С тобой навеки (ЛП) - Лиезе Хлоя
Вигго хмуро смотрит на Оливера — видимо, разделяя мои опасения.
— Олли. Давай украдём джип Акса и поедем в «Шепард», купим торт. Покинем этого коварного злодея, пока он не придумал нам ещё какое-нибудь адское задание.
Оливер качает головой.
— Нет, спасибо, Ви.
— Что? Отказываешься от торта? Оливер…
— Просто… — Оливер бросает грабли и прижимает ладони к глазам. — Просто позволь мне грустить, Вигго.
— Ты погрустил. Теперь пора злиться. Мы проработаем это дерьмо и двинемся дальше, — Вигго отряхивает руки, идёт к Оливеру и хватает его за одежду.
— Я не хочу двигаться дальше, — стонет Оливер. — Я хочу киснуть. Я хочу тонуть в страданиях, ибо от него невозможно сбежать, когда он сидит на половине моих пар и состоит в бл*дской команде!
Так. Вот теперь мы к чему-то подходим. Оливер отказывался обсуждать, что его расстраивает. До этого момента.
— Так, ну всё, — говорит Вигго и тащит его к ближайшему дереву. — А теперь забирайся туда, поори хорошенько и прыгай. Выпусти это из себя.
Оливер рывком высвобождается из хватки Вигго, скрещивает руки на груди и хмурится. Он выглядит так, будто ему снова восемь лет.
— Нет.
— Ладно, — Вигго пожимает плечами и карабкается вперёд. — Я пойду первым.
У Оливера подёргивается глаз. Его руки опускаются к бёдрам, костяшки пальцев белеют. Он сейчас так похож на Райдера с этим коротким светлым хвостиком волос и недавно обретённой серьёзностью на лице.
— Проклятье, — бурчит он, залезая на дерево и быстро опережая Вигго. — Я первый.
Вигго улыбается, затем быстро скрывает это за азартным, не-шути-со-мной рычанием.
— Ни за что, Оливер. Я пер…
Оливер проталкивается мимо него, доходит до конца ветки как по канату, затем с пронзительным воплем «бомбочкой» ныряет в огромную кучу листьев под ним.
Вигго улюлюкает и следует его примеру, приземлившись в менее пышной части кучи с гулким ударом, который заставляет меня вздрогнуть.
— О Боже, — стонет Вигго где-то в листьях. — Я становлюсь слишком старым для этого.
Гарри, который особенно сильно пристаёт ко мне после отъезда Руни, скулит и запрокидывает голову, глядя на Вигго и Оливера.
— Не волнуйся, — говорю я ему, почёсывая за его ушами. — Они клоуны, но чрезвычайно выносливые клоуны.
Он снова скулит.
— Ну, Вигго, возможно, что-то себе сломал, но это не моя проблема. Ему нужно когда-нибудь выучить урок.
— Я в порядке! — кричит Вигго, поднимаясь на ноги. — Может, всего лишь микрорастяжение позвоночника.
— Ушлёпок ты, — Оливер садится и выбирает листья из своих волос. — Нет такой травмы как микрорастяжение.
Оливер каким-то образом умудряется не только играть в футбол за КУЛА, но он также всерьёз подумывает поступать в медицинский6. То есть, он спит позорно малое количество часов и функционирует как ходячий, говорящий и пинающий мячик учебник «Анатомия Грея». Учебник, а не медицинский сериал, который мой отец, врач, и моя сестра Фрейя, физиотерапевт, столько раз заставляли нас смотреть, причем смотреть из ненависти, пока они критиковали и кидались попкорном в экран из-за бесчисленных медицинских неточностей.
— Да пофиг. Смысл в том, что я пострадал, — жалуется Вигго.
Оливер лишь качает головой и начинает выбираться из листьев, но прежде чем он успевает сбежать, Вигго бросается на лодыжки Оливера и сшибает его обратно. Оливер садится в огромной куче, сердито глядя на Вигго, и в его волосах застряли новые листья.
— Ты знаешь, что хочешь меня поколотить, — говорит Вигго. — Давай, дай себе волю. Я могу с этим справиться.
Оливер хмурится ещё сильнее.
— Я не хочу драться.
— Ну, любить-то тебе не судьба, — говорит Вигго. — Раз какой-то засранец явно выбил тебя из колеи…
— Уфф! — Оливер бросается на Вигго, и они так ожесточённо барахтаются в куче листьев, что над ними буквально витает то облако хаоса, которое иногда рисуют в мультиках в моменты драки.
Пёс Гарри снова скулит.
— Серьёзно, Гарри, они в порядке, — заверяю я его. — Они так дерутся с тех пор, как Оливер научился ползать.
Пёс смотрит на меня, кладёт лапу на моё бедро. Я беру его лапу в руку, пожимаю, затем отпускаю и глажу его по голове. Когда я поднимаю взгляд, Оливер держит Вигго в захвате за шею, и на его лице зарождается подобие улыбки.
Я разминаю плечи, прогоняя нервное напряжение, собравшееся там и давящее на ребра. Пёс рядом со мной. Мои братья во дворе. Я должен чувствовать довольство. И всё же… нет.
И я не могу перестать думать о Руни.
Я думал, может, это только первый день, и меня выбивал из колеи тот факт, что Руни две недели была на периферии моего сознания, а то и прямо в его центре, а теперь уехала. И меня беспокоила именно перемена.
Но прошло два дня, и мне не лучше. Более того, мне хуже.
Не сумев остановить себя, я достаю телефон, щёлкаю фото щенков в режиме хаоса и отправляю Руни.
Три точки появляются практически мгновенно, и моё сердце колотится в груди подобно барабану.
«Погоди, Вигго тоже там? — спрашивает она. — Что они делают?»
«Терзают меня, — отвечаю я. — Но я выдал им акр земли, засыпанный опавшими листьями, и грабли родом из 1998 года, у которых нет половины зубьев, так что дела налаживаются».
«ЛОЛ, — отвечает она. — Я бы с удовольствием посмотрела на это».
Я отправляю ей ещё несколько фотографий — некоторые были сделаны раньше, когда они ещё сгребали листьев, а некоторые я делаю сейчас, пока они барахтаются в куче.
«Вау, — гласит её сообщение. — Невероятно. И они реально сгребли все листья. Это показывает, как сильно они любят тебя и этот дом. Ты многое даёшь им, вновь возвращая этот дом в его лучшую форму».
Я смотрю на её слова, и глубинное, тихое тепло переполняет мою грудь.
«Всё возможно лишь потому, что ты согласилась на брак», — печатаю я.
«Твоё предложение очень просто было принять», — отвечает она.
Я хрипло сглатываю. Та ноющая боль вновь грохочет в моей груди.
Скулёж Гарри становится приятным отвлечением. Я поворачиваюсь, фотографирую его, затем посылаю Руни. «Гарри говорит, что он всё ещё скучает по тебе».
«Я всё ещё скучаю по нему, — отвечает она. — Я видела всех, кроме тебя самого. Я беспокоюсь, что ты получил травму при ремонте и скрываешь от меня».
Я смущённо разминаю плечи. «Я не получил травму».
«Я учёный и на три четверти юрист. Мне нужны доказательства».
— Проклятье, — бормочу я, проводя рукой по волосам. Но как бы я ни смущался, мне также чуточку приятно, что она требует селфи.
Вздохнув, я переключаюсь на фронтальную камеру, слегка щурясь от солнца.
— Фоткаешься для Персиковых Трусиков? — орёт Вигго.
Я показываю ему средний палец, фотографируюсь, затем отправляю, пока не успел поддаться анализу или сказать себе, почему мой внешний вид важен.
«Видишь? — печатаю я. — Невредимый».
Фото и сообщение помечаются прочитанными. Но ответ не приходит как будто целое десятилетие. Наконец, Руни пишет в ответ два слова. «Эти очки».
Я хмурюсь, печатая: «А что с ними? Они тебе не нравятся?»
«НРАВЯТСЯ, — пишет она. — Это секс в окулярной форме».
Увидев эти слова, я едва не роняю телефон.
«Извини, — пишет она прежде, чем я успеваю ответить. — Я должна была ответить честно. Объективно, чисто объективно, эти очки невероятно тебе идут, Акс. Как только ты покончишь со своим безжалостно деловым первым браком, мы отправим тебя в мир свиданий в очках. Тебе придётся отбиваться от поклонниц».
Меня передёргивает. Конечно, мысль об этом вызывает отвращение, но задевает именно тот факт, что она так рвётся свести меня с кем-то другим.
«Нет, спасибо», — печатаю я.
Точки появляются. Исчезают. Появляются. Затем: «Обломщик. Щенки будут там или уедут, когда я вернусь? Мне нужно придумывать историю, чтобы объясниться?»
