Цыганка против пикапера (СИ) - Арсеньева Аселина

Мне-то без разницы, а вот Степан такое не любит. Странно, но замечания в этот раз он мне не делает, а напротив.

— Моди, ну, правда. Какого ты включила игнор? — шепчет примирительно, а меня Валька уже дёргает за рукав, чтобы я села. Она хоть самолёта не шибко боится, да и Максим сидит от неё по левую руку, у самого окна. Даже это ей не шибко помогает. Она всё равно нервная. А вот Макс само спокойствие и, кажется, что совсем не замечает, что творится вокруг меня. Но это только кажется.

В общем, правдами-неправдами, Степану удаётся меня уговорить. Для себя решаю, что в последний раз. Потерять завидного жениха и поломать судьбу дело не хитрое, но мне же потом и аукнется. Люди к друг другу притираются, но во время этой притирки уже моё терпение истёрлось. Терплю только за красивые глазки.

Глава 18

— Детка, иди ко мне! — томным голосом шепчет Степан, уже который час требуя от меня непрерывного внимания.

— Что опять?! Да ты ведь, только что! Горный воздух на пользу пошёл? — не, я-то понимаю, что у него ревность к Лёве так кровь вскипятила, но если я чему рядом с Судьбинушкой и научилась, так это не сболтнуть ему лишнего.

Вот и сейчас поджала губы и вовремя остановилась. Прёт, как танк, когда надо и не надо. И вот, скажи как есть, — найдёт повод оскорбиться, ещё и меня виноватой сделать.

— Ну и что? Ты у меня огонь! — его глаза затуманены. Степан рывком прижимает меня к себе и страстно целует. — Такая красивая, — шепчет между поцелуями, а его горячие ладони скользят по спине.

— Ты мне хоть сумки разобрать дай! — ворчу, пытаясь отбиться от порядком надоевшего со своей любвеобильностью Степана. — У порога так и стоят неразобранные. Да и дома нас сколько уж не было?! Есть чего будем? — пытаюсь вразумить, уворачиваясь от его губ, но он не унимается. — Приготовить чего бы надо.

— Тише, не убегут твои сумки, — игнорирует мои попытки высвободиться. У него сейчас лишь одно на уме.

— А еда? — кусаю его в плечо с намёком, но Судьбинушку это лишь распыляет.

— Закажем. Как можно думать о еде, когда передо мной самая красивая женщина в мире.

— Ну, в конкурсе красоты я не участвовала. Ты меня с кем-то попутал. Так что отпускай, — бесполезно. — Степан?! — окрикиваю строго и отталкиваю уже довольно ощутимо, не заботясь о безболезненности.

Ну а как? Если человеческим языком не понимает?!

— Ну что ещё?! — надувшись, отпускает меня и садится на край кровати.

— Я поесть и поговорить с тобой хочу.

— А нам есть о чём говорить? — недовольно бурчит он, натягивая футболку.

Ишь какой чувствительный, обиделся.

Я тоже натура пылкая. В этом с ним мы схожи. Только ведь умом думать надо, когда и чего делать. Сначала дела, а потом уже отдых. Ладно бы только вещи, — сумки с продуктами несколько часов у порога простояли. Да и после поездки мы даже ничего не обсудили. В самолёте порознь сидели, а в такси он с телефона не слезал. Сначала родителям позвонил, потом сестра ему, с которой он только у порога говорить перестал.

А со мной поговорить? Не? Никак?

— А не о чем? — знаю, нарываюсь на ссору, но и промолчать уже не могу. — Или для тебя все взаимоотношения к совместному убиванию мебели сводятся?

— Вот вечно тебе слова не скажи, сразу шипишь на меня.

— Я тебе что ли змея, шипеть?!

— Ну, только давай снова не поворачивать всё с ног на голову. Какая из тебя гадалка, если ты даже человека, с которым живёшь, понять не в состоянии.

— Кто кого не понимает — это ещё вопрос.

— Всё, ладно, пошли мириться. Это у нас лучше всего получается, — притягивает меня к себе.

— Только мириться и умеешь, — бурчу, отстраняясь.

— Только не говори, что тебе не нравится? — возмущённо ловит меня за руку и заглядывает в глаза. И в них что-то сродни детской, такой глубокой и трогательной, обиды. В купе со внешностью сладкого мальчика — эффект убойный.

Сколько же раз я на это велась, — но не сегодня!

— Мне не нравится всё, что происходит «до» и «после».

— Ну, что опять? Выговаривай уже… — вздыхает обречённо, будто я его к чему-то принуждаю.

— Уже ничего. Хотела про отдых с тобой поговорить, впечатлениями поделиться.

— А смысл о нём говорить? Съездили, отдохнули.

— Вот умеешь ты настроение испортить, — слышала же, как он этот отдых с кем только по телефону не обсудил. А со мной, выходит, смысла нет…

— Так я и поднять настроение умею! — заметив, что я скисла, рисует на лице лучезарную улыбку и окидывает себя взглядом, намекая, на то самое, что у него в последнее время непрерывно чешется.

— Иди ты! Валька с Максом в романтическое путешествие собираются. У Ленки с Серёгой что-то там намечается. Даже Вадим вдохновился! Вон, теперь жену вместе с детьми хочет на море вывести, как снова родит. А мы-то с тобой чем хуже?!

— Так ты сейчас намекаешь не на разговор о поездке, а о том, что мы должны куда-то съездить?

— Не намекаю. Должны. Вдвоём.

— И куда же?

— Африку хочу посмотреть! Там племена дикие есть, аборигены! — выдаю позитивно. Степашка-то где только ни был, а вот моё самое длинное путешествие до столицы было. И вот, благодаря Лёве, на горный курорт попала! Как в другую жизнь, ей-богу! Теперь так на мир захотелось своими глазами посмотреть, ведь столько всего загадочного в других странах! Так ждала, пока Судьбинушка по телефону наговорится, чтобы поделиться идеей, а он!

— Ну уж нет! — усмехается. По мне, так довольно подозрительно, явно что-то себе представив. — Ты… — под моим взглядом Степан запинается. — Ты ведь понимаешь, что я сейчас только в компанию вернулся, и отпуск у меня будет только через год.

— Ой ли? Если через месяцок-два попросишься на море съездить, недельки на две, — Макс тебя отпустит!

— Как у тебя всё просто, — его взгляд холодеет.

— Скажи прямо, просто со мной ехать не хочешь.

— Не выдумывай. Мы только что из поездки вернулись. Ещё чемоданы не разобрали. Да я даже на работу не успел выйти. Через месяц у меня командировка запланирована. Так что никак, — старательно выкручивается он. — И раз уж зашёл разговор об отдыхе, на оставшиеся три дня отгулов нужно съездить к родителям. Я им кое с чем помочь обещал.

Неужели?! Наконец-то я познакомлюсь с его родителями!

— А как зовут твоих родителей? Ты же до сих пор нас не познакомил. А по телефону их мама и папа называешь. Нехорошо получается, приедем к ним, а я не знаю, как к будущим родственникам обратиться.

— Я съезжу один. Помогу им там, а ты здесь пока порядок наведи. Мне в понедельник на работу и нужно всё успеть.

— Но…

— Пожалуйста, просто сделай, как я тебя прошу, — перебивает меня.

— Дело же не в домашней уборке. Ты просто не хочешь меня брать.

— Моди, — он подходит ко мне и заглядывает в глаза честным-честным взглядом. — Я тебя люблю… — Сердечко реагирует. Знаю, что любит, даже сам ещё не понимает насколько. Только вот сейчас пытается искренностью своих чувств воспользоваться, чтобы я ложь не учуяла.

В ответ скептически морщу лоб.

Отступает на два шага, сдаваясь. А раз на два, то, стало быть, огрести опасается из-за того, что собирается сказать! И я уже чую, куда пойдёт разговор.

— Ты же не хочешь, чтобы мои родители плохо о тебе подумали?

— С какой стати им плохо думать? Ничего противозаконного я не делала. Да и за сыном их присматриваю.

— Не стоит им знать, что мы вместе до свадьбы живём. Они у меня достаточно старомодных взглядов. Из-за этого могут тебя невзлюбить. Нам это надо?

— Так ведь и Я этих самых старомодных… Ну, ты же сам убеждал меня, что в современном обществе это нормально. И про наших родителей говорил, что за меня заступишься, и все нас поймут.

— Детка, я тогда так завёлся, что сам не понимал, что говорил. Ну, нельзя так долго здорового мужика на голодном пайке держать! А ты у меня ещё и такая горячая штучка, что крышу окончательно сносит.

— Я тебе дам здорового мужика! До конца жизни по врачам бегать будешь!