Анна Милтон - Я люблю тебя, Зак Роджерс!
Оглушительный взрыв салютов заставил мое сердце содрогнуться. Слезы душили меня, но я не позволю им быть обнаруженными.
Музыка перестала звучать, и все закричали.
С Днем Независимости, Америка!
С Днем Независимости, Наоми.
Я стала отдаляться, по-прежнему наблюдая за сокрушительным поражением Зака.
Думаю, сейчас я прекрасно продемонстрировала ему, что независима от него и могу дать отпор.
Я сильная. Я справляюсь с этим.
Один-ноль в мою пользу, Зак Роджерс.
ДВЕНАДЦАТАЯ ГЛАВА
Я выпила три таблетки вольпана12, но чертова головная боль так и не прошла.
Мне нужно было послушать Джессику и остановиться, когда она предлагала. Но я напилась так, что, вернувшись домой, сразу поползла к унитазу и едва не уснула на нем. Отец донес меня на руках до моей комнаты и уложил в постель. Надо было видеть выражение его лица утром. Ох, а мама… Сатана воплоти.
Я дико завидовала Джесс на протяжении всего рабочего дня, ведь она находилась дома и видела прекрасный, долгий сон, зарывшись в одеяло. Мне же повезло куда меньше. Убирать за посетителями их дерьмо, которое они оставляют после себя за столиками? Да, Наоми, это как раз для тебя. Почему бы и нет, черт подери?
Потирая виски, я напряженно и сосредоточенно прожигала мрачным взглядом настенные часы, мысленно заставляя время ускорить свой ход. Я словно заново родилась, когда стрелки пробили ровно три часа дня. Ура! Пора валить домой. Срок моего наказания истек, и теперь я вновь работаю одну смену в день.
— Пока, Тео! — крикнула я ему на прощание, чуть ли не вприпрыжку двигаясь к выходу из «Голд». — Пока, Лесса! Надеюсь, твоя малышка скоро поправится!
— Спасибо, Наоми, — с улыбкой отозвалась Лесса, отвлекшись от протирания седьмого столика.
Просто невероятно повысилось настроение от мысли, что скоро я окажусь дома, запрусь в своей комнате и не встану до следующего утра.
Надев на болезненно-бледное лицо огромные очки с затемненными стеклами, я вышла на улицу. Нет. Солнца не было. Как и знойного летнего тепла. Стоял жуткий холод, и словно из ведра лил дождь. Я просто не хотела, чтобы люди не увидели, как отвратительно выгляжу после вчерашнего.
А то, что было вчера, не дает мне покоя. Как это не удивительно.
С толчка ноги открыв дверь, я остановилась под козырьком над входом в кафе. Громко застучала зубами, потянулась к сумке и вытащила черный зонт. Яростный ветер кружил по пустым улицам, значительно меняя траекторию падения капель дождя.
Именно в такую ужасную погоду Джессика отдыхает… Была бы я чуть более эгоистична, то заставила бы подругу вытащить задницу из-под одеяла и приехать за мной. Но я понимала, как хреново ей было, ведь вчера мы отожгли не по-детски.
Особенно я.
Вздохнув, раскрыла зонт и вышла из-под козырька.
Меня чуть не сдуло. Широко раскрыв рот от внезапно накатившей волны дикого холода, я пыталась вспомнить, как дышать. Просто дьявольский ливень! Не спасала даже кофта, которую я надела поверх платья.
Я стянула с лица очки, так как в них вообще ничего не видела.
Пытаясь укрыться зонтом, я стала двигаться в сторону автобусной остановки. Мой подбородок яростно дрожал, и я сжалась, ускорив шаг в надежде хоть немного согреться.
Мое сердце перестало биться, когда проехавший мимо автомобиль окатил меня.
Вслед за сердцем остановилась я.
Глотая грязную воду, медленно разлепила глаза и сквозь плотную пелену дождя пыталась разглядеть стремительно скрывавшуюся машину, превратившую меня в ободранную кошку. Моя одежда мгновенно промокла и стала неприятно прилипать к телу. Дрожь была настолько сильной, что вскоре я просто перестала ощущать ее на своем околевшем теле.
Сегодня определенно мой день…
Вытерев влагу с лица трясущейся рукой, я громко сглотнула и стиснула зубы. Крепче сжала в ладони ручку зонта и развернулась, чтобы идти дальше. Я не сделала и десяти шагов, как невероятной мощи ветер врезался мне в спину. Непроизвольный писк сорвался с моих губ. Придерживая рукой платье, до неприличия облегавшее мое тело, я пыталась удержать в другой руке зонт, который ветер вырывал из моей хватки.
— Черт! — простонала я.
Когда ветер усилился, я закричала, но мой крик тонул в гневном, оглушительном свисте непогоды. Капли дождя с дикой, неутолимой злостью врезались в мою кожу дробящими волнами.
Зонт выскальзывал. Я продолжала хвататься за гладкую ручку и пыталась прикрыться. Я превратилась в оболочку, наполненную влагой. Ливень нещадно стирал меня с лица Земли.
Случилось кое-что еще.
У зонта сломалась спица. Затем вторая. И третья через секунду. Он прогнулся наружу, и теперь это была всего лишь бесполезная кучка металла.
Обуреваемая необъятным раздражением, я запрокинула голову и стала сверлить прищуренными глазами низкое небо глубокого, свинцового оттенка. Прекрасно, черт подери.
— Тебе снова стало скучно, да? — вскинув руками, спросила я у Господа.
Где-то вдали прогремел гром.
— Отлично, тебе еще и смешно, — фыркнула я. — Знаешь, — ткнула пальцем в небо, — это не очень вежливо, во-первых. А во-вторых… серьезно? Я заслужила это?! За что? Я не…
Мимо пробегающий мужчина в сером офисном костюме, прячущийся за кожаным портфелем, странно покосился на меня.
— Что? — крикнула ему.
Я была на взводе.
Он, обернувшись лишь раз, побежал быстрее в надежде как можно скорее добраться до укрытия. Мне же было плевать. Я промокла так, что меня можно отжать. Бросив зонт в ближайшую урну с мусором, я неторопливо поплелась дальше. Не было смысла торопиться.
Боковым зрением я заметила, как большая иномарка замедлила ход и ехала почти со мной наравне. Я была равнодушна к этому до тех пор, пока не спустилось тонированное окно с водительской стороны, и на меня уставилась пара знакомых голубых глаз.
Я остановилась и стала пялиться на Зака Роджерса, который по необъяснимой мне причине не проехал мимо.
Почти не моргая, я пронизывала его ледяным, как ливень, взглядом. А потом отвернулась.
— Эй! — Зак окликнул меня.
Закрыв глаза, я подставила лицо крупным каплям дождя и проигнорировала его. Я шла дальше, по-прежнему не видя перед собой, но чувствовала, что машина возобновила свое движение.
— Наоми! — Зак не оставлял попыток достучаться до меня.
Он ужасный. И вчера я убедилась в этом. В очередной раз.
— Садись в машину, Наоми! — он говорил громко, перекрикивая дождь.
Какого черта?
— Проклятье! Ты меня слышишь?!
