Unknown - Когда птицы молчат (СИ)
Мы не сможем, Влад.
Сможем. Если тебе некомфортно рядом со мной, то скажи, в чем дело? В чем причина?
Мы потеряли что-то важное. Я сильно сомневаюсь, что это можно вновь обрести.
Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была рядом, чтобы вы с Женей были рядом.
Она качает головой, словно сомневается в моих словах.
Я беру ее руки в свои. Такие маленькие, холодные. Она – моя семья. Я понял это очень давно, как только узнал ее немного поближе. Рядом с такой женщиной чувствуешь себя дома вне зависимости от того, где находишься.
Я не хочу никаких перемен. Пусть все остается так, как есть. Не надо дома.
У меня возникает чувство, что она оставляет отходные пути, не дает мне никаких гарантий, но пока и не лишает надежды. Если я стану давить, она сорвется, как рыба с крючка.
Хорошо. Пусть будет по-твоему. А сейчас укладывай Женю спать.
Этой ночью я пришел в нашу постель, пришел к ней. Она не отказала, но и не приветствовала мое возвращение на супружеское ложе. Сдержать себя я не смог.
Упивался ее податливым телом, ее гладкой кожей, пахнущей гелем для душа. Она была холодна и почти не отвечала на поцелуи. Но я знал, что скоро все вернутся на круги своя. Эта манящая плоть, сладкая, как персик, эти восхитительные глаза, закрытые сейчас, - все, что мне нужно в жизни. Единственная женщина, которую я полюбил. Она успокоится и мы будем жить, как жили. Возможно, вскоре я опять увижу в темноте нашей спальни возбужденный блеск ее глаз.
В магазине после шести вечера полно народа. Все после работы стремятся побыстрее скупиться и попасть, наконец, домой. И я в том числе. Устала, как собака. Кто-то толкнул меня тележкой и даже не извинился. Но сил злиться уже нет.
Ноги ноют от высоких шпилек. Влад все-таки купил мне новые туфли. Теперь от неразношенной обуви появились еще и мозоли. Зато туфли действительно классные.
Я иду к кассе, пробиваю покупки, и ручки тяжелого пакета впиваются в пальцы.
На улице начинает сереть. Но воздух по-весеннему свеж. Медленно иду к дому, перебирая в уме список дел на завтра. Перекладываю пакет в другую руки и морщусь от боли в затекших пальцах. Вдруг тяжесть исчезает и я чувствую, как ношу выхватывают из рук. Первая мысль – грабят! Резко оборачиваюсь и упиваюсь взглядом в темно-серый костюм и белоснежную рубашку.
Медленно поднимаю взгляд вверх, по смуглой шее, волевому подбородку, четко очерченным губам к пронзительным бирюзовым глазам.
Ну, здравствуй.
Вронский возвышается надо мной, смотрит хмуро и цепко.
Что тебе нужно?
Поговорить.
Я уже сказала, время разговоров закончилось. Время для чего бы то ни было закончилось.
Я так не считаю.
Пытаюсь забрать у него пакет, но безрезультатно.
Если не хочешь устраивать сцен на улице, пойдем в машину.
Не буду я с тобой ни о чем говорить. Отдавай пакет и вали на все четыре стороны.
Я понимаю, что груба с ним. Но мне до сих пор невыносимо быть рядом, вдыхать запах его туалетной воды и четко чувствовать его особый, ни с чем не сравнимый аромат. Я, как могла, пыталась пережить все, что случилось из-за моей наивности. Но стоило ему появится, как боль и стыд нахлынула с новой силой.
Он молча развернулся и пошел к машине, припаркованной в уже привычном месте возле сквера. Я подумываю плюнуть на покупки и зашагать домой, но это глупо. В конце концов, я потратила свои деньги! И я не боюсь его!
Медленно плетусь следом. Когда сажусь в машину, нарочно сильно хлопаю дверью.
Что тебе нужно? – мой голос звучит устало.
Есть что-то, чего ты мне не сказала?
Только то, что ты последний придурок.
Ира, не играй со мной.
Нет ни малейшего желания.
Ты беременна?
У меня отвисла челюсть. Что? Бред какой-то. Долго не могу подобрать нужные слова, наружу рвется нервный смех, но я сдерживаюсь.
Откуда такая информация?
Так это правда?
Нет.
Не лги мне. Твой муж намекнул, что в вашей семье на горизонте серьезные изменения. Ты беременна от меня?
Нет.
Ира, - он поворачивается, на его лице читается злость и смятение. В голосе угроза.
Ни от кого я не беременна.
Не скрывай. Если у тебя будет от меня ребенок…
То что? – я начинаю злиться. Наши отношения изначально никого ни к чему серьезному не обязывали. И даже если бы я забеременела, то его это не должно волновать. Только мои проблемы, как дальше поступать, как объяснять это мужу и сохранять ли ребенка вообще. – Я замужем, Сергей, мне это не нужно. И тебе тоже. Зачем об этом волноваться? Зачем ты вообще приехал? Мы уже взяли друг от друга то, в чем нуждались. Пора разойтись, как в море корабли.
Ты сделала аборт? – его голос внезапно охрип.
О чем ты? Я не была беременной, со мной все хорошо, можешь не переживать.
С*ка! – он встряхивает меня, словно куклу. – Говори мне правду! Хочешь выдать моего ребенка за ребенка своего мужа?
Пошел к черту! – я кричу на него, выплескивая всю свою обиду. – Пошел к черту! Оставь меня! И больше не смей прикасаться, понял? У нас больше нет ничего общего! Между нами все кончено!
Хватаю пакет и выскакиваю на улицу. Дурацкие каблуки мешают мне пуститься со всех ног к дому. Поэтому я просто семеню, насколько позволяет узкая юбка.
Влад не бросил эту затею? Так вот почему пришел ко мне вчера ночью? Дом, второй ребенок. Хочет связать меня по рукам и ногам? Да что с этими мужчинами такое? Словно захватчики. И как ему хватило наглости растрезвонить об этом всему свету, даже не зная, получит ли он мое согласие или нет?!
Сергей тоже хорош. Корчит из себя оскорбленную невинность. Это не я тр*хала всех подряд, не заботясь в тот момент о последствиях, не я теперь выгляжу полной дурой, вдруг вспомнив, что от того, чем мы занимались, бывают дети. И не я пытаюсь выставить себя потерпевшей стороной, несправедливо обманутой любовником.
Злость предала мне силы и энергичной походкой дохожу до дома, даже не морщась от боли..
Грохот сердца наполняет уши. Ничего не слышу, кроме оглушительных ударов. Руки впились в руль мертвой хваткой. У меня есть подозрение, что если я его отпущу, то завалюсь на бок, как мешок с дерьмом, потому что голова кружится, словно я сижу на бешенной, мать его, карусели.
Она сказала, что это не моя забота. Что мне это не надо и ей тоже. Ее голос эхом отдавался в моей голове, постепенно меняясь, преображаясь в голос другой женщины.
Первой и единственной, кому я смог доверится в своей жизни, причем абсолютно зря.
Она говорила, что любит меня, и я ей верил. Я поверил женщине впервые за долгие годы, пренебрег словами отца. А он предупреждал меня, что коварство у них в крови. И этого не изменит ничто и никогда. Я знал это, видел с самого детства. Но не смог противостоять глупой, наивной вере в любовь.
![Ульяна Соболева - Пусть меня осудят...[СИ]](/uploads/posts/books/124/124.jpg)