Людмила Белякова - Любовь. Офисная версия
— Какая же ты сладкая девочка, — шептал ей на ухо Миша, стаскивая с нее последнее из того немногого, что на ней было.
Сама не зная почему, может, из желания удивить, Жанна обхватила его торс ногами и сомкнула на его талии.
Он овладел ей торопливо, быстро изверг в нее накопившийся пламень и, не отпуская надолго, сделал это еще раз, и еще. Обессиленно упав с ней рядом на спину, отдышался и, отыскав в темноте ее щеку, погладил.
— Извини, детка, если утомил… Но я не могу быть один подолгу.
— Ничего. Все в порядке.
Жанна встала и пошла в душ. Когда она вернулась и села рядом, Миша провел рукой по ее телу.
— Не озябла?
— Нет, вода почему-то совсем теплая.
— Тогда пойду и я.
Когда он вернулся, перепоясавшись полотенцем, Жанна, лежа на животе, в кружке света настольной лампы изучала программку концерта.
— А кто-то говорил, что приглашения раздавались за заслуги? По-моему, за них тоже пришлось немного заплатить. Нет?
Жанна чуть обернулась к присевшему рядом Мише.
— Вот тут сказано…
— Я не знаю, что там сказано, — раздраженно ответил он, вынимая у нее из рук программку. — За мои заслуги мне разрешили заплатить немного. Такая формулировка тебя устраивает?
— На те деньги, что ты сегодня потратил, Галя с детьми полгода жить может.
— Ей тоже перепало. Не волнуйся.
— Чего? — обернулась Жанна.
— Ничего, — буркнул Миша, отворачивая ее голову.
«Он и Галю купил!»
Миша обхватил Жанну за талию и принялся целовать ее спину, медленно, как-то даже методично, постепенно спускаясь от плеч ниже и ниже.
— Не облезаю я там?
— Нет, все в порядке, — ответил он глухо.
— Точно?
— Не отвлекай меня, я занят.
Жанна послушно расслабилась, с томлением прислушиваясь к прикосновению его губ, пытаясь угадать, где они коснутся ее тела в следующий раз. Он дошел почти до талии, откинул тонкое оделяло, и тут Жанна почувствовала, что он, осторожно подведя руку ей под живот, приподнимает ее, становясь сзади на колени.
— Ты чего? — недовольно оглянулась Жанна, — А я так теперь хочу, детка, — ответил он так же невнятно, прижимая ее к себе.
— Ой, ну не надо, а?
— Ну почему не надо? Какая разница? Ну, не упрямься… Встань на коленочки…
Мишину просьбу было очень трудно не исполнить, потому что она подкреплялась уверенными движениями очень сильных рук.
— Отпусти, я хоть свет выключу. — Поняв неизбежность грядущего, Жанна потянулась к выключателю.
Миша придерживал ее за талию, словно опасаясь, что она сбежит. Сразу же, как щелкнул выключатель, пройдясь руками по ее груди, он притянул ее назад к себе. Он вошел в нее, мощно и неукротимо, и принялся двигаться, то привлекал к себе, то чуть отталкивал, цепко держа за бедра. Почти против своего желания Жанна почувствовала жгучее наслаждение, круто замешенное на стыде и боязни недозволенного.
— Тебе хорошо? Ведь хорошо? — спросил он, склоняясь к ее уху.
— Да, — чуть слышно ответила Жанна, чувствуя, что Мишины руки перешли на ее пах, лаская живот и бедра одновременно.
Наконец, он прижал ее к себе особенно сильно, и на этот раз она как-то особенно явно почувствовала, как в нее хлынул этот магматический поток… не каждый раз это бывало… и никогда она не была готова к этому ощущению, поэтому невольно застонала.
Через пару секунд Миша отпустил ее, осторожно положив на тахту, и сам, тяжело дыша, лег рядом. Жанна повернулась на бок и чуть отстранилась от него. В неверном свете, проникавшем с улицы, она видела, как Миша, прикрыв глаза, облизывает губы, старается успокоить дыхание, кажется совершенно довольным собой и даже торжествующим.
— Пить хочешь? — спросила Жанна.
— Да, а как ты узнала?
— Интуитивно, — ответила Жанна, пошла, чуть спотыкаясь, на кухню и вернулась с бокалом ледяной минералки.
— Спасибо, кошечка, — тихо сказал он, сделав несколько глотков. — Погоди, не надо, поставь, иди сюда. Тебе не понравилось?
— Ну…
— Почему тебе нравится делать это стоя и в ванной, а вот так, и здесь — нет? Какая разница? Почему ты не доверяешься мне полностью? В постели мужчина рулит. Так уж от природы положено. Как он хочет, так и будет.
— Мне так стыдно. И мужчина не главный, нигде. Последнее слово всегда за женщиной.
— Ну, хорошо… это мы еще обсудим. А стоя тебе не стыдно?
— Нет, почему-то нет.
— Логика у тебя… женская. Он привлек ее к себе.
— Сколько раз я у себя в спортшколе ребят, сопляков заставал — трахаются почем зря, по углам, вот так же, стоя… Может, это по неопытности, а?
— Фу, Миша, фу! Зачем мне это знать?
— Во, опять «фу»… А почему тебе нравится… в ванной?.
Жанна, уже успокоившаяся, по интонации поняла, что он улыбается. Нравится Мише лазить в ее потаенные уголки, как в реальные, так и в виртуальные.
— Ну, там я тебя всего сразу ощущаю, твои руки, твои мускулы, кожу… Вижу лицо. Тигров. Это так красиво.
— А тигры только так это и делают. Тигр тигрицу еще за холку держит…
Мишина рука крепко, но не больно взяла Жанну сзади за кожу на шее.
— Вот именно… Они хоть и красивые, но животные. И я в таком положении… Как будто…
— Что? Ну — что?
— Будто я только из… этой штуки и состою, и ты — тоже, только то… что в меня лезет. Мы же люди. У нас много разных… частей.
— Ничего не понял. Ну ладно…
Его губы плотно приникли к Жанниной шее, и он попытался повернуть ее на спину. Она стала упираться.
— Не хочешь больше?
— Да куда уж больше… Удовлетворена полностью.
— А я нет… Ну, давай еще разик, по-человечески, по-миссионерски — и спать. Будь умницей…
Утром Жанна успела-таки выползти из постели и приготовить завтрак, пока Миша еще отсыпался за ночные подвиги.
— Доброе утро. А сколько времени? — сонно спросил он, увидев, что она идет из кухни в прихожую.
— Без двадцати десять.
— Ух, заспался я, лодырь…
— А ты сейчас в своей спортшколе не преподаешь?
— Не-а. Каникулы же. А у тебя когда отпуск?
— В июле.
— Какие планы?
— Хотела на раскопки поехать в Согдиану, но это небезопасно и организационно сложно.
— Это еще где такое? — удивился он, протирая глаза.
— В Средней Азии. Древнее название. Сейчас такого государства нет.
— Чего удумала…
— Если не получится, поеду в Египет.
— Там в июле с жары сдохнешь.
— В музеях везде кондиционеры. А у моря жарко не бывает. С аквалангом нырять научусь.
— Извращенные у тебя фантазии.
— Ну уж кому бы рассуждать об этом…
Миша самодовольно ухмыльнулся, явно вспоминая, что опять все вышло так, как он хотел, и не стал возражать.
