Папа есть, нужна Любовь (СИ) - Любимая Татьяна

Если салон не будет моим и не будет приносить прибыль мне, мне не на что будет растить своего малыша. Надеюсь, Максим не спасует и выполнит обещание — поможет отвоевать «Камелию».

— Это еще не все, — еще тише и несчастнее становится Вика.

— Еще не все? Ладно, давай, добивай уже меня.

Внутренне готовлюсь ко всему.

— Салон сегодня в полдень закрыли.

— Кто закрыл? — подпрыгиваю. — За что? Почему?

— Я точно не знаю. Пришли люди, попросили освободить помещение и опечатали все двери. Обмолвились, что хозяин под следствием, поэтому… Я сначала подумала про тебя, потом поняла, что речь о твоем муже. Я несколько букетов успела забрать, а то пропадут… — Вика подбородком кивнула на розы.

Борис под следствием… В чем его обвиняют? Это связано с Вальковым и их махинациями?

— Салон оформлен на свекровь, — рассуждаю вслух. — Как они могли опечатать его? На каком основании?

Вика пожимает плечами.

— Может быть… тебе лучше спросить об этом… Тимура?

— Тимура? Вершинина? Ты с ним знакома?

— Он у нас букет покупал и о тебе спрашивал. Он сказал, что он твой близкий друг.

— «Лохмашки»… Он искал ромашки, но не нашел и купил герберы, — вспоминаю рассказ Тимура.

— Да-да. Для дочки.

— Но цветы он покупал позавчера, а салон закрыли сегодня… Ты его видела сегодня? Тимура? Как он связан с закрытием салона? — засыпаю подругу вопросами.

— Это он сказал, что ты в этой больнице. Он сегодня покупал еще один букет гербер и присутствовал при закрытии магазина.

Значит, Тимур знает, что я беременна.

У Бориса проблемы.

В таком случае оплатил палату…

Тимур?

И прислал цветы тоже он?

Зачем?

М-м-м, уже голова пухнет от вопросов. Ответов у меня нет.

— У тебя есть его номер? Мне надо ему позвонить.

— Тимура? Есть, — Вика оживилась. — Он сказал звонить ему в любое время суток. По — моему, он к тебе неравнодушен.

— Глупости, Вик. Я ведь замужем и беременна. К тому же у него есть невеста. Мы на днях вместе ужинали в ресторане.

Стоило вспомнить Елену, как в груди ревностно кольнуло. Как она с обожанием смотрела на Тимура, как висла на его руке, и особенно — говорила о Тасе. Несомненно, он их уже познакомил, иначе откуда бы она знала о его дочке.

Интересно, как он представил ее Тасе — подругой или сразу новой мамой?

А Таечка — согласилась с выбором отца, приняла мачеху?

Но при этом Вершинин слишком смело и откровенно, можно даже сказать влюбленно, смотрел на меня и едва заметно морщился, когда в нашу беседу вклинивалась его невеста.

Грудь раздирают сомнения. Тимур — загадка для меня.

Виктория протягивает мне свой телефон с контактом «Тимур Вершинин».

Давай, Люба, жми и услышишь его голос.

Что я ему скажу?

Поблагодарить надо.

Но что, если все-таки не он обо мне заботится, и я со своими благодарностями буду выглядеть глупо?

Тогда кто?

Муж мог оплатить палату вчера и доставку цветов заказать заранее.

Отец? Мы давно не созванивались, он уже забыл, что у него есть дочь. Все внимание новой семье.

А больше некому.

Если только… отец моего ребенка как-то узнал обо мне. Он, в отличие от меня, запомнил с кем у него был спонтанный секс в лифте.

После долгих внутренних препираний с самой собой возвращаю телефон подруге.

— В другой раз позвоню.

— Может быть, что-то передать на словах?

— Скажи ему… Нет, ничего не говори. И знаешь что…

Это решение возникло спонтанно, мне от него даже стало легче на душе.

— Мне нужна одежда к субботе. Хочу какой — нибудь легкий брючный костюм. Обувь у меня есть.

— Сейчас закажем, — Вика с готовностью открыла в телефоне приложение интернет — магазина.

Мы занялись выбором мне наряда. Естественно, за счет моей подруги, но деньги я ей обязательно верну.

И еще надо будет отпроситься у врача на полдня. Думаю, с этим проблем не будет, я чувствую себя прекрасно и ребеночек тоже.

Мне срочно надо погулять в городском парке.

Я обещала Таечке, что мы еще увидимся, Тимур сам сказал, где их найти.

Глава 41

Макс уехал на встречу с Любой. Он теперь ее адвокат.

Я медленно схожу с ума в ожидании друга и новостей от него. Хотел ехать с ним в больницу, но подумал, что будет только хуже: быть рядом с Любой и не иметь возможности увидеть ее даже одним глазом — пытка. К ней не пускают.

Цветы вчера и те кое-как упросил передать, палату оплатил, чтобы комфортно было и обслуживание соответствующее. В записке пожелал здоровья и написал свой номер телефона.

Не позвонила.

Вика сказала, что в палате моего букета не было. И позвонить Люба хотела, но в последний момент передумала.

Гадай теперь — передали ей цветы, и она их выбросила, или кто-то тупо не донес их до адресата, присвоил себе.

Вот и сижу в офисе, строю догадки что да как, жду Лукашина.

Дел по горло.

Но один черт они не делаются.

Почему она передумала мне позвонить? Из-за Елены? Так я все объясню!

Закрыв глаза, откидываюсь на спинку кресла, вспоминаю Бориса.

В перинатальный центр мы ехали молча. Он был взвинчен. Я думал о Любе и мысленно ругал себя, что не вызвал ей врача сам. Видел же, что уже в ресторане ей было плохо, в то время как ее муж напивался вместе с Зайцевой.

А Люба, оказывается, в положении.

Когда забеременела Вита, я прыгал до потолка от радости. У Бориса радости на лице не было.

Люба может быть беременна от меня?

Может!

Но может и от мужа.

Борис бесил. Бормотал себе под нос ругательства, упоминая жену.

Хотелось врезать ему локтем по морде, выплеснуть на него злость, отомстить за Любу, но я держался.

А потом ждал Миронова, чтобы отвезти его обратно. В том, что поедет назад, не сомневался. Макс уже приехал в город, и колесо возмездия закрутилось. Счет шел на минуты.

Борис вылетел из перинатального центра непохожим на себя. Злой как черт. С безумными глазами. Махнул мне, что идет. Но сам почти побежал к машине.

А я что? Я сделал вид, что ничего не знаю и не понимаю.

— Давай назад, — Борис плюхнулся на сиденье. — У меня там трындец в офисе.

— Проблемы?

— Ага. Твоих рук дело?

— Ты о чем?

Он мог спрашивать не только об инициаторе трындеца, но и о том, кто зачал его жене ребенка.

— УЭБ [1] у меня шерстит.

— Ох ты ж черт… — я выразил удивление и даже некое подобие сочувствия. — Могут что-то найти?

— Могут… Мне вот интересно, кто навел? — Миронов покосился на меня с подозрением.

— Давай, вешай на меня всех собак, — я сделал вид, что обиделся. — В ресторане вчера народу было полно, а ты все по полочкам да во все горло…

— Ну, да…

Он вытащил из кармана телефон и начал обзванивать знакомых, я так понял, влиятельных людей, просить заступничества.

«Давай, давай, трепыхайся напоследок. На твоих влиятельных найдутся более влиятельные»

Воспоминания прерывает короткий стук и щелчок двери.

— Занят? — громыхает басом Лукашин. — Оу, вижу, что занят, — не без издевки бросает друг. Заметил, что я сидел с закрытыми глазами, шагнул назад. — Я тогда позже зайду.

— Заходи уже. Согласилась? — подаюсь телом вперед. Вглядываюсь в лицо Макса, надеясь найти на его лице ответы быстрее, чем он расскажет сам.

— Еще бы она не согласилась, — довольно усмехается Лукашин, плюхаясь в кресло. — Ты сомневался в моих способностях? Или я недостаточно хорош, чтобы соблазнить девушку?

— В смысле соблазнить? — обтекаю я.

— А-а, ты о Любе своей? — делает удивленный вид. — Я подумал, ты о Виктории спрашиваешь. Хороша девчонка. Уже жалею, что раньше не приехал.

Карандаш в моих пальцах с треском ломается.

— Ты мне зубы не заговаривай. Что там с Любой?

— Нормально все с твоей Любой, — лыбится черт, довольный произведенным эффектом. Любит, гад, меня на эмоции выводить. — Красивая. Я бы перед такой тоже не устоял.