Ладно. Тогда возвращайся ко мне.

16

От внезапного откровения обстановка накалилась, напоминая натянутую струну гитары, которая вот-вот отскочит и раздаст неприятный звук от грубого прикосновения пальцев. По моей спине прошла дрожь, а сердце отчаянно забилось, предательски выдавая реакцию, вызванную его словами.

— Вот так просто? — я усмехнулась.

Повернулась к нему лицом и заглянула в глаза цвета пепла. Тимур смотрел с удивлением. Казалось, он реально не понимал, почему его предложение звучит так абсурдно.

— Можно же начать сначала, — прошептал. В хриплом голосе что-то надломилось. — Не могу тебя потерять.

Опять не те слова.

Чувство уязвимости и боль, по капелькам собиравшаяся в уголках глаз, вынудили опустить голову. От легкого касания ладони, стирающей едва мелькающие слезы, я вздрогнула и стиснула зубы, боясь ненароком сказать совсем не то, чего требует ситуация.

— Ты меня никогда и не имел, чтобы терять.

Столько лжи, обернутой в красивый фантик. Если его развернуть, будет ли внутри что-то хорошее?

На языке только горечь.

— Знаешь, как двусмысленно это звучит? — он хмыкнул. Попытался разрядить обстановку, но облажался.

Теплота рук исчезла. Легкий ветерок из приоткрытого окна забрался в волосы и, словно играючи, откинул несколько прядей. Завибрировал телефон.

Я отвлеклась и сделала несколько шагов в сторону, чтобы посмотреть на экран. Короткое сообщение от Алины. Сомкнутые веки и мгновенное осознание.

Как же не вовремя.

— Что-то случилось? — Раевский выглянул из-за плеча.

Лишь чудом я успела заблокировать сотовый и, смахнув новые сообщения, неловко прокашлялась.

— Тебе надо идти. Еще не слишком поздно, так что такси быстро подъедет.

— Почему? — его лицо перекосило от злости.

— Что почему?

На метро он явно не поедет. Я даже не уверена, что он умеет им пользоваться.

— Почему ты делаешь вид, что тебе плевать?

Наклонив голову, оперся о кухонный стол и сжал руки. В его позе не было ни капли спокойствия, и все же он выглядел расслабленным. Будто уже получил ответы на все свои вопросы.

— А почему должно быть по-другому? — я резко вскинула подбородок.

Обида, которую я днями и ночами подавляла, так и рвалась наружу. Она нанизывала другие чувства и от одного касания Раевского вспыхивала ярче звезд, рассыпанных по небу. Пробуждала в памяти такую боль, которую я хотела навсегда запереть внутри себя. Даже если бы постаралась, не смогла бы изобразить безразличие, поэтому я просто молчала, надеясь, что он уйдет.

Проклинала себя за бесхребетность, за любовь, слишком слепую, чтобы к ней прислушаться. Гасила всё, что толкало к нему в руки, тянулась к сердцу, обливающемуся кровью. И вспоминала ложь, поданную в выгодном свете.

От нашего брака Тимур точно ничего не потерял, а вот я потеряла все. Последнюю надежду, островок веры в то, что всё может быть по-настоящему.

И он еще смел приходить в место, где я зализывала свои раны, а по утрам выдавливала измученную улыбку. Можно ли быть большим эгоистом?

— Мира, что мне сделать, чтобы ты все забыла? — он замялся. Выглядел как новорожденный щенок, толком не умеющий перебирать лапами. — Чтобы ты поверила в мои чувства?

— Какие? Чувства досады и вины? — я усмехнулась. — Так я верю, но ты не…

— Я люблю тебя, — процедил с холодом и бешенством. — Черт подери, так люблю, что почти ненавижу, ясно тебе? — хрипло выдохнул, дернул щекой и продолжил, не давая мне и слова сказать. — Я бы еще давно предложил тебе реальные отношения, чтобы не торопиться, но не мог из-за треклятого наследства. Мог фиктивно жениться на другой, но хотел тебя. Тебя, настоящую занозу в заднице, которая скорее сдохнет, чем признается в ответ.

Выпалив все на одном дыхании, Тимур уставился в мои мокрые от слез глаза. Его обнаженная грудь вздымалась и опадала в такт неровному дыханию. На лбу выступила испарина, дыхание сбилось, а тонкие губы скривились от досады. Я же вообще будто перестала чувствовать свое тело. Ничего не слышала и не видела, в голове жестким рокотом разносились слова, брошенные срывающимся от напряжения голосом.

— Ничего не ответишь? — он приблизился. Очертил скулы, смахнул соленые слезы и судорожно сглотнул, взглядом напоровшись на мои губы, приоткрытые от удивления.

— Я…

Мне и самой было интересно, что я собиралась сказать, но спасение пришло откуда не ждали. Раздался звонок в дверь.

— Ты еще кого-то ждешь? — под сдвинутыми бровями сверкали сердитые глаза. — Поэтому пыталась меня спровадить?

Проклятье. Я совсем не хотела накалять обстановку, но если Тимур увидит, кто пришел, он и правда может взбеситься. Подумает что-то не то, а у нас и без этого слишком много недопониманий. .

— Если я попрошу тебя тихо посидеть на кухне, ты же не послушаешься? — осторожно произнесла.

Разговор со стучавшим в дверь явно будет коротким.

— Я буду паинькой, — невинно бросил Раевский и уселся за стол, пытливо глядя снизу вверх.

Трудно поверить, но делать нечего.

Я кивнула, прикрыла дверь и понеслась в прихожую. На всякий случай посмотрела в глазок и лишь потом повернула замок.

— Привет.

Челка на половину лица, неловкая улыбка и опущенный взгляд – так непохоже на Диму. В спортивном костюме, с этой виноватой миной он выглядел совсем по-другому. И, хоть Алина и предупредила, что он придет, я все равно чувствовала себя скверно. Лучше бы поговорили по телефону, а не вот так — глаза в глаза. Когда смотришь и не находишь в пустой голове ни одного подходящего слова.

— Дим, не нужно, — по лицу видела, что он пришел извиниться. — Я тоже хороша. Зря тебя втянула.

— Прости.

Переступил с ноги на ногу, желая войти, но мне не хотелось с ним задерживаться. Я вообще не могла сейчас трезво думать. Мозг словно расплавили.

— Все нормально, не парься. Это я должна извиниться. Вон, даже паспорт тебе испортила. Ты-то теперь в разведенках.