Поздравляю! Вы беременны! (СИ) - Риччи Викки

— Я тоже, — Вадим с нежностью касается лица Жени, затем по-собственнически обнимает ее за талию, да прижимает к себе. — Ох уж эти бывшие…, — многозначительно выдает он.

— Все так сложно? — с интересом спрашивает Тати, и я снова ощущаю, как она напряглась всем телом.

— Да нет. У Самойловых есть о чем побеседовать, — отвечает Вадим, — но нас их проблемы не касаются. Тати, выброси из головы и наслаждайся вечером.

Тон моего друга показался резким, но Тати не стала акцентировать внимание. Снова мы с Вадимом переглянулись, и тут я понял, что другу есть что мне сказать, но не при данных обстоятельствах.

—… и тут я открываю бутылку шампанского, а пробка, будь она неладна, выскакивает и прямо в лоб моему преподу! — заливается смехом Янка, рассказывая очередную байку из своей студенческой жизни. Мы все уже надорвали животы, а девушка продолжает и не останавливается, веселя нас случаями обывателя.

Я еще столько историй из женских уст не слышал. Тимуру явно повезло найти настолько раскованную, свободную от жестких условностей девушку. Сам он достаточно тихий. Но, как говорится: в тихом омуте черти водятся. Вот так и с моим другом Тимуром. Он никогда не отличался иной особенностью – педант, тихоня, умный и расчётливый, но в любовных коктейлях, как и я, часто ошибался. До тех пор, пока не появилась Яна. Она, как вихрь, влетела в его жизнь и переполошила все вверх тормашками.

— Ой, а я сейчас что расскажу, — подхватывает Тати.

Я с интересом наблюдаю за девушкой, которая с самого первого знакомства будто расцвела, оказавшись в правильных, заботливых руках. Ну-да, ну-да… пока сам себя не похвалишь, никто и не додумается. Мысленно усмехаюсь сам над собой.

— О…, — Женя пригубила весь бокал игристого и тянется за следующей порцией. Вадим ее останавливает, но та не сдается и таки побеждает.

— Была я на третьем курсе тогда. Заканчивается, значит, семестр, все готовимся к сдаче экзамена по экономике и управлении бизнеса. Я терпеть не могла этот предмет, не потому что сам предмет плохой, а все из-за препода. Такой говнюк. Фу! — она морщит забавно носик, смеясь, затем продолжает. — Этот нерадивый тип очень любил молоденьких девушек, которые часто подлизывались, лишь бы получить «автомат» по предмету. Естественно, я оказалась не в их числе. Вот назначена дата, приходим в аудиторию. А из всего потока одна я, да еще одна девушка, с которой увиделись мы впервые – заочницей она была. Этот препод оглядел аудиторию: одной мужской половине тройки влепил и отпустил, еще одной половине – четверки, а на закуску оставил нас с ней и двух ботаников. Надо сказать, что обе мы были одеты, чуть ли не по канону монашек, — хихикает Тати, — ну а что. Мы же в курсе, как девчонки себе заработали оценки, а мы ни-ни, мы не такие.

— И очень даже хорошо, — встреваю я, целуя в плечико ее.

— Погоди, Максим, — смеясь, Тати продолжает, — так вот: я тяну билет. Попадается тема, которая, капец, какая сложная. Просто необъятная. Уже дословно не помню, но что-то на глобальном. Но не суть. Я подготовилась, вышла и начинаю, значит, зачитывать с листочка все свои записи. Нудно так. Одни термины и сухие примеры. Препод внимательно слушает. Не перебивает. Через десять минут моего декламирования, он устало так протягивает мне зачетку со словами «а вот если бы юбку чуть короче надела, экзамен прошел бы гораздо быстрее. А ты мне про глобализм и бизнес… Эх, Татия». Ну я не растерялась, да ляпни ему: не положено по уставу. А кто ж эти уставы-то читает. Кто был в аудитории – рассмеялись. Препод выпроводил меня, чтоб не срывала ему экзамен. Потом уже Света вышла после меня, буквально через пять минут что-ли и поблагодарила. Потому что он ее просто отпустил, чтобы и она подобный фокус не выпалила. Сказать, к слову, девушка не была готова к экзамену, а так он ей четверку поставил.

— Забавно, — подхватила Люда, и мы все закивали. — А у меня был такой случай: третий курс, практика. День в роддоме выдался очень напряженным и тяжелым. Попался противный препод, действующий неонатолог. Хотя все по полочкам рассказывал и показывал, но осадок неприятный оставил в виде трояков в зачетках. Нас семеро по полкам: мы от горя и несправедливости купили красного вина. Естественно, пригубили. Немного лишнего даже. И тут Витальке на ум приходит, а не проучить этого препода за то, что был с нами так суров. Отговоры, конечно, никто и не думал предлагать. Мы пьяным гуськом мимо коменданта прошмыгнули, по крайней мере нам так показалось. Знали, что препод живет в соседнем общежитии, так как выделяли от института работающему персоналу по квоте. Заявились и стали ломиться к нему. А уже давно за полночь. Препод выходит ошарашенный, видит нас и, конечно, понимает, что пришли мы мстить свою вендетту. Виталёк давай ему по пальцам гнуть, какой он «козел» «молодых» не оценил. Препод руки в боки и Витальку под жопень с лестницы спустил, а нам пригрозил всем остальным, что вообще поставит незачет. Как же мне было стыдно перед ним. Все мы потом избегали препода, просили перевода, но мест в другие отделения не имелось, поэтому под его гнётом дорабатывали остатки недель. Уже в конце практики препод, Станислав Игоревич, вручил зачетки с пятерками и сказал, что мы первые, кто вытерпел все его нападки. Он нами даже возгордился, что свое отстаивать начали. Но предупредил, чтобы больше не ходили кулаками решать и справедливость восстанавливать.

— Ну, девки, — Пашка зазевал. — Ох ты ж ёлки! Уже шесть утра. С вами тут не заскучаешь, а спать все-таки очень хочется.

— Как я согласна, — Тати тоже зазевала, — может быть все по своим кабинетам?

— Я согласна! — воскликнула Янка, толкая в бок спящего Тимура.

Мы все вместе засмеялись, когда наш хирург спросонья схватил свой полупустой бокал и подумал, что сейчас будет тост.

— Тьфу на вас, — безобидно произнес он. — Давайте пойдем спать а? Я уже не могу. Под ваши байки так сладко засыпается.

— Да, поддерживаю петицию, — сказал Видим.

Мы все разошлись по комнатам, которых хватило на всех в доме гостеприимного друга психиатра.

Мы с Тати, не раздеваясь, плюхнулись на постель и мгновенно в обнимку заснули.

***

Прошло два дня.

Выходные дни подходили к концу. Мне нужно было собираться на дежурство, затем еще появиться на новом рабочем месте и принять пост, так сказать.

— Доброе утро, — она мягко касается своими нежными ладошками моего лица.

— Не хочу просыпаться, — как маленький, дую губы, затем все же открываю глаза и встречаюсь взглядом с рядом лежащей Тати. — Доброе.

— Я тоже до последнего оттягивала пробуждение. Но уже не по себе как-то. Слышу, что Женя вовсю хлопочет внизу. Надо помочь, — Тати чуть придвигается и тянется поцеловать меня. Я обвиваю ее хрупкую талию и притягиваю ее обнаженное тело к своему. Ух… я уже со стояком и срочно хочу оказаться в ней. Насладиться ею и точно так же подарить Тати полное удовольствие и отличное настроение на весь день.

— М-м-м, — мурлычу в ее ротик.

Она мило улыбается, глаза чуть прищуренные, хитрые. Она что-то задумала. Но я ее опережаю и получается так, что мигом оказываюсь сверху над ней. Тати вся в моем плену, а я в ее. Всего одно движение вперед, и я овладеваю ею. Ух… как тесно и горячо. Мы сливаемся в поцелуе. Очень страстном. В буквальном смысле клацаем зубами, истязаем друг друга языками. Я двигаюсь плавно, без спешки. Знаю, ей очень нравится именно такой темп занятия любовью. И мне он тоже нравится. Ее ножки обвивают мою поясницу, и проникновение слегка изменяет угол. Становится еще чувственнее. Тати держит меня за шею, врезавшись пальцами в затылок. Сладко тянет за волосы и царапает кожу головы. Я утопаю в ее мягких стонах.

Все случается скоро, и, обессилено рухнув рядом с Тати, я обнимаю девушку.

— Тати, если бы я только мог сделать так, чтобы ты была навсегда моей, — тихо проговорил возле ее ушка. Тати сжимает моею руку, которая покоится на ее животе.

— Максим, я должна сказать…, — только она собралась что-то произнести, как в нашу дверь постучали, и, конечно, Тати замолчала.