Жена врага. Ты станешь моей (СИ) - Фальк Мия

Выстрел в шею, собственно, был приветом от стервы. Взбесилась когда я ее отшил.

Осталось всего ничего до встречи с губернатором и с теми мужиками, на чьи бабки он глаз положил. Мне надо чтобы они поняли, что я к махинациям отношения не имею. Инга конечно в моем доме пленница, но сомневаюсь, что она как на духу все выложит и признается просто так.

Она запустила лапы в мои счета, когда я возвращался с Владиком. Мой безопасник мой все это заблокировал, однако деньги зависли и выглядит все так, словно это я пытался мухлевать. Взмахни Архипова отчетами об этом, которыми явно поделилась с папой, мои слова можно смело будет делить надвое.

Мне нужно найти Мурата, чтобы объяснить всю эту хрень. Я точно знаю, что он делал себе копии записей со всех камер, что за Ингой следил. Именно потому что он что-то накопал, стерва на его охоту и открыла.

Я направляюсь к его дому. Мало кто знал, где жила сестра Мурата, с которой все и началось. А я знаю. Сам помогал с похоронами. Собирал и вывозил имущество, которое осталось от небольшой, но дружной семьи моего друга.

Все рухнуло, пока Мурат по контракту служил. Сестру его похитили те же отморозки, что и мою Риту, когда она в Ростове училась.

Вот мы когда ее сюда привезли и похоронили на родине, остались в том старом доме обдумывать планы мести.

Оттуда все начиналось. И если Мурат жив, вернется в свой дом.

Прибыли.

Маленькая затерянная в горах деревенька. Выхожу на свежий воздух.

Бросаю взгляд на затерянную среди камней тропку. Тут надо знать как до дома добраться. Именно поэтому он мог вернуться сюда.

Хорошее было место, пока беда не пробралась в эти горы. Начинаю взбираться. Медленно. Шаг за шагом. Я конечно не одет для похода.

Неожиданно запинаюсь о камень потому, что выстрел звучит в воздухе.

Ч-черт! Сто лет, кажется, не слышал выстрелов.

Оборачиваюсь назад и не вижу своей охраны. Да, я же оставил их у входа в поселок!

Впереди перестрелка. Шкурой чувствую, Мурат там.

Я делаю шаг назад. Почему-то вспоминается лицо жены и Владика. А потом я думаю об Эльвире.

Они… мои. Будущее. Семья.

И чтобы их защитить, я должен вернуться целым и невредимым. А чтобы быть уверенным, что смогу им стать вместо каменной стены я должен достать живым своего друга.

Одной рукой вынимаю сотовый из кармана, а другой нащупываю за поясом ствол.

Ни разу не отправлялся в дальнюю дорогу без оружия последние лет пять. Но вот уже года два как не приходилось использовать оружие.

Эльвира

Дождь все не прекращается. Капли бьют в стекло. Хорошо, что мальчики рядом и вместе с тем тревожно. Потому что он не пришел.

Я ощущаю себя так словно весь этот дом чужой. Как будто я волчица, ненадолго спрятавшаяся в норе, а снаружи охотники.

К вечеру Влад засыпает. Мальчик весь день просидел со мной и вел себя спокойно, помогал за Русланом ухаживать. И мне даже как-то легче стало от этого. Как будто у меня теперь не один ребенок. Двое.

И один из двух помогает с братом.

Я извела вопросами ту женщину-доктора, которая осталась с нами. Но ответ один: никаких прогнозов дать нельзя.

Когда Влад засыпает, я наматываю круги по комнате. Я даже не отношу мальчика к себе, потому что мне спокойнее когда они оба рядом. Когда я вижу, что с ними и знаю, что никто чужой к ним не подберется без моего ведома.

Я стою у окна — дождь все еще хлещет по стеклу — и вглядываюсь в черноту моря.

Во дворе кто-то суетится, что-то разворачивают. Оглядываюсь через плечо. Судя по стоящим на комоде часам, времени уже одиннадцать. Всю ночь будут работать?

Кажется, Сафонов хотел устроить сыну день рождения. Грустный выйдет праздник если…

Дурное предчувствие все гложет, все не отступает, преследует меня.

Уже два ночи, а я не могу уснуть.

Боль под ребром жжет — она прямо такая же, как когда я видела Руслана в последний раз до трагедии.

Словно бы я и Валерием попрощалась позавчера.

Какая чушь — пытаюсь сама себя урезонить. Я должна была бы сейчас думать только о том, как помочь моему мальчику, что будет с ним дальше. Причем тут мужчина, которого все вокруг боятся, которого я к тому же тираном сочла?

Но сердце отвечает: этот человек уже помог, первый за долгие годы. Он и есть единственная надежда для моего сына. Он в опасности. Если бы я могла отплатить ему…

Хотя что?

Между нами километры.

Я аккуратно выхожу из комнаты и спускаюсь вниз потому что мне дурно от этих мыслей.

Дверь не заперта, значит, меня, в общем-то никто и не пытался удерживать. Хотя два двадцать пять ночи.

Но все равно пытаюсь ступать тихо, как будто меня кто-то тут караулит и вдруг вижу приглушенный свет в конце коридора. Дверь слегка приоткрыта, сквозь щелку виднеется роскошная комната с видом на море.

За ней Инга, стоящая у окна. Я немного пячусь назад. Не ожидала её тут увидеть. Дурное предчувствие не успокаивается. Сердце заходится под горлом.

Хотя все выглядит довольно безобидно…

Блондинка в коротком бордовом халатике, идеально сидящем по ее фигуре. Одна лямка небрежно сброшена с плеча. Стоит прямо у стеклянной глади и как еще несколько минут назад касается окна пальцами.

Сначала я испытываю скорее недоумение, чем злость или досаду. Но вдруг, совершенно неожиданно для меня, как из ниоткуда появляются и эти чувства.

Я его ревную? Сама поверить не могу!

— Пап, то, что я хочу тебе сказать, очень серьезно, — вдруг говорит Инга. — Я рала, что ты все-таки соизволил взять трубку, потому что ради этого звонка мне пришлось напоить и вырубить сафоновского охранника.

Я замираю и только сейчас замечаю громилу, растянувшегося на диване. Пиджак лежит на спинке стула, рубашка расстегнута и я кажется теперь понимаю почему Инга именно в таком бешено сексуальном виде.

— Не спрашивай, — говорит она в трубку, как будто отвечая на мои мысли. — Сафонов тебя подставит. Он поехал за доказательствами.

Наступает молчание. Я чувствовала, что Сафонов не просто так уехал.

Становится так тихо, что я даже слышу напряженный голос собеседника Инги в трубке, но не могу разобрать, что именно он произносит.

— Он знает и будет мстить, — тем временем уверенным голосом произносит Инга. — Мурат. Мои люди должны были найти его. По крайней мере, мне пришел отчет о том, что они вышли на след, прежде чем Сафонов запер меня в своем доме. Теперь у него вся эта информация.

Она делает перерыв.

— Нет, так просто их не найти. Мне нужно было чтобы Сафонов не связал со мной слежку… но я могу дать тебе контакт человека, который свяжет тебя с ними…

Инга набирает в грудь воздуха.

— Сафонов не простит этого, — мне кажется на последних интонациях голос Инги подрагивает и она трогает живот. — Придётся…

Я делаю несколько быстрых, почти неосознанных шагов. Одной рукой хватаю ее за волосы, а другой выбиваю из руки телефон.

Надо отдать Инге должное, она почти успевает развернуться. Глаза блестят как у разъяренной кошки.

— Ах… ты-ы-ы… — шипит.

Я успеваю наступить ногой на сотовый, прерывая таким образом звонок.

— Ты от него не избавишься!

— Откуда ты, блин, взялась?! — взвизгивает Инга, толкая меня в плечо.

Я пошатываюсь и отлетаю назад, задевая ногой покрытый стеклом журнальный столик. Тот переворачивается. Треск. Звон.

От этих звуков начинает лениво ворочится охранник.

— Помогите, эта стерва! — что есть сил орет Инга, как раз когда я падаю и зажимаю в руке осколок стекла.

Мое импровизированное оружие ярко блестит в лучах луны. Угрожающе выставляю его перед собой, давая сопернице понять: приблизишься, я тебя не пожалею.

Охранник что-то говорит в рацию.

Инга отступает и когда в дверь врываются еще парочка амбалов начинает голосить, указывая на меня:

— Она знает, что я беременна от вашего хозяина! Она на меня напала!