София Катенина - Счастье будет!
Повсюду я ловила заинтересованные взгляды, мне казалось, что они полны осуждения и сочувствия. Нужно было немедленно как-то продемонстрировать свою состоятельность; в такие минуты подойдет любое решение, будь то припасенный для подобного случая друг-гей или фальшивое обручальное кольцо, но у меня под рукой не было ни того, ни другого. Оставался только мобильник – и я позвонила.
– Алло, дорогая, тебя уже продали в рабство? – Голос Нины звучал очень радостно.
– Нет, но попросили не пить целый месяц, у них заказ на здоровую печень, – отреагировала я. – Нина, спаси, я попала в семейный отель!
– Уля-ля, ситуация критическая. Там кругом розовощекие карапузы, которых нянчат нежные отцы? – Никто не понимает незамужнюю двадцатишестилетнюю девушку лучше, чем незамужняя девушка, которой уже двадцать семь.
– Именно. Передо мной коробка шоколадных конфет из Duty Free, и имей в виду, если ты не скажешь, что делать, я сожру их все!
– Мм... ты там ненадолго?
– Осталось шесть дней... шесть дней до того, как Сергей присоединится ко мне.
– Тогда предлагаю план «Быстрая революция». Надевай все самое сексуальное, что влезло в твой багаж, и веди себя вызывающе. Носи шпильки, забудь про лифчик и кури на завтраке.
– Я не курю.
– Тогда пей Long Island Ice Tea трижды в день. Демонстрируй свои преимущества! Дольше шести дней тебе не продержаться – будут бить или начнут звонить в номер с неприличными предложениями. А так помотаешь этим матронам нервишки, когда их мужья начнут на тебя глазеть!
Вот за это, наверное, я и любила Нину – она могла довести любую мысль до полнейшего абсурда, и проблема при этом исчезала сама собой. Моя подруга всегда была веселым, легким человеком – абсолютно во всем. Даже трагедии, происходившие с ней, всегда были веселыми и легкими. Такой, например, была нашумевшая история с ромашками.
В то злополучное лето Нина улетела отдыхать в маленький отель на Сицилии, колыбель итальянской мафии встретила ее весьма дружелюбно. Здесь было все – горячие итальянские парни, превосходные маслины и пляжи. До последних, впрочем, приходилось добираться по специальным лестницам или лихо съезжать по водяным горкам с отвесных скал. Отпуск уже подходил к концу, когда Нина, не рассчитав, неловко соскользнула в воду прямо по острым камням. Что и говорить, задница Нины стала похожа на место приложения всех известных пыток католических инквизиторов! В самолете, который доставлял пострадавшую к местам исторической родины, Нина много крутилась.
Прошло два дня, за которые Нина успела раздарить все привезенные с Сицилии сувениры. Задница все-таки продолжала болеть, рассмотреть же зону поражения не представлялось возможным. На ее вопли и стоны первой откликнулась Нинина мама: причитая и приговаривая «У волка боли, у медведя боли», она полчаса плясала вокруг израненной пятой точки с банкой зеленки в руках. О чудо! Домашняя медицина, казалось, совершила чудеса, и уже назавтра Нина лихо отплясывала в ночном клубе «Famous», двигая тем самым местом, на которое долгое время не могла даже присесть. Про неудачу на курорте она наконец-то благополучно забыла.
Да и было с чего выбросить из головы такую досадную мелочь: прямо перед носом Нины соткался из ночной мглы предмет ее смутных мечтаний и девичьих грез – известный мачо по имени Роман. Рома был смуглым синеглазым брюнетом, род деятельности которого не был известен никому, однако позволял Роме оплачивать дорогие коктейли, джинсы Antique Denim и бензин для своей BMW. Впрочем, с такой внешностью можно было даже ездить на метро, не опасаясь потерять несколько пунктов светского рейтинга.
– Привет, – прошептал он своим особенным голосом, от которого по спине у Нины немедленно побежали мурашки. – Классный загар. Хочешь чего-нибудь выпить?
Нина хотела. В продолжение вечера были грязные танцы на коленях у Ромы, а также жаркие, очень жаркие поцелуи на заднем сиденье его машины.
– Давай поедем ко мне, – предложил Роман. И они поехали.
В тот момент все еще могло бы сложиться нормально, если бы память Нины не обладала такой замечательной способностью выбрасывать любые неприятные моменты. Все могло бы быть просто великолепно, и этот вечер подарил бы Нине прекрасный секс и – кто знает? – может быть...
– Давай включим свет, я хочу тебя видеть... – прошептал разгоряченный мачо и щелкнул выключателем. После чего следовала немая сцена... И, о ужас, у него напрочь пропала эрекция.
Нежная мать Нины нарисовала на дочиной заднице веселые цветочки. Цветочки из зеленки.
Таким креативом можно было смутить даже видавших виды врачей инфекционного отделения, что уж говорить о ранимом клубном мачо! Роман с Романом был неисправимо испорчен, а Нине пришлось месяц отсиживаться на даче, пока тусовка перетирала подробности ее анатомии и гадала, каких таких особенных вирусов Нина набралась у макаронников.
«Милая, как у тебя дела? Ты пропала, я волнуюсь» – впервые за два дня я получила эсэмэску от героя своих грез. Дела у меня конечно же были хорошо.
Глава восемнадцатая, или О достоинствах и недостатках
За все в нашей жизни надо платить – это банальное утверждение является еще и одним из самых неоспоримых. Сегодня мне предстояла суровая и – кто знает? – может быть, даже кровавая расплата за дни блаженства у водной глади – в два часа дня у меня начинались занятия с инструктором по горным лыжам. Глядя на окружавшие меня горы и вдыхая полной грудью свежий воздух, я думала, что если где-то, очень глубоко внутри, во мне скрыты таланты экстремалки, то я уже в полушаге от того, чтобы их обнаружить! Ура!
Небольшой альпийский городок Зольден, до которого я добралась на рейсовом автобусе, представлял собой ожившую рождественскую открытку. С многочисленных трасс легко и непринужденно спускались десятки ладных лыжников и лыжниц, а также мелкая россыпь детишек от трех до пяти лет, шныряющих между ног взрослых. В воздухе пахло молодостью, азартом и какао. Сейчас, через несколько минут, роскошный красавец инструктор протянет мне сильную руку помощи, и уже через минут пять я вольюсь в стройные ряды настоящих лыжниц!
Мой путь лежал через лыжный прокат к самому пологому и невысокому склону, рядом с которым располагался детский подъемник. Это позорное лобное место, на котором топталась малышня и возились неудачники от спорта, прекрасно просматривалось со всех окрестных склонов и отелей. В группу анонимных горнолыжников сегодня входили две немецкие старушки и незамужняя двадцатишестилетняя русская. То есть я. Вел к победе эту смешанную русско-немецкую армию пожилой австриец Кристиан. Образ белозубого красавца инструктора рассыпался в прах, и вместо него возник другой – обстоятельного пожилого человека в очках, который приветливо улыбался.
