Абигайль Кейси - Лабиринты ревности
— Ты хотел сказать, спичка.
— Ну… спичка тоже… Если бы не она, то мы бы никогда не смогли определиться достаточно точно.
— А любовь?
Малыш вместо ответа обнял ее крепко и успокаивающе.
— А ты уверен, что это именно тот ход?
— Какая теперь разница — тот, не тот… Все равно второй спички нет.
Малыш разжал объятия.
— Ты готова?
— Угу?
— Значит, я поднимаюсь первый, опираясь на твою спину.
— Я вытерплю, обязательно вытерплю.
— Потом свешиваюсь, насколько могу, и ты отдаешь мне скатанный спальник.
— Постараюсь.
— Начали?
— Нет.
— Что нет?
— Я сейчас грохнусь в обморок.
— Почему?
— Я боюсь, что ты не возьмешь меня с собой.
— Опять?
— Ну ты же так и не видел моего лица, моих глаз, моих волос. Ничего не видел.
— Значит, скоро увижу.
— Вот этого я и боюсь больше всего.
— Но почему? Почему?!
— А вдруг ты побоишься разочароваться? Вдруг то, что ты нарисовал в своем воображении, абсолютно не совпадет с реальностью.
— Скажи еще, что меня устроит исключительно модель с параметрами девяносто-шесть-десять-девяносто.
— Мне страшно за нас.
— Не говори ерунды, Малышка. Лучше соберись. Нам понадобятся все силы, чтобы подняться на верхний уровень.
— А вдруг там такой же лабиринт, если не хуже?
— Нет, милая трусишка, если я не ошибся, то там нет ничего, кроме низкого тамбура, переходящего в узкий туннель. Ну а туннель ведет в еще один колодец, который выводит на поверхность, на солнечный свет, на свежий воздух.
— Но у тебя, Малыш, нет черных очков.
— Зачем?
— После долго пребывания в темноте человек может ослепнуть от изобилия света.
— Я как-то не подумал.
— Вряд ли ослепший от радости муж будет приносить мне счастье.
По реплике, аранжированной прежней иронией, Малыш понял что истерика и обмороки остались позади. Малышка вернулась в свое прежнее состояние оптимистичной узницы.
— Обещаю, что буду крепко щуриться, — сказал Малыш.
— Я стану тебе надежным поводырем, пока ты не привыкнешь к свету, обещаю. — Малышка поцеловала Малыша в согбенную спину точно между обострившихся лопаток. — А тебе пойдут солнцезащитные очки.
— Ладно, хватит заглядывать в будущее. — Малыш снял с шеи консервный нож и швырнул как можно дальше.
Металл, привыкший к свинине с бобами, прощально и жалобно прозвякал. Следом полетела ненужная ложка.
Чуть помедлив, Малыш бросил в темень лабиринта и золотой медальон с порванной цепочкой. Золотое изделие попрощалось более жалобно, чем металлические собратья.
— Знаешь, Малышка, я теперь в жизни не притронусь к свинине с бобами.
— А к негритянке?
Глава 8
Последний тупик
Малыш, кое-как закончив операцию по втаскиванию неловкой Малышки наверх, с трудом отдышался — многодневная пещерная диета и сеансы длительного секса не способствовали хорошей физической форме. Чтобы получить дополнительный отдых, Малыш прибегнул к разговорной тактике.
— Нет, Малышка, с твоей комплекцией покорять пещеры — это настоящий подвиг.
— Скажи спасибо, что я скинула килограмм десять.
— Можешь благодарить судьбу за открытие нового способа быстрого похудания.
— А что, давай выкупим этот лабиринт у индейцев и откроем прибыльный бизнес.
Малыш не стал перебивать размечтавшуюся узницу: предчувствие освобождения — очень приятное ощущение.
— Бизнес будем развивать в двух основных направлениях. Во-первых, лабиринт можно использовать для перевоспитания неверных жен. Запускать туда оступившихся особ на двое-трое суток. Думаю, им будет достаточно семидесяти двух часов, чтобы осознать и раскаяться. А во-вторых — разработать особое пещерное голодание. По-моему, полная темнота и тишина способствуют эффективному сбрасыванию веса.
Озабоченная чужими семейными проблемами, а также чужими лишними фунтами, пещерная бизнес-вумен умолкла, наверное, ожидая похвалы.
Малыш обратил внимание, что Малышка успела усвоить его любимое выражение «во-первых, во-вторых».
Но больше всего на данный момент волновала Малыша правильность их курса на свободу.
Вроде, воздух стал чуть-чуть прохладней.
Но мрак по-прежнему оставался стопроцентным.
Малыш посчитал, что еще немного диалога не помешает. Торопиться теперь было некуда. Если он не ошибся, то до избавления от каменного плена — считанные минуты. Ну а при варианте, что это лишь верхний уровень того же самого лабиринта, шансов на выживание не осталось вообще. Значит, впереди последний тупик — во всех смыслах этого слова.
Последний тупик.
Тяжело дышащая спутница молчала, наверное, тоже прикидывая дальнейшее развитие событий.
— Теперь, Малышка, я понимаю…
— Что мы попали не туда?
— Нет, почему чертов индеец напоил тебя сонным отваром.
— И почему же?
— Чтобы ты не доставала их своим острым язычком и нелепыми вопросами.
Малышка ответила коротким смешком.
— Представляю, как они тащат тебя, надрываясь, а ты комментируешь их героические усилия.
— Может, хватит издеваться над измученной женщиной?
— Ладно, подвинься. — Малыш перелез через мягкие ляжки темпераментной партнерши. — Туннель, кажется, с этой стороны.
Малышка привычно ловко и нежно поймала в ладонь вялый член освободителя и, поняв, что не время и не место, быстро отдернула шаловливую руку.
В данный момент Малыш впервые в своей сексуальной практике не огорчился проявлению импотенции.
Весь адреналин пошел на ожидание результата финишного рывка.
— Погоди чуток.
— Я не нарочно.
— Ладно, двигай за мной.
— Слушаюсь.
Наверное, так же Беретта отвечала старшему сержанту, когда тот требовал медленного стриптиза и ускоренного минета.
Впрочем, вряд ли Малышка вернется в свое прошлое и к своему пистолетному имени.
Вряд ли.
Но скверное прошлое и неопределенное настоящее тревожили Малыша гораздо меньше, чем ближайшее будущее.
— Спальник-то брать?
— К черту, давай за мной.
— Но я хоть наготу им прикрою.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Малыш, а ты не передумал еще на мне жениться? — спросила вдруг еще не спасенная им любовь.
— Нашла время спрашивать.
— Просто я подумала, что твой брак с женщиной, найденной в пещере, — это удар по самолюбию кое-кого…
— Для нее это действительно будет невыносимо.
— Старшему сержанту тоже вряд ли придется по душе наше чудесное спасение.
