Нора Филдинг - Приговоренные к любви
Тунис, как и большинство арабских городов, — это город кошек. Идущая с глубокой древности традиция обожествления кошек, которые целыми стаями шатались по городу, никого и ничего не боясь, в последнее время немного пошатнулась. В Тунисе стало модным держать собак.
Около моего жилища был большой парк, который назывался Бельведер. Там я часто встречала местных жителей, ведущих на поводке своих питомцев. Среди них было много собак крупных пород. Доминировали овчарки. Прежнее отношение страха и брезгливости к этим животным уступало месту их культивированию. Таким образом, я могла рассчитывать, что и появление ньюфаундленда никого не удивит и не вызовет ни у кого возмущения.
Дальнейшие события, произошедшие со мной, показали, насколько я ошибалась. Мы с Джоном успели только распаковать мой незамысловатый багаж, как раздался звонок в дверь. Кто-то пришел нас навестить. По соседству со мной проживало много сотрудников консульства, поэтому известие о чьем-то приходе меня не удивило. С радостью я распахнула дверь, ожидая увидеть кого-нибудь из своих знакомых.
Моей визитершей оказалась квартирная хозяйка. Она с семьей жила подо мною, занимая два этажа виллы и имея большой участок земли, полностью выложенный метлахской плиткой. Меня, привыкшую к традиции моей родины создавать прелестные садовые ландшафты даже на крошечных участках земли, это удивляло. Зачем иметь еще одну комнату под открытым небом, абсолютно незащищенную от палящих лучей солнца жарким летним днем? Куда лучше, по моим представлениям, было бы посадить деревья, которые создавали бы кружевную тень и служили отрадой для глаз. Но, впрочем, это дело личного вкуса и пристрастий мадам Айши бен Салям, в которые я не имела права и желания вмешиваться.
Сейчас эта особа небольшого роста, полная, с пушистыми каштановыми волосами, собранными в строгий узел на затылке, с приятными вежливыми манерами и всегда одевающаяся по европейской моде, стояла предо мной.
— Здравствуйте, мадемуазель Джонсон. Рада вас видеть. Вы благополучно долетели?
Я молча кивнула. Что-то в мягком тоне хозяйки, продолжающей говорить любезности, меня насторожило. Мне показалось, что ее сегодняшнее появление не просто акт вежливости. Я не ошиблась. Покончив с дежурной частью визита, мадам Айша бен Салям перешла к истинной цели своего посещения:
— Мадемуазель Джонсон, мне придется вас огорчить. Если вы намерены оставить здесь огромного черного зверя, которого вы привезли с собой, вам придется подыскать себе другое место проживания. В договоре, заключенном с вашим консульством, специально оговаривается отсутствие животных у проживающих в моей вилле, кроме кошек и птичек, которых держать не возбраняется. Но собака... Я не могу оставить ее. Так что, мадемуазель Джонсон, немедленно избавьтесь от нее.
— Но... — Я взволнованно дышала, не зная, как и чем умилостивить хозяйку.
— Нет, мадемуазель Джонсон, я не тороплю. Вы можете остаться здесь до тех пор, пока не подыщете квартиру...
Я облегченно вздохнула — все-таки мадам Айша дает мне возможность спокойно решить проблему — и принялась благодарить милую женщину:
— Спасибо, большое спасибо...
Хозяйка не стала выслушивать мое сбивчивое бормотание и твердым голосом закончила начатую фразу:
— Но собака должна быть куда-нибудь отправлена сегодня же.
Вся надежда на благоприятный исход дела испарилась.
Мило улыбнувшись, безжалостная женщина откланялась.
Мне следовало бы сосредоточить свои усилия на неожиданно возникшей проблеме, но мои мысли потекли совсем в другом направлении.
Собака — друг человека. Животные делают людей добрее. В семье, где есть дети, наличие собаки необходимо, и мадам Айша, имеющая двух сыновей, просто обязана завести собаку. Мой Джон — лучший вариант решения этой проблемы. Ньюфаундленд только с виду страшная собака. На самом деле эта порода отличается добротой и дружелюбием. Она идеально подходит для игр мальчикам двенадцати и десяти лет. Они могли бы приходить ко мне во дворик и общаться с Джоном.
Я шагала из угла в угол квартиры и энергично доказывала воображаемой мадам Айше приносимую Джоном пользу. Я настолько вошла в роль, что стала говорить вслух. Моя речь прекрасно сошла бы за доклад в Обществе защиты животных или на съезде врачей-психоаналитиков, специализирующихся на лечении детей, но в данный момент она была абсолютно бесполезной. Я доказывала то, что в доказательстве не нуждается, и попусту теряла время.
Джон сидел в углу и внимательно следил за моими передвижениями. Потом он, видимо обеспокоенный моей громкой защитной речью, подошел ко мне и подставил под руку свою огромную лохматую голову. Чем кричать, лучше почеши мне за ушами — говорило выражение его морды. Я подчинилась.
Поглаживание собаки немного меня успокоило, а мысли приняли другое направление. Придется звонить Дороти. Она единственная — и в силу своего характера, и по положению, — кто способен мне помочь.
Вернувшись в Тунис, мне хотелось отдалить встречу с ней. Возможно, со временем содеянное мною на помолвке Роберта забудется и Дороти сможет отнестись к нему как к смешному происшествию. Судьба же снова преподнесла мне подарок. Когда-то в одной из книг я вычитала, что жизнь — это не поле из цветов: в ней встречаются и колючие кустарники. Сейчас мне казалось, что моя жизнь — это сплошные заросли кактусов и верблюжьей колючки. Я надеялась, что в конце концов окажусь хотя бы в ельнике, который, как известно, тоже особой нежностью своих иголок не отличается. Но это суждено мне, видимо, только на склоне лет.
— Дороти, это Джейн. Здравствуйте, мэм. Микки благополучно доставлен, а я вернулась в Тунис с Джоном.
— Поздравляю! Рада буду с ним...
— Правда? — не очень вежливо перебила я Дороти. — Я еду с ним к вам.
Как хорошо иметь человека, понимающего тебя с полуслова, с полунамека! Дороти — самая восхитительная женщина на свете. Она обязательно что-нибудь придумает. Жизнь снова заиграла для меня яркими красками. У меня еще все будет прекрасно.
Такси остановилось почти сразу же, стоило мне помахать рукой. Присутствие Джона не смутило водителя. Как я поняла чуть позже, за рулем сидел мой двойник по духу.
Не успели мы с Джоном устроиться на сиденье машины, как шофер озадачил меня вопросом:
— Мадемуазель, у вашей собаки скоро будут щенки?
Пока я обдумывала, как благовоспитанно объяснить шоферу пол Джона, он продолжил:
— Когда родятся щенки, могу я попросить у вас, мадемуазель, одного для себя? Я готов заплатить большие деньги, чтобы иметь чистокровного пуделя.
