После развода: в постели с врагом (СИ) - Тэсс Лена

Но я не могла. Вместо этого я смотрела на стену напротив. Туда, где во всех ракурсах висели фото. Мои. Исмаилова. И нашего с ним сына - Давида.

Глава 39

Правду говорят, что некоторые двери лучше не открывать. Тайная комната из Гарри Поттера, чердак, где хранился портрет Дориана Грея или гардеробная Кэрри Брэдшоу - некоторым личностям туда лучше не заглядывать.

Очевидно, что моей «комнатой ужаса» стал кабинет Захара. Я не сама, так уж вышло, выбрала все это увидеть. Все эти листы, выписки, газеты, фото. Папки, разложенные по столу с разноцветными стикерами. Карты с какими-то отметками.

Сморщив нос, словно аромат предательства отдавал мерзким зловонием, я все же сделала шаг внутрь. Герда растянулась на полу у двери. В отличие от меня, простушки и полной дуры, она здесь была не единожды и прекрасно знала свое место.

А я нет.

Я глупо влюбилась. Но в кого?

Нина выставляла Захара мудаком, трахающим все, что только движется и имеет первичные половые признаки женщины и я была уверена, что это клевета завистливой и злобной бабы. Таких я уже встречала. Такие нравились моему мужу. Но в Горине я увидела совершенно иное и ошиблась.

Впрочем Нина ошиблась тоже.

Было страшно до дрожи, но я все таки открыла первую папку и мои глаза наткнулись на меня же. Фото трехлетней давности с того самого приема, на котором Тигран одарил свою любовницу рубиновым ожерельем. Улыбаюсь натянуто, глаза мертвые, губы бледные. Перелистываю фото и вижу заметку о разводе. Следующий файл, как и несколько за ним - протоколы судебных заседаний, которые проходи в Армавире, вырезки газет и распечатанные интернет статьи о «подвигах» мужа вперемешку с глянцем светской хроники.

Погружаюсь в это с головой, по самую макушку утопаю в каждой детали и воспоминании, против воли думаю о том, что все могло быть иначе прими я тогда другое решение. Смирится? Оставить все как есть? Или еще раньше - развестись когда у Исмаилова первый раз поднялась на меня рука. Или раньше - не выходить за него.

Следующая папка - я и Давид два года назад. Выглядим оба совсем иначе, чем сейчас. Он - совсем еще ребенок, только-только собирающийся в школу, а я как загнанный зверь - тощая, осунувшаяся, с головой всегда опущеной вниз, с руками всегда скрещенными на груди. Месяц за месяцем на фото, последние два года.

И…

Что я делаю? Почему я еще здесь? Какие еще нужны доводы моему рассудку, чтобы он вытолкнул нас с сыном за пределы этого дома. Сын! Я по глупости и беспечности позволила ему доверять этому человеку. Первому мужчине после отца, с которым он имел неосторожность сблизится. Какая же. Дура!

Нужно собрать вещи, бежать так далеко как только это возможно и…

Звонок телефона пронзил меня как удар молнии. От страха руки тряслись, но разобрав имя на экране, я сняла трубку.

- Да, мой хороший.

- А я уже иду домой, мамочка. Можно я с Лешей в магазин зайду и куплю себе колы? Так пить хочется.

Слова долетали до меня словно издалека и их значение не сразу складывалось в цельные картинки.

- У вас еще один урок должен быть.

- Отпустили. Правда здорово? Домой приду пораньше, погуляю с Гердой и потом пойдем с дядей Захаром стрелять по банкам.

- Нет, - говорю слишком резко, почти кричу. Стараюсь потушить истерику, которая готова вырваться наружу и разрушить меня до основания. Меня и все вокруг. - Нет, давай ты меня там подождешь, у магазина, где самый вкусный хлеб.

- Но…

- Я скоро буду, Дава. Жди меня там.

Я проговорила это так строго, как только могла и бросила трубку. А сама бросилась в нашу комнату.

Герда сопроводила мой побег из кабинета заинтересованным взглядом и нехотя, словно делая мне одолжение, поплелась за мной хвостиком. Я уже металась по спальне из угла в угол.

Паспорт, свидетельство о рождении, прочие документы, деньги, трудовая… в школе. Не важно, это совсем не важно.

Горин мог оказаться кем угодно. Он мог быть подослан самим Тиграном, чтобы выследить и держать на коротком поводке, мог быть нанят одним из его конкурентов, кем-то кто ненавидит моего бывшего мужа. Или еще хуже… еще хуже.

Нужно было срочно убегать, прятаться или вовсе исчезнуть. Возможно снова придется обращаться к Титовым. Егор смог бы помочь нам на некоторое время исчезнуть из баз данных, даже если это не совсем законно и будет стоить мне…

Осекаюсь, потому что знаю - расплатиться не будет с ним нечем. Да и поздно. Входная дверь скрипнула, в прихожую кто-то вошел. Давид бы не ослушался моей просьбы да и не успел бы так быстро сюда добраться. Значит это Захар.

На негнущихся ногах подхожу к двери и открываю ее, готовая столкнуться с этой лживой сволочью, разбившей мне сердце, лицом к лицу. Замираю, молчу, и в упор смотрю на призрака.

- Ну здравствуй, жена.

Глава 40

Всегда казалось, что «умереть от страха» всего лишь фигура речи. Литературное клише, которыми грешат авторы, чтобы создать драму на ровном месте.

Что тебе сделает этот страх? Что даст? Истошно колотящееся сердце? Слабость в коленях, несвязное мычание, паралич, так что не двинуться с места и темные пятна перед глазами, будто кто-то выключил свет. Все это описания инсульта, но никак не смерти от страха.

Что ж. В таком случае у меня инсульт.

Потому что ни двинуться, ни сказать что-либо я не могла, а сердце стучало так быстро и так громко, что его удары на секунду оглушили меня.

- Вижу ты не ждала, - торжествующе произнес Тигран, глядя на меня. Он как всегда упивался моей слабостью.

- Тебя нет. Ты умер.

Это было единственное, что я смогла произнести, как будто надеялась, что после моих слов страшный морок развеется, пропадет в забытии. Но чуда не случилось. Лицо моего мужа, осунувшееся, серое и уродливое, исказилось в гримасе злобы.

- О нет, дорогая, я есть. Можешь пощупать, живее всех живых. Неужели ты думаешь, меня бы убил какой-то пожар в секторе? Что он мне сделает, когда я сам огонь.

- Тебя похоронили…

- Нет! – Тигран кричит так громко, что я хватаюсь за уши, в надежде хоть немного спасти себя от этого ужаса. Закрываю глаза и считаю до трех. Это сон. Это страшное, придуманное мною видение, которого на самом деле не существует.

Но видения неосязаемы. Видения не умеют касаться. Не хватают за руки, не дергают в стороны как куклу, не причиняют боли. А еще видения не пахнут. Сигаретами и чем-то плохим, похожим на смерть.

- Смотри на меня, - рычит Тигран и я послушно открываю глаза. Все как обычно, я сделаю, что он хочет - у меня просто нет сил сопротивляться.

И судя по торжествующему виду, монстр из прошлого это понимает. Он выпустил меня из рук и демонстративно прохрустел пальцами и шеей. Что это? Новая привычка, приобретенная в тюрьме?

Поймав мой взгляд, Измаилов щерится:

- Не пялься так. Собирай свои манатки и мы уезжаем.

- Куда? Зачем?

Мои вопросы тонут в пустоте. Тигран и в лучшие времена не распылялся до разговоров со мной, сейчас и вовсе делает вид, что перед ним стена.

- Тигран, послушай, - я старалась говорить уверенно, но получалось плохо. Голос выдает мой страх. – Тигран, я не нужна тебе. Ты не любишь меня и при том давно…

Глухой скрипящий смех стал мне ответом.

Тигран запрокинул голову вверх и в оконном свете я увидела его гнилые зубы:

- Ты думаешь, я делаю это из-за любви? Какая же ты тупая, Лиля! – Отсмеявшись, он обогнул стол и плюхнулся на массивный стул из дерева. Приступ веселья закончился так же быстро, как и начался, а за ним пришла истерика: - Мне нужен Давид! Мне нужен мой сын, поняла меня, шавка? Тебя же я просто заберу по праву собственника. Так что выбирай, поедешь добровольно в кузове или по частям в багажнике.

Он не шутил. Не знаю почему, я просто чувствовала, что человек передо мной не похож на моего бывшего мужа. Он хуже его и опаснее, и сделает все, о чем обещает сейчас.