Просто моя (ЛП) - Лора Павлов

— Я тебе перезвоню. Скоро созвонимся, — сказал я и завершил разговор. У меня не было настроения снова ходить с ним по кругу.

Телефон завибрировал. Я посмотрел на экран — сообщение от Шарлотты.

Божья коровка: Я так хочу сейчас плавать по воде, а не слышать, как Дарвин нюхает мое дыхание.

Я фыркнул от смеха. Мне чертовски нравилось, как она говорила о детях.

Я: А я хочу, чтобы моя голова была у тебя между ног, пока мы плавали бы по воде.

Божья коровка: Боже мой, прекрати. Я в школе.

Я: Ничего не могу с собой поделать. Как день?

Божья коровка: Загруженный, хоть и всего на полдня. Не могу поверить, что завтра мой последний день с детьми.

Я понял, о чем она. Мы часто это обсуждали. Ее последний день с детьми означал, что и наше время подходит к концу. Я никогда не думал, что буду с таким чувством уезжать из Хани-Маунтин. Но это было так.

Я: Дарвин, наверное, расстроен?

Божья коровка: Не выглядит особо счастливым.

Я: А ты как к этому относишься?

Божья коровка: Я ненавижу прощания, Леджер. Всегда ненавидела.

У меня сжало грудь. Я зашел обратно в дом и взял ключи.

Я: Прощание — не значит навсегда, Божья коровка.

Божья коровка: Ты что, всерьез цитируешь песню Goodbye Girl Дэвида Гейтса?

Я: Что сказать. Это любимая песня Нэн. Она крутила ее по кругу после смерти Деда.

Я вспомнил, как Чарли однажды разрыдалась, рассказывая о смерти матери. Как говорила, что ненавидит перемены и прощания, потому что иногда люди не возвращаются. И черт, если мне не стало стыдно за эту цитату.

Божья коровка: Хорошая песня. Понимаю, почему она ее любит. Ладно, дети вернулись, Дарвин хочет знать, что у меня было сегодня на утренний перекус.

Я: Хорошо, что он не может унюхать мое дыхание. Мы-то знаем, что у меня было на утренний перекус в душе перед тем, как ты ушла на работу. Я до сих пор чувствую твой вкус.

Божья коровка: Ты меня убить хочешь? 😮‍💨 Увидимся позже.

Я: Еще как увидимся.

Я поехал за Нэн и все еще улыбался, вспоминая нашу переписку с Чарли. Как легко было ее смущать. Говорить ей, как сильно мне нравится ее тело.

Нэн ждала меня у дома. Я открыл пассажирскую дверь и помог ей сесть.

— Доброе утро, мой мальчик.

— Доброе утро, — ответил я.

Когда я сел за руль и выехал с подъездной дорожки, она тут же начала с вопросов. Нан следовало бы работать в ЦРУ. У нее была ненасытная тяга к подробностям личной жизни — моей и Джилли. Мы всегда ее этим поддразнивали. Может, сказывалась работа психотерапевтом, а может, она просто была невыносимо любопытной.

— Твоя мама сказала, что ты сегодня обедаешь с ней в больнице? — спросила она.

— Да.

— Просто спрашиваю, потому что она уверена, что ты еще и ночуешь у меня каждую ночь.

Ну вот, началось.

— Я вижусь с ней каждый день с тех пор, как приехал. А где я сплю, никого не касается. К тому же мама все равно ложится рано, — я пожал плечами, заезжая на парковку у кабинета ее кардиолога.

— Мне просто кажется любопытным, что тебя каждую ночь нет дома. Ого-го. Наверное, ты очень усердно работаешь над речью шафера, — она усмехнулась. Я вынул ключи и повернулся к ней. — Или ты просто много гуляешь, возможно?

— Нэн. Это чужое дело, — я приподнял бровь.

— Если ты спишь с этой милой девочкой, смотри, не рани ее. Потому что Джилли будет не единственной, у кого из-за этого возникнут проблемы. С такими, как она, не играют, Леджер, — ее голос стал серьезным, и я вдруг вспыхнул защитной злостью.

— Ты сама всегда говоришь, что хочешь видеть меня с ней, — возмутился я. — Черт, ты же шутила об этом совсем недавно.

Я знал, что ей хотелось бы видеть меня остепенившимся, и Шарлотта Томас была бы для нее идеальным вариантом. Клянусь, она любила Чарли так, будто та была ее родной внучкой.

— Пока ты не морочишь этой милой девочке голову.

— Мы взрослые люди, Нэн. Тебе не о чем волноваться.

Она резко попыталась выбраться из машины, застав меня врасплох. Я тут же выскочил и обогнул автомобиль, чтобы помочь ей.

— Это вовсе не про Чарли. Ты же знаешь, ты всегда до одержимости боишься быть похожим на отца. А я всегда говорила, что ты совсем не такой. Но правда в том, что… в чем-то ты так же глуп. Ты просто не видишь то, что у тебя прямо под носом.

— Да что с тобой вообще происходит? — процедил я. — Ты сейчас всерьез сравнила меня с этим ублюдком? И одновременно назвала глупцом?

Она шагала рядом со мной, вся на взводе, злая и решительная, и я понятия не имел почему. Она зашла в лифт и вцепилась в сумку так, будто я собирался ее украсть.

— Леджер, ты хороший человек. Перестань убегать от всего хорошего. Сделаешь это для меня? Ты всего лишь человек с паршивым отцом. Это не делает тебя паршивым мужчиной.

Я тяжело выдохнул. Мне казалось, что по мере приближения свадьбы у всех едет крыша. Помимо моей сестры, которая уехала в какую-то странную предсвадебную поездку с нашим никчемным отцом буквально за несколько дней до торжества.

— То есть просто глупый? — я попытался пошутить, но она этого не оценила.

— Я называю вещи своими именами.

— Ладно. Значит, я глупый осел. Похоже, у всех свадебная горячка. Я знаю, что я хороший человек, Нэн. Я знаю, что у меня паршивый отец. И я также знаю, что не всем нужна семья. Не каждому суждено быть отцом. В этом нет ничего постыдного.

— Есть, если ты говоришь так только потому, что боишься провалиться. Я не помогала растить труса, Леджер.

Двери лифта открылись, и она решительно зашагала вперед.

Трусом?

С какого черта вообще это взялось?

Ее бросало из стороны в сторону.

Мы с Нэн почти никогда не ссорились. Я всегда был ее лучшим мальчиком. По ее же словам.

Разочаровывать ее — явно не лучший момент моего дня.

Но по какой-то причине я ее разочаровал. И мне это совсем не нравилось.

Она остановилась прямо перед дверью врачебного кабинета.

— Я знаю, через что ты прошел из-за своего отца. Ты взял ответственность за семью, и я это уважаю. Я знаю, как тяжело тебе далась потеря Кольта. И ты имеешь право злиться, грустить, горевать — на все это. Но решения, которые ты принимаешь для себя, — это только твоя ответственность. Винить тут некого, кроме себя.

— Я это понимаю, Нэн. Я просто не понимаю, к чему весь этот разговор, — я прошел за ней внутрь, и она жестом показала мне присесть.

На прием она меня с собой не пустила. Обратно мы ехали молча. Когда я припарковался у дома, она повернулась ко мне:

— Завтра Джилли возвращается домой. С тех пор как она уехала, от нее почти нет вестей. Я только надеюсь, что твой отец не испортит для нее этот день.

Нан никогда не была так серьезна. Мне это не понравилось.

— Я не позволю ему ничего испортить.

— Я знаю, — она взяла меня за руку. — Но однажды ты поймешь, что был настолько занят тем, чтобы сделать жизнь всех вокруг лучше, что забыл пожить своей.

— Откуда это вообще? — я не скрывал удивления. — Нэн, у меня офигенная квартира. Работа, о которой большинство парней моего возраста может только мечтать. У меня хватает женщин. Почему ты решила, что я несчастлив?

— Потому что с тех пор, как ты вернулся домой, я вижу в тебе перемены. Свет в глазах, которого не было с тех пор, как ты был мальчишкой.

Она подняла руки, останавливая меня, потому что я собирался возразить — я вообще-то счастлив как черт.

— Я не про образ, который ты показываешь всем остальным, Леджер. Я знаю, что ты самый обаятельный человек в комнате. Но я хочу, чтобы ты был самым наполненным.

Я покачал головой. Я не понимал, о чем она вообще говорит. Она вышла из машины, и я снова поспешил вокруг, чтобы помочь ей.

— Я провожу тебя внутрь, — буркнул я, потому что она упрямилась.

— Иди обедать с мамой. Я сама зайду, — сказала она и ушла, оставив меня стоять в полном недоумении.

Сев обратно в машину, я первым делом подумал о Чарли и написал ей.