Святоши «Синдиката» (ЛП) - Николь Натали

Удивительно, но я не испытывал особого желания утопить свою душу в алкоголе или таблетках. Странное чувство спокойствия овладело мной с тех пор, как мы убедили Бетани, ну, с тех пор, как Синклер разразился одной из своих обычных требовательных тирад. Я удивлен, как много обычного дерьма, заполняющего зияющие дыры в моей душе, просто… отошло на второй план. Моя потребность в адреналиновых острых ощущениях или в доведении до предела токсичных комбинаций алкоголя с окси, экстази или молли просто… исчезла.

Из-за этого я сомневаюсь во многих вещах. Например, как один человек может заставить все плохое уйти? Ее язвительные замечания, то, как она делает самые простые вещи, когда я ловлю ее всепоглощающий взгляд аквамариновых глаз, смотрящих в мою сторону… все остальное не имеет значения.

То, как она оживляет мое сердце, потускневшее, избитое и почерневшее, пугает меня до смерти. Я знаю, даже не сомневаясь, что в тот момент, когда погружусь в ее тепло, меня уже не станет.

Может, мне нужно сбавить обороты, как сказал Джио. Притормозить, пока я не привязался слишком сильно, как я всегда делаю.

Когда я медленно пытаюсь выбраться из-под Бетани, чтобы вернуться в свою комнату, она обхватывает меня за талию и удерживает на месте.

— Что случилось, Деклан?

Ее сонное бормотание застает меня врасплох.

Черт. Забыл, что она легко пугается.

— Ничего. Я просто собирался пойти что-нибудь выпить. Вот и все.

Эти аквамариновые глаза распахиваются, блестят в лунном свете, проникающем сквозь жалюзи, затем сужаются на меня в мгновенном гневе.

— Врешь. Теперь скажи мне, зачем ты вставал?

Я падаю обратно на подушку и провожу рукой по волосам, затем по лицу в разочаровании. Как объяснить, что «я хочу тебя так чертовски сильно, но до ужаса боюсь эмоций, которые последуют за этим, потому что у меня изранено сердце, несмотря на мой внешний вид большого пох*иста»?

Все просто.

Но не для меня.

— Да ни зачем. Просто решил дать тебе немного пространства, вот и все, — отвечаю я, остановившись на простом, но неопределенном ответе.

Когда, наконец-то, перевожу взгляд на нее, я быстро понимаю, почему она и Синклер так хороши в своих словесных перепалках. Она ошеломила меня своим злобным взглядом. Знакомый яд, исходящий от ее лица, до жути похож на яд Сина, когда он в ярости и готов сеять хаос в мире. И в настоящее время я — невезучий ублюдок, получивший женскую версию этой демонической ярости размером с пинту.

Так держать, Деклан. Ты действительно превзошел себя.

Да. Да, черт подери. И я не уверен, что мне понравятся последствия.

Она медленно высвобождается из моей хватки и отворачивается, не говоря ни слова. Черт.

— Бетани? Ты ничего не скажешь?

В ответ — тишина. Ай.

— Давай, малышка Би, скажи что-нибудь.

— Иди, — получаю я отрывистый, полный яда ответ из одного слова.

— Что, прости?

Она поднимает руку в воздух и пренебрежительно машет ею. — Если собираешься вести себя как мудак и соврать мне, тогда вали на хрен, Деклан. Возвращайся в свою комнату, чтобы я могла спокойно выспаться.

Я на мгновение ошарашенно смотрю на ее затылок, потрясенный ее отказом от меня. Затем сощуриваю глаза по той же причине. О, черт возьми, нет, солнышко. Возможно, я один из тех людей, которые «чувствуют слишком много», но от ее отношения ко мне у меня снова встал член, готовый оттрахать эту нахалку по полной программе. И к черту последствия.

Я развернул ее и прижал к себе, а ее руки поднял над головой быстрее, чем она успевает все понять. Эти великолепные миндалевидные глаза распахиваются, а на остальном ее лице отражается шок. Она смотрит на меня, и я пригвождаю ее к месту таким же яростным взглядом, как и она меня.

— Не хочешь повторить это, солнышко, мне в лицо?

В ответ она смотрит на меня с вызовом. Шок прошел, она готовится к бою. Давай, малышка Би. Адреналин начинает бурлить во мне, возбуждение от предстоящего подстегивает меня так, как никогда в жизни.

— Повтори это еще раз, детка Би. Дерзни.

Моя улыбка становится зловещей от всех идей, как я могу превратить ее отношение в чрезвычайно приятный и выразительный опыт.

На секунду она колеблется, почти настолько, что я задумываюсь, не слишком ли веду себя как мудак, и тут ее рот открывается, выплескивая на меня свой гнев.

— Я сказала, если собираешься вести себя как мудак и соврать мне, тогда вали на хрен, Деклан. Возвращайся в свою комнату, чтобы я могла спокойно выспаться. Доволен?

Она ухмыляется, зная, что сказать эти слова в слух — это такой же «зеленый свет», как и «послать нахер».

При всем ее нахальстве, она не поняла одну вещь, на которую я собираюсь пролить свет.

— Хм… я так и думал, что ты скажешь, солнышко. Но в своем маленьком приступе гнева ты кое-что упустила.

Она сглатывает с недоуменным взглядом. Это чертовски сексуально — видеть ее возбужденной, так же как и когда она сомневается.

— Правда? Что я пропустила, Деклан?

Я наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ушко, и слышу, как ее дыхание сбивается, когда мои слова проникают в нее.

— Ничего. Просто, пока ты так дерзко со мной говорила, я смог расположить свой член прямо у сладкого входа в твою киску. Я готов оттрахать тебя, как последнюю сучку. — Я провожу языком по мочке ее уха, прежде чем продолжить: — Я чувствую, как твое возбуждение уже вытекает из тебя, покрывая головку члена. Ты слегка сжимаешься, готовая втянуть меня и принять заслуженное наказание. Скажи мне, солнышко, неужели тебе так нужен мой член, что ты ведешь себя как маленькая дрянь, чтобы получить его?

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза, но держу себя в руках, готовый ворваться в нее и решить свою судьбу, как проклятый наркоман. Ее лицо раскраснелось, дыхание участилось, заставляя ее прекрасные сиськи резко подниматься и опускаться. Они умоляют меня поиграть с ними.

Позже, красавицы. Скоро я уделю вам немного внимания.

Приподняв бровь, я требую ответа: — Ответь мне, солнышко.

Она соблазнительно медленно облизывает свои пухлые губы, и мне приходится бороться с желанием удержать позицию. Я не позволю ей выиграть эту битву воли.

Ее взгляд пронзителен и ломает последний чертов барьер моей силы воли, выделяя каждое слово, которое мгновенно превращает ее в мою любимую зависимость. — Трахни меня так, как хочешь, Деклан.

Я не отвечаю. В ответ лишь вхожу в нее глубоким жестким толчком, погружаясь до упора в удивительные глубины ее всасывающей киски. Перед глазами все поплыло от бури ощущений, которые испытываю, когда впервые вхожу в нее без защиты.

Просто. Взрыв. Мозга.

— Мать твою! — с проклятием говорю я, глубоко дыша, чтобы не взорвать свой гребаный груз, когда ее мышцы сжимаются вокруг члена. Я с трудом держусь, пока не почувствую, что снова могу нормально двигаться и не опозориться. — Ты в порядке, солнышко?

Ее глаза остаются закрытыми, пока она кивает головой. Почти уверен, что она потерялась в ощущениях, как и я, но мне все еще нужны ее слова.

— Говори, Бетани. Скажи мне, что тебе хорошо, детка.

— Я в порядке. Просто двигайся, наконец, — говорит она, когда ее бедра начинают бессознательно извиваться под моими. Слава Богу.

— Держись, солнышко. Сейчас будет дикая поездка.

После этого слова больше не нужны, я выхожу из нее до головки и снова погружаюсь в ее шелковистые глубины снова и снова, снова и снова, в таком темпе, который я не уверен, что когда-либо имел. Я медленнее выхожу, но мощнее вхожу. Каждый раз попадая пирсингом в ее точку G, посылая электрические разряды прямиком к моим медленно, но верно покалывающим яйцам, которые готовятся к освобождению.

Наши бедра вращаются в одном тандеме, и мы полностью теряемся в телах друг друга. Я никогда раньше не испытывал такой мощной связи во время секса и не осознаю, что набираю темп. Я теряю заданный ритм, когда мы начинаем гнаться за нашими быстро приближающимися оргазмами.