Я (не)твоя собственность (СИ) - Борзакова Надежда Марковна

Отнесла тарелку и чашку в мойку, потом пошла к зеркалу в прихожей. Посмотрела на себя. На свой двадцатинедельный животик. Он уже заметно округлился и выступал вперед. Я пока набрала совсем немного, но все-таки фигура уже далеко не та…

Уютный махровый халат вместо стильного домашнего платья. Макияжа ноль потому, что лень сегодня победила тягу к красоте. На голове двухдневный пучок.

Все время, что мы вместе, как одиннадцать лет назад, так и сейчас, Макс за небольшим исключением видел меня только красивой и ухоженной. И стройной, как тростинка. А сейчас я не то что бы жирный зачухан, но все-таки далеко уже на высоте, как раньше. Не тонкая лань с завитыми волосами до талии.

Мы почти никуда не ходим вместе в последнее время. И секс, хоть гинеколог тот никогда не запрещала, у нас теперь бывает два-три раза в неделю.

Под ложечкой тревожно засосало. Могло быть, что Максу я разонравилась? Что он меня разлюбил?

Макс приехал в девять тридцать вечера, а не в семь, как обычно. Привез мне красивый букет пурпурных орхидей. Последнее время меня тошнило и от запаха роз, и от запаха пионов, а вот орхидеи в такую немилость пока не попали.

- Я ужинать не буду, Свет, поел в ресторане с партнерами, - сказал он, поцеловав меня в нос.

- Хорошо, - выдавила я.

Он обошел меня и направился в ванную. К горлу подкатил комок, запах цветов внезапно стал горьким. Поел в ресторане. Значит какое-то афтерпати после сделки. На такие мероприятия, случается, берут «девочек» для компании…

На автопилоте я поставила цветы в воду. Слезы прямо-таки душили. Что, если эта его любовь ко мне всего лишь дань прошлому? Юности, мечтам, жажде мести в конце-концов? Все на эмоциях, адреналине! А теперь вот, в тишине и в рутинном быту… Вдруг он понял, что перепутал любовь с памятью о ней? С эмоциями от той подставы а потом от того, что я, оказывается, его не предавала и продолжала любить все эти годы.

С звоном я опустила вазу на журнальный столик в зале. Желание поплакать сгорело в огне злости. Причем не на Макса, а на саму себя. Решительным шагом я направилась в спальню. Слышала пару минут назад, что Макс туда зашел.

Когда открыла дверь, он писал что-то в смартфоне. Постояла, подождала, пока отвлечется. Ждать минут пять пришлось.

- Свет, в чем дело? – проговорил, не отрываясь от смартфона.

- В следующую субботу благотворительный вечер от фонда первой леди.

- Угу. Придется поехать еб… лицом посветить пару часов, - хмыкнул Макс.

- А… а я?

- Для тебя этот балаган, наверно, будет слишком утомителен, - головы он так и не поднял.

- Не настолько утомителен, чтоб не смочь побыть там пару часов.

Пауза. Нахмурившись, он отложил наконец телефон.

- Точно? – пристально посмотрел на меня.

- Да, - уперлась взглядом в ответ.

Так, словно на дне синих глазах мужчины могло быть написано «Я тебя разлюбил». Но, там были только сосредоточенность и напряжение.

- Отлично. О лимите на карте не думай, - Макс обнял меня.

Руки холодные и сомкнулись на мне словно стальные тиски. На напряженных скулах играли желваки.

- Макс, у нас какие-то проблемы? – вскинув голову, я поймала его взгляд.

- В смысле? – в голосе мужчины зазвенела сталь.

Синие глаза потемнели, брови нахмурились. Так, словно я сказала что-то страшное.

- Ну… Мы не ходим никуда, ты меня почти… Почти сексом не занимаемся. Ты на работе задерживаешься. И про благотворительный вечер промолчал. Может… Может ты разлюбил меня?

На последнем предложении я не совладала с голосом. Комок подкатил к горлу, а к глазам слезы.

А Макс как-то внезапно расслабившись, запрокинул голову и захохотал.

- Я… Я на работе задержался первый раз за хрен сколько времени, Света-а-а-а, - говорил сквозь смех, обнимая меня крепче. – Контракт подписали, ужинать пошли. А про куда-то ходим, ну так и я без тебя никуда не хожу, нет? Беспокоюсь, чтоб ты не уставала. Насчет секса, - горячие руки скользнули по талии, погладили округлившийся живот, - я, честно говоря ему навредить боюсь. Ну, блин, срываюсь же иногда. Вдруг что-то сделаю. Поэтому только когда уж совсем невмоготу… Све-е-е-т, ты долго думала, прежде чем такое придумать?

- А про вечер, - выдавила я, стараясь не разрыдаться потому, что дура.

- А про вечер, - он резко посерьезнел.

Взял меня за руку, подвел к кровати, усадил на нее. Сам сел на корточки, оперевшись локтями мне на колени.

- Милая, у меня врагов много. Беспокоиться не о чем, но все-таки… Я не сильно хочу светить, что моя жена беременна, понимаешь? Как бы это объяснить…

- Боишься, что нам навредят…

- Я этого никогда не позволю, - Макс рассеянно погладил меня по животу.

- Сказал бы…

- Если б было о чем беспокоиться, то сказал бы. А так… Это просто кукуха моя, потому не хотел зря беспокоить. Обсужу на днях с психотерапевтом.

- Я надену такое платье, что ничего не будет видно. Да и… Если не появимся, то, по-моему возникнет больше интереса, нет?

- Ты права.

И вот в этот момент я почувствовала, как в животе толкнулось. Прямо Максу в ладонь. Он с тревогой в глазах посмотрел на меня.

- Это что?

Толчок повторился. Сильнее и четче.

- Это…, - лицо Макса стало расплываться из-за наполнивших глаза слез, - это наш ребенок, Макс. Он зашевелился.

Макс зажмурился на несколько секунд. Сжал потом пальцами переносицу. Показалось, я увидела, как в уголках его глаз блестнули слезы. Склонившись, муж раздвинул полы халата и прижался губами к голой коже.

- Ну, здравствуй поближе. Кто ты там есть, мой малыш. Как же я вас люблю. - хрипло прошептал он.

Глава 39

Мы дождались двадцатой недели, чтоб знать более-менее наверняка. И вот, ранним зимним утром, приехали в клинику на узи. Кто же ты? Сыночек? Доченька? Много говорили с Максом, кого бы хотели первым. Все равно, по факту обоим. Лишь бы здоровый.

- Как себя чувствуете? – осведомилась после приветствия Татьяна Сергеевна.

- Отлично, - ответила я.

Макс добавил подробностей. Что ем, сколько гуляю на свежем воздухе, сколько сижу в кресле с альбомом в руках. Врач улыбнулась. А я в который раз подумала, как мало, наверное, бывает настолько заботливых отцов. Буквально проживающих беременность вместе со своей женой.

Мне померяли талию, потом давление и вес. Дальше предстояло узи и сердце учащенно забилось. Вот, через пару минут, мы узнаем, кого же ждем.

Гель был холодный, а рука Макса теплой. Татьяна Сергеевна развернула к нам монитор и приложила к моему животу датчик. Через несколько секунд на экране появилось изображение настоящего ребенка. Очень маленького, но… Самого настоящего. У него ручки, ножки, головка… Иногда я не могла поверить, что внутри моего тела растет самый настоящий живой ребенок.

- Это мальчик, - улыбнулась врач, - Вот, видите, - указала пальцем в экран.

Мальчик… Наш маленький сыночек. Макс поднес мою ладонь к губам и поцеловал. Я почувствовала, что губы его подрагивают.

- У вас будет сын.

Я рассмеялась. Или расплакалась. Даже не знаю. Эмоции, сладкие до боли, рвались наружу.

Нам распечатали фото. Еще одно для будущего альбома, который теперь уже можно покупать. Мы поехали за ним сразу после приема врача. В магазине приятно пахло новой бумагой, краской и кожей. Я брала в руки альбомы, трогала пальцами красивые обложки. Представляла, как дома вклею один из своих тестов с подписью даты и времени. Потом фото с первого узи, потом со второго…

- Может этот? – Макс держал в руках толстый альбом, затянутый в темно-синюю кожу с золотым обрезом.

Я взяла его в руки. Красивый. «Пацанский».

- Пацанский, - сказал муж, словно услышав мои мысли.

- Мне нравится.

А потом мы приехали домой и, сев на диван в зале, стали вклеивать самые-самые первые фото нашего будущего сыночка. Даже пообсуждали имена. После Макс уехал в клуб, а я стала собираться на встречу с Викой, о которой договорились заранее. Слова Макса о том, что лучше не светить положением въелись в подкорку, потому я надела спортивный костюм с объемным худи, мысленно благодаря дизайнером за моду на оверсайз, а свою генетику за худобу.