Вероника Мелан - Аарон
Ассасин кивнул.
— В Черном лесу тоже бесполезно что‑либо простраивать, — продолжил стратег, — так как у меня никакой информации о распределении и перемещении врагов. Вся надежда на Бойда.
— Я говорил — авантюра.
Рен по обыкновению был немногословен.
— Авантюра или нет — справимся.
Аарон посмотрел на Баала:
— Как Джетта?
— Завтра будет у моего дома. Сначала заберу Рена, потом заеду сюда.
— Понял. Как оружие?
Сидевший в кресле Декстер оторвал взгляд от собственных сцепленных пальцев и ответил:
— Взял на нас по короткоствольной Тигуане, два МХ2 на каждого, полный комплект холодного оружия, гранаты. Все, что сможем унести без учета походного снаряжения.
— Ясно.
В прокуренном кабинете на какое‑то время повисло молчание. Затем Канн посмотрел на друзей:
— Значит, готовы.
Два кивка были ему ответом.
*****
Этим вечером он вышел покурить во двор. Почему? Может, чтобы посмотреть на звезды, а, может, потому что не хотел, чтобы Мила снова вставала ночью и проветривала кухню. Она, кажется, уже и не вставала — то ли привыкла, то ли не желала его раздражать. Она вообще стала покладистая — Милка — кормилка… Бутерброды, печенье, блюда в горшочках, мясо на шпажках — сколько раз, пока он прозябал в кабинете над картами, она ходила в магазин? Ведь не признавала готовой еды, все делала сама.
Мила.
Кажется, в последнее время он совсем не думал о ней. Не смотрел в ее сторону, не ласкал, слова доброго не говорил. А она молчала. Почти все время. И лишь после ухода друзей решила обронить фразу "будь осторожен, ладно?"
Осторожен? Да он всегда осторожен, иначе не выбрал бы эту профессию. Зачем сказала — заботилась? Или не верила, что он способен за себя постоять? Алеста, вон, знает, что Баал всех порубит на куски еще до того, как к нему кто‑либо приблизится. А Рен так вообще — цели может не видеть, а сразит наповал. И Элли наверняка давно уже за своего суженного не беспокоилась.
Или беспокоилась?
Шут их разберет — баб. Ладно, осторожен он будет в любом случае.
Шелестела кронами деревьев ночь. Молчала, яснозвездная, повиснув над городом; тлела в пальцах сигарета.
Наверное, стоит отдать ей все‑таки свое долгожданное кольцо — пора. И, вернувшись из похода, он будет знать все наверняка, будет уверен. Успокоится сердцем, успокоится душой, порадуется тому, что дома встречает женщина, обнимет с радостью. Ведь за тем и идет, чтобы все стало ясно.
Спать не хотелось — хотелось действовать. Никотин встал уже поперек горло, руки, наверное, на недели вперед пропитались запахом дыма.
Ничего.
Если он ее разбудит, она не обидится.
Глава 11
Ланвиль.
— Стоит дорого, да. Но эта ткань убережет вас и от ветра, и от дождя, и от жары.
Что это за чудо — ткань такая?
Вместо того чтобы выспаться, как планировала вначале, Райна уже в восемь утра была на ногах. А в девять стояла в магазине спортивных товаров напротив юного и явно увлеченного своим делом парнишки — продавца. Горящий взгляд ясных синих глаз, россыпь розоватых прыщей на щеках и подбородке, короткая — слишком короткая на ее вкус — стрижка, — такой наверняка сплавлялся по рекам каждую пятницу, катался на лыжах каждую субботу и ночевал в палатке каждое воскресенье. А на дни рождения своей девушке презентовал весла, моток веревки для скалолазания или, на худой конец, абонемент в фитнес — зал.
Если у него вообще была девушка.
— Вас, наверное, смущает цена — почти четыреста долларов за комплект, — но, поверьте, это последняя разработка "Вальтеров", и потому стоит, как самолет. На них никогда даже скидок не бывает — разбирают сразу.
Цена Райну не смущала, а вот в "разбирают сразу" она не верила.
— В комплект входят только штаны и куртка?
— Штаны, куртка, водолазка и носки — супер — выгодное предложение. И четыреста долларов — знаете, если бы я мог, я бы себе это купил.
"Верю".
Она купила комплект тоже. Не потому что дома не нашлось спортивных штанов, но потому что ей требовалось что‑то особенное — что‑то, в чем она чувствовала бы себя на все "сто".
Все покупки Райна выгрузила дома — одежду, термобелье, несколько пар носков, новый рюкзак, удобные и обошедшиеся ей в половину старой "секретарской" зарплаты ботинки на толстой рифленой подошве.
Все. Это все, что ей сказали иметь, — одежду, обувь, рюкзак.
Готова.
В ожидании пяти часов вечера она успела несколько раз перекусить — от волнения разыгрался аппетит, — раз двадцать вскипятить чайник, два раза подняться наверх и пересмотреть холсты — теперь уже сожжет, когда вернется, — и даже посидеть на крыше.
Пропитавшиеся сыростью матрасы шезлонгов, залитые ночным дождем растения в кадках, серо — синее с просветами, будто вспененное гребнями облаков, небо — скоро. Все случится скоро. Сегодняшний день — рубеж между прошлым и будущим. Осталось лишь преодолеть дорогу к озеру и обратно, и однажды она проснется новой. Без шрамов на теле. И без прежних никому не нужных чувств.
*****
Перед выездом проверили все: кислородное оборудование, палатки, оружие, пайки и топливо. Провожаемые удивленными взглядами, заправили Джетту на выезде из города, купили в маленьком супермаркете еды в дорогу и тронулись в путь.
Ассасин, как и прежде, кемарил на заднем сиденье; сидящий рядом с водителем Регносцирос жевал намазанный майонезом и покрытый куском ветчины хлеб.
— Оголодал?
— Угу.
Канн так и не понял, зачем его сосед взял с собой два длинных меча, которые утром болтались у его пояса, а теперь покоились в багажнике джипа.
— Кого рубить собрался? — поинтересовался он у Баала при встрече. — Рен же набрал оружия?
— Всегда найдется, — лаконично отозвался демон.
Да уж. Хотя, почему бы и нет? Просто тащить больше.
Погода радовала — ясно, солнечно, ветрено. В такую предметы различаются бритвенно — резко, а сознание воспринимает все трезво и без излишних сантиментов.
Без излишних сантиментов теперь воспринимал весь предстоящий поход и Канн. А все потому, что утром он просмотрел историю транзакций по счетам Марго Полански. Просмотрел… И окончательно разочаровался.
Ладно, наивная простушка, ладно, несмелая и неумелая девчонка, но корыстолюбивая убийца? Такого он не ожидал. Куда больше тех, кто вечерами жрал экстази и лениво протирал последние штаны по барам, он презирал людей, испорченных большими деньгами. Людей, способных на любую подлость, лишь бы на счет свалилась очередная круглая и радующая глаз сумма.
Вот только радость то была липовая. Он знал, да, знал. Стоит допустить в сердце банкноты, и они, словно черви, изъедят в нем дыры. И в эти дыры тут же ускользнет все человеческое — дружба, доверие, любовь. Сколько тандемов рушилось из‑за финансовых разногласий? Сколько союзов распалось, сколько верных друзей отвернулось друг от друга, сколько любящих друг друга людей, пытаясь вырвать друг у друга последнее, превратились во врагов? Все из‑за них — пресловутых долларов.
