Просто моя (ЛП) - Лора Павлов

Потому что то, что у меня было с Леджером, было только моим.

Никто не лез мне в голову с вопросами, что это и к чему все идет. Никто не предупреждал быть осторожнее, потому что я наверняка слишком привяжусь и мне будет больно, когда все закончится.

То, что я разделяла с Леджером, было куда большим, чем грязный маленький секрет.

Это был величайший подарок, потому что он давал мне чувство нужности и желанности.

Он заставлял меня чувствовать себя красивой и сексуальной.

Он заставлял меня чувствовать себя единственной девушкой в комнате.

— Спасибо за то, что дал мне в это поверить.

Я пожимаю плечами. Он молча смотрит на меня, берется за весла, и мы отплываем к середине озера.

Мы кружим в небольшой заводи — моем любимом месте для чтения. Вокруг — высокие деревья, дающие ровно столько тени, сколько нужно. Птицы поют, солнце садится, а мы с Леджером часами разговариваем, едим, смеемся и просто наслаждаемся моментом. Без поцелуев. Без секса. Просто два человека, которым хорошо вместе не только в спальне.

Я знала, что этот день станет одним из тех, которые не забываются.

И я делала все, чтобы запомнить каждую мелочь.

Звуки. Запахи. Сказанные слова.

Потому что мне никогда не хотелось, чтобы это заканчивалось.

16 Леджер

— Значит, у нас есть дела поважнее. Тебе нужно бросить этот нелепый школьный проект, — сказал Гарольд.

Я посмотрел на озеро. Шарлотта ушла на работу рано утром, а я остался, чтобы допить кофе. Чуть позже мне нужно было заехать за Нэн и отвезти ее к врачу, но мне здесь нравилось.

Слишком нравилось.

Я понимал, что все усложняется, потому что я проводил с Чарли каждый день. И хотел еще. Для меня это было впервые. Обычно я сваливал гораздо раньше. Да, я встречался с женщинами по несколько недель, иногда месяцев, но мы не проводили вместе каждую минуту. Черт, ночевка с женщиной обычно заставляла меня мечтать поскорее вернуться домой и побыть одному.

Но сейчас все было иначе. И это пугало меня до чертиков, потому что я уезжал. Я жил в городе, а она — здесь.

Я не был человеком для отношений. И она знала меня только таким.

Ей были нужны вещи, которых я никогда не смог бы ей дать.

Муж.

Семья.

Жизнь.

Мысли об отце накрыли меня волной. О том, как чертовски сильно он искалечил мое представление о семье. Как легко было мною манипулировать, когда я был ребенком. О чувстве вины и стыда из-за того, что я годами врал матери. Я до сих пор помнил день, когда во всем признался. День, когда наконец сказал отцу, какой он мудак. День, когда разбил матери сердце, рассказав ей то, что видел. Ссору, которая последовала. Как отец сказал, будто это моя вина, что он ушел. Как Джилли плакала и убегала, прячась в своей комнате. Опустошение. А потом я узнал, что он вообще не хотел жениться. И что они были вместе из-за меня. Я тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Я никогда не хотел оказаться в положении человека, который взрывает чужую жизнь. Так, как я видел это у него.

Нет. Это слишком большая ответственность.

Держать чужое счастье в своих руках.

Черт.

Я не мог туда лезть.

Даже ради нее.

Потому что если я ее подведу, я себе этого никогда не прощу.

— Ты сказал, что подумаешь, если я соглашусь на новый музейный проект. Ты прекрасно знаешь, что работы там будет до черта, а график станет адским. Но я возьмусь, если ты согласишься на этот небольшой проект, о котором я прошу, Гарольд. Мне тоже иногда нужны победы, — я покачал головой и тяжело выдохнул. Мне смертельно надоел этот разговор по кругу.

— Я рассматриваю тебя в партнеры. Этого мало как победы? — процедил он. Так было всегда, когда я упирался. Маленькая истерика в надежде, что я сдамся. Раньше я всегда уступал. Но теперь я знал себе цену. Я знал, что я ему нужен. Почти так же, как он нужен мне. Просто он больше не хотел делать всю работу. И здесь появлялся я. Я был готов пахать.

— Конечно, это победа. Но это значит, что у меня будет право голоса в том, за какие проекты мы беремся. Я вообще не понимаю, почему ты со мной воюешь. Работать буду я. Мне нужно только твое одобрение.

— Я же позволил тебе заняться проектом твоего отца, верно? И как далеко ты собираешься в этом заходить?

— Да ради всего святого, Гарольд. Это формальность. Я делаю тот проект как подработку вне рабочего времени, и ты это знаешь. Мне нужен был только документ, чтобы он перестал меня шантажировать. Ты и пальцем не пошевелишь ради него. А школа — совсем другое. Это проект по любви.

— Давай обсудим все, когда ты вернешься с выходных и мы поедем в ту поездку на яхте, от которой ты постоянно пытаешься увильнуть.

Я сел и уставился на каноэ, вспоминая вечер с Чарли на воде. Каким все было простым. Легким. Смех. То, как разговор лился сам собой. Как я мог проводить с ней часы и все равно хотеть узнать больше.

О ее сердце.

О ее мыслях.

О ее теле.

Я прочистил горло.

— Мне будет чертовски неловко ехать с тобой и Морин на яхту, когда мы с Джессикой не встречаемся. Это не массовка, и я не хочу оказываться в такой ситуации. Я не хочу никого вводить в заблуждение. Я не полный мудак.

Он усмехнулся.

— А ты знал, что отец Морин раньше был моим начальником? Именно он меня с ней познакомил. Без него у меня не было бы этого процветающего бизнеса.

Какого черта это вообще значит?

Он что, тоже решил добавить щепотку шантажа?

Я знал, что отец Морин в свое время был очень известным архитектором. И что Гарольд потом возглавил фирму и сделал ее еще успешнее. Но я понятия не имел, что именно он их свел.

— Я знал, что ты у него работал. Я думал, ты пошел туда уже после свадьбы с Морин, — я провел рукой по лицу, потому что мне не нравилось, куда катится этот разговор.

— Неправильно. Я работал у него. Он познакомил меня со своей дочерью, к которой поначалу у меня не было никакого интереса. Но я был умным человеком, Леджер. Без поддержки Гэвина у меня не было ни гроша. Он был моим наставником, а потом стал тестем. Выигрыш для всех.

— Рад за тебя. Но я, знаешь ли, не фанат договорных браков. Для меня это попахивает варварством. Мне нужно партнерство — с тобой, Гарольд, потому что последние пять лет я пахал как проклятый. Мне не нужна семья по щелчку пальцев, и я буду признателен, если ты перестанешь на меня давить.

— Послушай меня. Если ты там сейчас трахаешь какую-то девчонку и чувствуешь себя виноватым из-за моей девочки, — обещаю, когда вернешься, никаких вопросов не будет.

Я вскочил на ноги. Это уже походило на извращенную шутку. А то, с какой легкостью он фактически предлагал мне свою дочь, зная, что мне это не нужно, начинало меня по-настоящему воротить. Это было слишком похоже на моего отца. Что вообще не так с этими мужчинами?

— Я закончил обсуждать свою личную жизнь. Подумай о школьном проекте. Суперинтендант дышит мне в затылок, и я хотел бы дать ему ответ до отъезда.

— Тогда, полагаю, нам обоим есть над чем подумать, — он усмехается. — Посмотри документы по музею, которые я тебе отправил. Там есть сроки и вся информация по зданию. Дай знать, когда, по твоему мнению, ты сможешь начать и сколько времени это займет. Это отличный пункт для резюме, Леджер.

Если бы мне платили по центу каждый раз, когда он пытался мной так манипулировать… Еще пару лет назад это дерьмо работало. Но сейчас мое резюме и так было крепким. Моя подпись стояла под несколькими знаковыми зданиями, заслуги за которые он приписывал себе, и люди это знали. У меня постоянно были предложения от конкурентов, но я гордился своей лояльностью. Если бы я когда-нибудь ушел от Гарольда, то только затем, чтобы открыть собственную фирму. Это всегда было целью. Просто в какой-то момент мне стало слишком комфортно работать под именем знаменитого Гарольда Картрайта и зарабатывать те деньги, что к этому прилагались.