Анна Яковлева - Тоннель желаний
Не очень-то полагаясь на удачу, Таська втихаря запихнула в наружный карман рюкзака еще две банки шпрот – так-то вернее будет – плюс средство от комаров в аэрозоле, с изображением вампира в черном балахоне с капюшоном и с косой в кулаке.
Чем-то комар напоминал Таське себя, самоубийцу.
Смещение часовых поясов и посиделка, устроенная вечером, сделали свое дело, Таська раздирала рот, зевая.
В голове клубились какие-то обрывочные воспоминания вчерашнего разговора на Ленкиной эклектичной кухне, где допотопная мебель соседствовала с первоклассной японской бытовой техникой.
Что-то о Турции. Ах да!
Вино развязало Ленке язык, и она заявила, что сахарный диабет у Славки – ее рук дело. В том смысле, что в тоннеле она загадала желание про Славку. Чтобы он наконец стал надёжей и опорой, чтобы вылечился и все такое.
Это что ж получается? Что их с Ленкой желания повлекли за собой аварию?
Мысль об этом настолько завладела Таськой, что она едва не пропустила появление устрашающих размеров джипа.
Шорох шин замер у скамейки, из джипа на асфальт вывалилось чудище и заговорило простуженным басом:
– Давно ждете?
– Нет-нет, Николай, только что вышли, – засуетилась Ленка, и Тася сообразила, что это и есть Анохин.
Ленка не соврала.
Рыбак был могуч, вонюч (аромат убойного парфюма шлейфом следовал за Анохиным и в считаные секунды распространился по всему двору) и волосат (бородат), к тому же экономно цедил слова. Представить, что с таким можно о чем-то договариваться, не хватало воображения.
Джип, на котором Анохин подкатил к Ленкиному дому, был под стать хозяину: такой же мрачный и могучий – «хаммер».
– Это ваше? – прогудел рыбак и ткнул пальцем-сосиской в скамейку, на которой темнело два пятна. Тут он рассмотрел Таисию.
– Утро доброе. – Таська не столько увидела, сколько почувствовала на себе острый взгляд.
Сонная, взъерошенная, она ощущала себя бесформенной кучей в куртке с чужого плеча, поэтому улыбка получилась жалкой.
– Доброе утро.
– Наше, – бодро поддакнула Ленка, отвечая на вопрос о рюкзаке. Не без удовольствия Таська отметила, что подруга тоже чувствует себя слегка пришибленной, хоть и хорохорится перед рыбаком.
– Грузитесь, а то и так опаздываем. – Подхватив рюкзак, Анохин скрылся за машиной.
Дивясь, как можно опоздать забросить удочку в воду, Таська через стекло заглянула в салон – на заднем сиденье просматривалась тощая мужская фигура маргинального вида. Впереди, рядом с водителем, место тоже было занято.
От страха у Таськи подогнулись колени.
Пока она в панике соображала, как отвертеться от прогулки на природу с тремя незнакомцами, задняя дверь распахнулась, и из нее вырвалось облако перегара.
– Садитесь, девушки, не стесняйтесь. – Голос был молодой и задиристый.
– Спасибо, – все так же нарочито бодро откликнулась Ленка и подтолкнула Таську к «хаммеру».
Таська попятилась и приготовилась отказаться от выпавшей ей чести, но Ленка, бестия, поймала ее за пустой рукав и подтянула к себе.
– Не тупи, – шикнула она, – больше такого шанса может не быть. Сейчас или никогда.
Проклиная все на свете, Таська поднялась на ступеньку, юркнула в салон и осторожно примостила задницу на кожаное сиденье рядом с тощим хмырем.
Устроившись за рулем, Анохин похлопал по плечу пассажира рядом:
– Это Боря Захарьин, мой помощник, а это мой друг Гена Перетолчин. – Он показал затылком назад.
Сила и спокойствие, исходившие от этого затылка, подействовали на Таську успокаивающе, и она решила повременить с обмороком.
Пытаясь рассмотреть столичную гостью при ночном освещении, Боря оглянулся назад, чуть не свернув шею, а Гена сунул Таське шершавую ладонь:
– Боря – это я.
– Меня все знают, – спохватилась Ленка, – а это моя подруга и жена Егора Бинча, Таисия Бинч.
– Можно Тася, – бесцветным голосом прошелестела Таська.
– Как первые впечатления от острова? – проявил вежливый интерес Гена. Запах перегара усилился.
– Нормально, – промямлила Таська. В чужой компании она всегда чувствовала себя неловко и по большей части молчала.
– Мы еще нигде не были, – полезла с объяснениями Ленка, – я в магазине с утра до вечера – у меня неприятности, а Таисия отдыхала после перелета.
– А, ну да. Слышали, слышали. Перелет был трудным. Градус надо повышать, а не понижать, – мерзко хохотнул Гена, и у Таськи мгновенно загорелись щеки. Ленка-змея успела насплетничать.
– Ничего вы не угадали. – Стараясь держаться подальше от Гены, Таська подалась вперед, придвинулась к разъему между передними сиденьями. – Я спала в самолете.
Ночь как будто загустела, только мелькали фары редких встречных машин.
– За водой сейчас заедем, – пробасил Анохин, – и все – на финишную прямую.
Все надолго замолчали.
Незаметно выглянул край неба, занавешенный тучами, в салон вполз ленивый рассвет. Таська воровато оглянулась на похрапывающего соседа.
Вытянутое узкое Генино лицо украшал длинный искривленный нос, седая суточная щетина выглядела неухоженной, но вполне безопасной.
Двухполосная дорога летела навстречу – пустынная и продуваемая.
Таську разморило, она привалилась к Ленке и тоже задремала. Сквозь дрему слышала, как Ленка спросила:
– Коль, а куда едем?
– На озера, кажись, – вместо Анохина неуверенно ответил Борис, и Таське почудился отголосок спора за выбор места рыбалки.
– На какое?
– А вот сейчас и решим, куда податься, – встрепенулся и завозился рядом с Таськой длинноносый Гена, – на Тунайчу или на Буссе.
– Давайте на Тунайчу, – загорелась Ленка, – я была там года два назад – фантастическое место.
Джип сбросил скорость, Таська выпрямилась и потерла занемевшую шею.
– А почему не на море? – спросила она, чтобы что-то спросить.
– А зачем нам море? На озере рыбалка интересней.
– А что ловить будем?
– А все, что будет ловиться.
Таська почувствовала себя полной дурой и заткнулась.
Анохин подрулил к домику с фанерной вывеской «Продукты», троица вывалила из машины, впустив в салон утренний стылый воздух, протопала по ступенькам в магазинчик и скрылась из вида.
– Придурки, – обиженно пробормотала Таська.
Ленка толкнула ее локтем в бок:
– Не дуйся. Ребята так шутят.
– Да пошли они.
– Э, – окоротила подругу Ленка, – ответ неверный. Это не ты им нужна, а они тебе. Это не они к тебе прилетели, а ты к ним.
В каждом Ленкином слове присутствовала голая обидная правда, и Таська испытала острую потребность пожаловаться.
– Такое чувство, будто я им навязываюсь.
– Так и есть. Здесь полно таких, как ты, перекупщиков.
