Юлия Климова - Бешеные страсти
– Скоро вернется Эдита Павловна, – прошептала я, давая понять, что нам все же нужно соблюдать дистанцию.
– Помнишь, я приглашал тебя за город? Может, поедем этой ночью? – Наши глаза встретились. Тим дотронулся до моего плеча, коснулся пальцами шеи, погладил по щеке и добавил: – Просто прогулка.
– В один из домов Эдиты Павловны? – уточнила я, даже не представляя это безумие.
– Да. Пожалуй, в самый ближний, чтобы ты как можно меньше волновалась.
– А я не волнуюсь. – Я вздернула нос и сдержала улыбку.
– Еще как волнуешься, – с улыбкой ответил Тим, наклонился и поцеловал меня в губы. Я ответила и прижалась к нему, позабыв об осторожности, улетев в облака. Я была спрятана за его широкой спиной, и надежнее укрытия не существовало.
– Да, я готова с тобой отправиться на край света, – торжественно произнесла я, сжав руку Тима.
– Мне кажется, час ночи вполне подходящее время для побега. Я оставлю открытым крайнее окно на кухне. Спрыгнешь?
Я представила себе эту картину и порадовалась, что у Эдиты Павловны нет хорошо обученных доберманов…
– Да.
Тим подался вперед и шепнул мне в ухо:
– Постараюсь тебя поймать.
* * *«Меня вовсе не обязательно ловить, потому что на моей спине выросли крылья».
Я не сомневалась: если захочу, то нащупаю белые жестковатые перья, сделаю усилие и взлечу к потолку… Туда, где нарисованы полуобнаженные девы, держащие в руках тяжелые виноградные гроздья, голые кудрявые ангелы, пухлые облака и зеленые ветви деревьев.
«Постараюсь тебя поймать», – я повторяла фразу вновь и вновь, собиралась в дорогу, смотрела на часы, прислушиваясь к голосам за дверью. Не удержавшись, не справившись с бурлящими чувствами и тайными страхами, я позвонила Симке и рассказала обо всем. «Ого!» – многозначительно выдала она и благословила меня на все четыре стороны. Я хотела задать ей миллион вопросов, но в горле застрял непонятный ком, и слова так и остались сидеть в голове.
Я не могла не думать о том, что означает наше ночное путешествие. Иногда люди встречаются годами, прежде чем между ними случаются… те самые отношения. Порой расстояние до определенной черты измеряется лишь несколькими днями, а то и часами. Мы с Тимом были знакомы давно, но наши чувства еще не проверяло время. И я не хотела их проверять – это виделось глупым и ненужным, однако отпустить себя на свободу, то есть… Я путалась и пыталась понять, чего хочу, но когда метания отступали, я знала лишь одно: мне важно, очень важно находиться рядом с Тимом. Это как будто ты плывешь долго, бесконечно долго, и вдруг – берег… Это как идти зимой по бескрайнему полю: колючий снег в лицо, и вдруг – маленький дом, и из трубы валит дым. Это как преодолевать пустыню с пустой флягой и…
«Я в который раз схожу с ума», – серьезно сказала я себе, отодвинула фикус, папоротник, взобралась на подоконник и принялась смотреть на небо. Улыбка тронула губы, я расслабилась – не нужно ничего придумывать и ни к чему готовиться. Тим, он…
– Я люблю его? – тихо спросила я себя.
«Люблю», – пришел ответ.
Мне захотелось прижаться к Тиму, закрыть глаза, уютно устроиться и уснуть. Таким особенным сном, какой бывает, лишь когда находишься в полной безопасности, даже если за стенами замка горит земля, звенят мечи и ломаются копья.
В час все уже спали, поэтому до кухни я добралась легко и быстро. Первое решетчатое окно открылось без проблем, даже не пришлось возиться с лязгающими металлическими замками. Теплый июльский вечер коснулся ног, и я потянула юбку вниз, представляя со стороны картину своего побега. Из окна торчат ноги… Длинные и тощие… Конечно, нужно было надеть брюки, но мне захотелось выглядеть романтично.
От столба отделилась крепкая фигура Тима – его тень упала на круг света, меняя рисунок на асфальте.
«Он меня поймает, – счастливо вздохнула я, – поймает и никому не отдаст. Это очень важно – не отдавать меня никому».
«А ты боишься, что кто-то похитит твою душу и тело?» – раздался в голове отдаленный голос, но я проигнорировала его. Когда сбегаешь из дома под покровом ночи, лучше ни на что не отвлекаться. Особенно если хочешь остаться в живых.
Я прыгнула, и сильные руки обхватили меня.
– Бежим? – спросил Тим.
– Да, – ответила я, и мы понеслись за угол.
Бежать было вовсе не обязательно, но Настоящий Побег должен происходить по установленным правилам. Единственное, на чем я не настаивала, так это на погоне и стрельбе в наши удаляющиеся спины!
Мы ехали минут сорок на красной машине Коры – по безлюдным улицам, мимо остановок и витрин. Мелькали деревья и светофоры, а мы бросали друг на друга короткие взгляды, улыбались и болтали о пустяках.
Загородный дом Эдиты Павловны стоял немного левее поселка, Тим не стал въезжать на участок, припарковался около высокого кирпичного забора и взял с заднего сиденья белый пакет. Потом открыл металлическую дверь, осветил дорожку мобильным телефоном и пропустил меня вперед.
– А что в пакете? – спросила я.
– Апельсиновый сок и конфеты.
Не включая свет, мы устроились на ковре напротив телевизора, открыли коробку шоколадных конфет и налили сок в высокие узкие стаканы. Тим также захватил с собой старую комедию, мы сидели на полу и смотрели фильм.
– Так хорошо, что ты меня увез, – сказала я.
– Я могу увозить тебя каждую ночь.
– М-м-м… я подумаю об этом.
Тим отставил стаканы, сел ровнее, чуть наклонил голову и заглянул мне в глаза.
– Помнишь, я принес цветы, когда Эдита Павловна устраивала вечер в честь тебя.
– Да. Букет из трех белых роз и серебряная лента.
– Я не хотел уходить. – Тим поправил мои волосы, убрал их от лица. – Ты мне уже тогда очень и очень нравилась… Пару раз я наблюдал за тобой и пытался понять, откуда же ты взялась такая.
У меня защемило сердце, я придвинулась ближе, чтобы чувствовать тепло его тела и слышать каждое слово.
– Сто лет назад я была совсем нескладной…
– Красивой.
Тим поцеловал меня сначала в уголок губ, потом чуть ниже и наконец – в губы. Это был долгий поцелуй, расслабляющий тело, перечеркивающий мысли. Теперь я понимала необходимость побега – здесь не существовало времени, не раздавались скрипы и шорохи, не скользили тени, и вообще ничего не имело значения. Я не удивилась бы, если б, повернув голову к окну, увидела медленно падающие хлопья снега. Июль? Да, по календарю, ну и что?..
Подавшись вперед, я коснулась щеки Тима, растрепала его волосы, засмеялась, обняла…
– Маленькая моя Ланье, – нежно, растягивая слова, сказал он.
Только в его исполнении моя фамилия звучала без всяких добавочных оттенков, как прозвучала бы «Соловьева», «Мухина», «Васнецова»… В исполнении Шелаева, например, все было иначе… Я не собиралась перебирать холодные и насмешливые фразы Клима, но они неожиданно стали всплывать и тревожить меня. Чтобы избавиться от этой возрастающей муки, я мысленно повернулась к ним спиной и посмотрела на Тима. Его широкая теплая ладонь легла на мою талию, губы вновь приблизились к губам…
