Степень сравнения (СИ) - Бран Адерин

— Да, — со вздохом подтвердила Эмине. — Он договорился выдать меня замуж за одного влиятельного и довольно богатого человека.

— За кого?

— За декана моего факультета, — губы Эмине скривились.

— За декана? Это плохо? — осторожно уточнил Марат.

— Ну, для начала, он старше меня на двадцать шесть лет. Более чем в два раза.

Марат едва не подавился.

— Твой отец хотел отдать тебя за своего ровесника?

— Да, это был бы весьма выгодный брак. Большой человек, декан одного из главных университетов страны. Большие связи. Большой выкуп.

— И ты не хотела замуж за старика? — понимающе протянул Марат.

— Не только и не столько. Я не хотела замуж за садиста и насильника! — отрезала Эмине яростно.

— Насильника⁈ — мгновенно напрягся Марат.

Он рывком развернул девушку к себе лицом и сжал её плечи, заглядывая ей в лицо.

— Да! — выплюнула Эмине. — Он пытался поймать меня в одном из пустых кабинетов университета, когда понял, что я всё-таки могу вывернуться и не пойти за него! Он хотел сделать всё силой, чтобы меня отдали за него, чтобы избежать позора!

Эмине, казалось, перестала видеть Марата. Она погрузилась в кошмарные воспоминания и снова начала шипеть сквозь зубы:

— Он — садист! Такой же, как и мой отец! Человек, уверенный, что мы до сих пор живём в пятом веке! Что жён и детей можно избивать! Что ими можно помыкать как собаками, наказывать голодом, унижениями и холодом!

Зубы Эмине начали стучать. Марат похолодел. Он тут же прижал девушку себе, и, почему-то, ему было приятно, что она не только не отшатнулась, но и прижалась к нему поплотнее. Он начал понимать, почему Эмине была настолько кусачей, настолько легко взрывалась от малейшей искры.

— Мы что-нибудь придумаем с этим, — тихо ответил Марат. — Я тебе обещаю.

Эмине подняла голову и с неверием вгляделась его лицо.

— Я обещаю тебе, Эмине! Ты не выйдешь замуж за этого человека, если ты не хочешь.

— Но если я за несколько недель не сделаю что-то выдающееся, то не смогу продолжить учёбу в университете! — Эмине едва не рыдала. — Декан сделает всё, чтобы я вылетела, а с неоконченным образованием я не смогу нормально зарабатывать на жизнь!..

— Эмине, неужели ты думаешь, что Стамбул — это единственный город на земле? — спросил Марат, заглядывая в глаза девушки. — Почему ты не хочешь поступить в университет в Анкаре? Или, скажем, в Бурсе? В конце концов, даже у твоего декана не такие длинные руки, чтобы достать тебя во всех университетах страны!

Эмине крякнула и воззрилась на Марата с таким изумлением, что Марат мгновенно догадался: она об этом даже не думала. Он попытался не улыбнуться этой наивности, понимая, что его веселье ударит девушку очень больно.

— Я… Я не знаю… Мне так отполировали мозги этим Стамбульским университетом, что я и забыла о наличии других… — проговорила она растерянно.

— Ну вот теперь у тебя есть, над чем подумать. Твой декан — не хозяин твоей судьбы. Тебе не обязательно с ним сражаться. Как и со своим отцом. Не обязательно прошибать лбом стену, если рядом — открытая дверь… — Сказал Марат, а потом пробормотал себе под нос по-русски. — Как же легко быть умным, когда не сам вляпался…

— Что? — переспросила Эмине.

— Ничего, — тряхнул Марат головой. — Расскажи мне про этого декана. Ты считаешь, что он мог бы хотеть тебе зла при том, что хочет жениться?

— Я думаю, да. Когда я устроила скандал по поводу того, что он меня домогался, он был несколько… недоволен, — сказала Эмине с гримасой отвращения на лице.

— У меня в голове не укладывается, если честно, что жених может так обращаться со своей невестой, — покачал головой Марат.

— «А что такого?» — говорил он, ведь я же почти его жена, — Эмине оскалилась, произнося эти слова. — А ещё он очень непримирим в своих решениях. Не терпит чужого мнения. Он легко принуждает людей исполнять то, что ему хочется. И карает тех, кто не согласен.

Марат выругался про себя.

— Откуда он мог знать, где ты?

— Конечно, он мог! Он же мой научный руководитель! — пожала плечами Эмине.

Это движение привлекло взгляд Марата к промокающей футболке девушки, и он, покопавшись в сумке, выудил тёплую кофту, которую протянул Эмине. Она с благодарностью приняла кофту и с некоторым трудом натянула её на мокрое тело, утонув в ней. Справившись с воротом, она продолжила:

— Он точно знал, что я изучаю, над чем я работаю. Точно так же, как и то, что я собираюсь делать после выпуска.

Марат недоумённо посмотрел на Эмине.

— Ты ему сказала?

— Нет, конечно! — возмутилась девушка. — Но я не просто так сказала, что наш мир создан для мужчин. Просто так девушек никуда не пустят. Работник министерства культуры попросил мою характеристику у декана, когда я запрашивала разрешение на проведение раскопок.

— Зачем? — изумился Марат.

— Видимо. Хотели убедиться, что я не побегу крушить древности топором. Насколько я знаю, у парней таких сложностей не бывает. В общем, безусловно, Бора-бей знал, что и где я буду искать.

— Бора? Его зовут Бора?

— Да. Бора Шахин.

— И что же? Он помог тебе получить это разрешение?

— Нет, — покачала головой Эмине. — Как раз не помог, он пытался помешать изо всех сил. Его стараниями мне отказали трижды. Разрешение я получила позже, с четвёртого раза.

— И теперь отвергнутый жених может теперь мстить? — протянул Марат.

— Больше некому, — просто ответила девушка. — Либо мой отец, либо мой несостоявшийся жених. Больше ни с кем у меня конфликтов не было никогда.

Марат надолго замолчал. Этот рассказ многое для него прояснил.

— Ты поэтому нас так ненавидишь? — тихо спросил он наконец.

— Кого «вас»? — недоумённо посмотрела на него Эмине.

— Мужчин.

Эмине отвернулась от Марата, прячась за волосами.

— Да. — тихо ответила она после паузы. — В моей жизни был только один мужчина, который отнесся ко мне с добротой. Хозяин того кафе, где мы с тобой встретились впервые в Стамбуле. Негусто на почти четверть века.

— Серьезно? А он-то как? — Марат предпочёл пропустить замечание Эмине о её почтенном возрасте мимо ушей.

— Я жила там и работала у него посудомойкой, когда сбежала из дома. Для турка принять на работу девушку с разбитой физиономией, явно сбежавшую от родителей — это было очень смело. Я никогда не забуду его доброты.

— Это твой отец избил тебя тогда?

Эмине кивнула.

— И часто это бывало? — еле слышно спросил Марат.

— У меня осталось несколько шрамов, Мурад. Он не просто бил, он издевался над нами, — ответила Эмине, не глядя на него.

Марат стиснул зубы.

— Больной ублюдок, — выдохнул он сквозь зубы по-русски.

— Что?

— Ничего. Ты не вернёшься к нему, я обещаю тебе Эмине, — твёрдо сказал Марат.

Девушка посмотрела на него с недоверием, но ничего не сказала. Марат видел упрямое выражение на её лице. Она не была готова вот так просто довериться ему. Она всё равно продолжит делать то, что делала.

— То есть, это всё — не из-за денег, не из-за славы? — не удержавшись, спросил Марат.

— Нет, — тихо ответила Эмине. — Не совсем. Это — попытка стать публичной личностью, в том числе. Синяки на лицах публичных людей вызывают больше вопросов. Понимаешь, о чем я?

— Да, — хрипло ответил Марат.

Он шёл, не глядя вперёд. Он смотрел только на девушку. В его душе появилось глухое удивление и слабая вера в то, что он мог наткнуться на честность. Девушка была так непохожа на Гюльшат, что это сбивало Марата с толку.

— А ещё, это — попытка заработать денег. Так, чтобы даже со своими связями эти двое не могли прижать меня настолько сильно, чтобы я вернулась в отчий дом под угрозой голодной смерти.

Марат снова выругался. Какое-то время они шли молча. Наконец Марат заговорил:

— Прости меня. Я тогда не был честен в своих извинениях. Я сказал это всё тебе, чтобы ты позволила мне вернуться в машину. — Марату было стыдно в этом признаваться, но всё-таки он чувствовал, что должен был это сказать. — Я тогда подумал, что твои знания будут мне полезны, и поэтому сказал то, что ты хотела услышать. Но сейчас я и правда хочу извиниться.