Оливия Голдсмит - Загадай желание
– Жаль, я не взял бинокль, – сказал Майкл.
– Разве не забавно, когда люди забираются на высоту и пользуются биноклем, чтобы рассмотреть то, что осталось на земле?
Мгновение он смотрел на нее.
– Ты забавная, – проговорил он. Клэр не успела обдумать эти слова, потому что он ее поцеловал.
«Глаз» сделал полный оборот почти за полчаса, все это время руки Майкла лежали на ее руках, а они целовались. Выйдя из кабинки, он снова взял ее за руку и повел назад к Терри.
– Мне жаль, что мы не можем пообедать вместе, – сказал он. – Ты просто восхитительна.
Терри открыл им дверь, и Клэр чувствовала себя каким-то сокровищем, драгоценным камнем в роскошной оправе. Когда Майкл сел рядом с ней, она прильнула к нему.
– Время пить чай, – объявил он. – Нашей компанией будет мой друг и коллега. Он слегка занудлив, но – член парламента, и мы получим кое-какие привилегии, например позавтракать на террасе.
Клэр была слишком застенчива, чтобы спросить, членом какого парламента был его знакомый. Но когда они проехали мимо Биг-Бена и припарковались перед зданием парламента, она поняла. Невилл Чэнбли-Смит был почти такого же размера, как и его имя, – полный мужчина, ненамного старше Майкла, но с огромным животом, раскормленным красным лицом и большим лбом, на котором волосы, казалось, были усыпаны крошечными капельками пота. И хотя друг Майкла был решительно непривлекателен, в общении оказался чрезвычайно приятен. Он проводил их через Готические ворота к открытой террасе, расположенной прямо на реке.
Солнце припекало, и Клэр этого было достаточно, чтобы снять плащ. Пока Невилл и Майкл говорили о евро, она поедала крошечные бутерброды и такие же маленькие пирожки. Клэр незаметно расстегнула ремень слаксов и сказала себе, что надо прекратить есть. С этими обильными завтраками, восхитительными ленчами, прекрасными чаями и обедами с пудингом она дошла бы до шестнадцатого размера раньше, чем вернулась домой.
После того как стол был опустошен и день перевалил за свою половину, они покинули Невилла Чэнбли-Смита, члена парламента, и вернулись в ожидавший их автомобиль.
– Поезжайте в гостиницу, – сказал Майкл Терри.
И хотя было напряженное движение, Клэр успела увидеть Пимлико, вокзал Виктория, Итон-плейс и Слоан-сквер, прежде чем они дотащились до отеля.
Когда они вернулись в номер, Майкл взял в руки ее лицо и еще раз поцеловал.
– Жаль, у меня нет времени на быстренький перепихончик. Впрочем, я все равно их не слишком люблю. – Он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. – Мне надо принять душ, побриться и переодеться, – сказал он. – Жалко, что ты останешься одна. Все будет хорошо?
– Конечно. – Клэр никогда в жизни не было так хорошо.
– Ты могла бы поплавать в бассейне на крыше. Он крытый и один из самых красивых в мире. И там же ты могла бы сделать массаж. Только включи это в счет, – предложил Майкл.
Клэр, конечно, не взяла с собой купальник, и мысль предстать голой перед незнакомым мужчиной, растирающим ее кожу, не казалась ей приятной.
– Все будет хорошо, – заверила она и растянулась на постели, пока Майкл плескался в душе. Она, должно быть, заснула, потому что следующее, что она почувствовала, был его поцелуй в лоб.
– Мне надо идти, – сказал Майкл. – Закажи обед. Я вернусь поздно.
Клэр сонно кивнула, перевернулась и, должно быть, задремала еще на час. Только когда в дверь постучала горничная, чтобы поменять белье, Клэр проснулась.
Было только шесть тридцать, и она совсем не собиралась тратить впустую вечер в гостиничном номере – независимо от того, насколько он был роскошный. Клэр переоделась и сменила туфли на более удобные. Затем, с путеводителем Эбигейл в одном кармане плаща и стерлингами в другом, она собралась исследовать вечерний Лондон.
Клэр не интересовали клубы или дискотеки. Вместо этого она бродила по улицам и площадям по обе стороны Найтсбриджа. Там располагались кварталы жилых домов – красного кирпича, великолепно декорированных, с балконами, украшенными аккуратно подстриженными деревцами или цветами. Дальше стояли белые особняки с террасами и колоннами у входов. Все они были очень ухоженными, с маленькими газончиками, усеянными ровной травкой.
Магазины по Уолтон-стрит были закрыты, но витрины изобиловали соблазнительными товарами. Маленькие картины, кашемировые свитеры, кошельки из крокодиловой кожи смотрелись изящными натюрмортами; у Клэр тут же возникло желание купить все, хотя ей ничего было не нужно. Темнело, народ с улиц схлынул, но она совсем не волновалась. По сравнению с Нью-Йорком, Лондон казался более безопасным, чем даже Тоттенвилль.
Прошел час или два, Клэр сделала большой круг до Фулхэм-роуд и почувствовала, что проголодалась. Она сказала себе, что не будет есть ничего мучного, никаких салатов и пудингов, но что-то она должна была съесть. Сразу за следующим углом девушка увидела свет, гостеприимно льющийся из дверей ресторанчика под названием «Куча денег». Меню было написано мелом на уличной вывеске; цены показались Клэр подозрительно скромными. Она заглянула в окно – внутри было просто, но чисто.
Она заказала белую рыбу с фасолью, даже не взглянула в десертное меню, выпила еще одну чашку чая и продолжила путь. По идее, она должна была устать, потому что путь назад казался очень длинным. Она надеялась, что эта прогулка компенсирует ее обед. На улицах – ни души, хотя было только одиннадцать часов. Клэр прошла через Итон-сквер и Итон-плейс не оглядываясь.
Внимательный швейцар встретил ее у отеля. Она обнаружила, что не взяла ключ, и сказала ему об этом.
– Возьмите другой ключ у стойки, мадам.
Клэр шла через вестибюль к стойке и думала, как легко исправляются ошибки и решаются проблемы, если ты богат. Консьерж говорил по телефону и знаком показал, что через минуту подойдет к ней. Клэр безумно хотелось скорее снять туфли, она отошла на несколько шагов и села в одно из кресел-бочонков. Через большие открытые двери она заглянула в бар. Ее сердце, казалось, перестало биться.
Там, спиной к ней, повернув голову в профиль, стоял Майкл. Он обнимал сидевшую рядом с ним на табурете женщину. У нее были длинные стройные ноги, под стать ногам были и туфли. Пытаясь заставить сердце биться, Клэр говорила себе, что это – деловая встреча. Он ведь сказал ей, что у него деловая встреча. Клэр знала, что Майкл не только флиртовал, но и занимался бизнесом с женщинами. Но вдруг, как будто боги послали Клэр опровержение ее мыслям, женщина обняла Майкла и начала гладить его по спине.
Как будто этого было недостаточно, женщина положила голову ему на плечо, и, сидя в кресле, Клэр увидела, как Кэтрин Ренсселэр поцеловала Майкла в шею. Но разве это возможно? Клэр думала о том разгромном письме, полном уязвленной гордости Ренсселэр и нелестных отзывов об Уэйнрайте. Как могла женщина, написавшая такое письмо, даже думать о возобновлении отношений с мужчиной, которого она назвала жабой?
