Юлия Климова - Бешеные страсти
– Это совсем не то, что тебе нужно, – сухо объявила Эдита Павловна.
Каждый раз, позволяя мне сделать выбор самостоятельно, она надеялась воспитать во мне вкус, но я руководствовалась в основном удобством и практичностью. И немаловажную роль играл цвет.
Эдита Павловна долго листала журналы, раздражалась, а затем неожиданно произнесла:
– На этот вечер тебе выберет платья Кора. Она умеет обращать на себя внимание.
Такое решение меня никак не могло устроить, и я позволила себе твердое «нет».
– Я посмотрю еще каталоги и найду что-нибудь подходящее.
– Тебе это особо никогда не удавалось, так почему бы не воспользоваться опытом и вкусом другого человека?
По сути, торги из-за платья были бесконечно глупыми, наверное, я больше руководствовалась вредностью, и, конечно, одерживала победу антипатия к Коре.
– Я надену красное платье, – услышала я свой ровный голос. – Самое красное, что найдется в этих каталогах.
– Хорошо, – довольно быстро и без лишних нравоучений согласилась Эдита Павловна, на ее лице появилось глубокое удовлетворение (в красном цвете я не могла остаться не замеченной Максимом Матвеевым).
Платье привезли в четверг утром, я с равнодушием надела его и подошла к зеркалу. Оно открывало плечи, доходило до щиколоток, каким-то непонятным образом выделяя ноги. Заниженная линия талии была обозначена тонким атласным поясом, расшитым мелкими неровными алыми камушками.
Приподняв волосы, наклонив голову набок, я пришла к удручающему выводу: бабушка почувствует себя несказанно счастливой, когда увидит меня. Платье подчеркивало все, что только можно. Кроме талии. Но в моем тощем случае это не имело особого значения.
– Как же ты красива, – раздался за спиной голос, и я обернулась.
Тим стоял, прислонившись спиной к двери, скрестив руки на груди, и смотрел на меня.
– Как ты зашел?
– Ты забыла закрыть дверь.
– Уф…
Я не смогла подобрать слов, потому что взгляд Тима волновал меня и радовал. Как жаль, как же было жаль, что он не мог присутствовать на этом вечере – вот с кем бы я хотела танцевать… Тим обнимал бы меня, а мои руки лежали бы на его плечах. В черном костюме и белой рубашке он выглядел бы сногсшибательно! Но, увы, увы, увы…
– Ты грустишь. Почему? – Он подошел ко мне и заглянул в глаза.
– Вообще-то, тебе лучше не заходить ко мне, когда… – Я попыталась сменить тему и увильнуть.
– Когда ты столь прекрасна? – улыбнулся Тим. – Да, это действительно опасно…
– Я вовсе не о том, – ворчливо ответила я, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Постепенно мои щеки приобретали цвет платья, и с этим ничего нельзя было поделать.
Тим взял меня за подбородок, тихонько поцеловал в губы и сказал:
– Когда тебе надоест танцевать, поднимайся на третий этаж, у меня есть шампанское и, наверное, осталась пара яблок.
Я улыбнулась, уткнувшись лбом в его крепкую грудь.
– Обязательно. Вот только стопчу три пары башмаков и приду. Иначе, к сожалению, не получится…
В пятницу утром в доме стояла торжественная тишина, я спустилась на первый этаж и увидела Эдиту Павловну, сидящую посреди зала в кресле, как на троне. Ее длинные седые волосы были накручены и тщательно уложены легкой волной. Бриллианты сверкали в ушах, на шее и пальцах. Полная грудь и тело были стянуты атласом густого фиолетового цвета, на бархатных туфлях поблескивали квадратные пряжки.
– Я подумала, зачем тянуть? – сдержанно улыбнулась Эдита Павловна, встретив мой вопросительный взгляд. – Да, гости приедут к четырем, но мне хочется праздничного настроения с самого утра. Анастасия, однажды ты станешь такой же, как я. Сейчас тебе это кажется невозможным, но пройдет время… Без сомнения, ты впитаешь дух нашего дома, научишься понимать, что можно и нужно, а что нельзя и невозможно, ты начнешь чувствовать камни… Да, я верю, ты будешь похожа на меня.
Я не ожидала подобного разговора и оказалась к нему совершенно не готова. От слов бабушки нужно было немедленно спрятаться, скрыться – снять их со своей судьбы, и я с нажимом, максимально категорично мысленно повторила несколько раз: «Этого никогда не произойдет. Я похожа на маму. Я очень похожа на маму».
Эдита Павловна просидела на своем «троне» еще минут сорок, она о чем-то размышляла: то щурилась, то поглаживала подлокотник кресла, то смотрела на расписанный потолок. Я очень надеялась, что если бабушка и занимается планированием чьей-то жизни, то на этот раз не моей – со мной вроде уже все ясно. В самое ближайшее время я выхожу замуж за Матвеева и живу с ним долго и счастливо, преумножая богатство и власть Ювелирного Дома Ланье. Все просто и понятно. Зачем еще что-то придумывать? Это совершенно лишнее!
* * *Симка приехала на час раньше, как мы и договаривались. Она зашла в зал, сделала несколько шагов и остановилась, широко распахнув глаза, закусив нижнюю губу, – увиденное произвело на нее неизгладимое впечатление.
– Ты здесь живешь? – спросила Симка, задрав голову.
Я могла лишь догадываться, насколько сильно ее поразила роспись на потолке, чего только стоили полуобнаженные девушки в древних покрывалах-одеяниях и кудрявые ангелы с цветочными венками в руках.
Но я тоже находилась на вершине изумления и практически потеряла дар речи. Симка была не просто красива, она была прекрасна! Из-за ее легкого веселого характера я никогда не замечала, сколько в ней… нежности и женственности. Воздушное платье цвета чайной розы подруге удивительно шло, а короткая стрижка делала ее совсем юной и беззащитной. Высокая, стройная Симка, несмотря на каблуки и косметику, походила на Наташу Ростову, попавшую на свой первый бал. Трогательная… Да, она производила именно такое впечатление. Я чуть не заплакала от умиления, когда поняла это.
– Ну да, – ответила я и пожала плечами.
– Куда меня только с собой родители не брали, но… – Симка развернулась и улыбнулась. – Ты живешь в музее, – подвела она итог.
– Мне тоже иногда так кажется, – согласилась я.
– Я вижу, у нас первый гость. Познакомь нас, Анастасия.
Эдита Павловна спускалась по лестнице величественно и неторопливо. Подготовившись к вечеру с самого утра, она уже чувствовала нетерпение, ей хотелось, чтобы намеченное случилось как можно скорее.
– Моя бабушка – Эдита Павловна Ланье. А это Сима.
– Очень приятно, – вежливо произнесла моя подруга и чуть кивнула.
Зелено-коричневые глаза сфокусировались на Симке, губы дрогнули, но слов не прозвучало. Бабушка любила брать паузу, изучать, впитывать подробности и не торопилась с ответом. Ее лицо оставалось спокойным и холодным почти минуту.
– Я рада приветствовать тебя в нашем доме, – наконец произнесла Эдита Павловна. – Серафима… Красивое и редкое имя.
