Людмила Белякова - Любовь. Офисная версия
— К отцу на дачу ездила, — как бы между прочим ответила Жанна.
Мишу она не видела до среды, когда столкнулась с ним в буфете. Он стоял за ней в очереди, и не ответить на его приветствие было бы просто невежливо. Но до конца недели они не встречались.
Фирма готовилась к десятилетнему юбилею. Обещали шикарный фуршет с участием поп-звезд. Отделы объявили негласное соревнование за лучший прикол и сюрприз. Жанна решила, что всех обойдет на повороте при помощи фантастического платья, посвятив его созданию ближайшие выходные.
В субботу утром позвонила Галя:
— Как себя чувствуешь, подруга?
— Ничего, все уже в норме.
— Я забегу, а?
Прикинув свои финансовые возможности, Жанна согласилась.
Открыв дверь Гале, Жанна увидела, что за ней, и не пытаясь скрываться, маячит высокая фигура в светлом костюме.
— Он очень просил, Жанн, ты уж извини, — быстро заговорила Галя. — Хочешь, я посижу у тебя, пока вы разговаривать будете?
— Да нет, Галя, не надо. Все в порядке.
— Ну, ты поговори с ним, ладно? Он очень просил.
— Ладно — если ты просишь, — подчеркнула Жанна.
Вид у Миши был покаянный и несколько пришибленный, несмотря на шикарный, не совсем по погоде, наряд — очень добротный, легкий кремовый костюм с белоснежной сорочкой и черно-желтым галстуком.
— Но больше так не делай, хорошо. Ты что-то еще хотела?
— Нет, нет.
Жанна закрыла дверь. Она была в старой футболке, вытянувшейся до бедер, и рядом с авантажным Мишей чувствовала себя неудобно.
— Чем занимаешься? — чуть робко спросил он.
— Платье к юбилею шью.
— Можно взглянуть?
— Секрет фирмы. Откуда мне знать, что ты не шпион отдела аналитики?
— Понял, — чуть приободрившись — она с ним шутит! — ответил он.
Они прошли в кухню и сели.
— Жанна, я понимаю, что вел себя, как последний мерзавец, но, когда увидел этого накачанного козла, а потом еще и эту визитку… меня аж наизнанку вывернуло… Я подумал, что тебе все-таки нравятся качки, а он же…
— Ага, ты все-таки мне не поверил. Ну, спасибо.
— Да, подумал, что ты, ну… пока меня не было, нашла…
— …и ты счел возможным бросить меня в малознакомом месте, хотя знал, как я себя там почувствую, — без денег на транспорт, в жару… Как я чапала до шоссе, а потом до остановки, ты хоть представляешь?
— Ну, прости, прости… Я звонил потом, ты не отвечала.
— Я в такси ехала в это время, не слышала. Самое страшное уже было позади, если не считать дегустацию тухлой воды.
Они чуть помолчали.
— Я хочу, чтоб мы встречались и дальше, — снова заговорил он, глядя на нее исподлобья.
— Нет, — решительно помотала головой Жанна. — Если учесть, что теперь последствия наших отношений перешли для меня в область физического ущерба, нет. Вряд ли решусь на их продолжение. Я еще пожить хочу. У меня творческие планы, извини.
— Пожалуйста…
Он поспешно и чересчур суетливо для супермена полез во внутренний карман пиджака и протянул Жанне что-то вроде цветной открытки. Это было приглашение на два лица в Дом музыки на концерт с целым созвездием артистов международного класса.
— Если ты хорошо себя чувствуешь, может, пойдем сегодня вечером?
Жанна продолжала изучать приглашение.
— Я и не знала, что такое намечается…
— А откуда? Билеты не продаются. Все по спонсорам разошлось.
— И тебе досталось за особые заслуги.
— Да, типа того. Так пойдем? Жанна молчала.
— Ладно, не хочешь со мной, возьми подругу. Я вас отвезу и заберу после концерта.
«Главное, иметь предлог оказаться у моих дверей попозднее вечером…»
— Ну, зачем это. Пойдем. Ты в этом костюме будешь?
— А что, не нравится? — встрепенулся он.
— Очень нравится. Просто мне надо знать, что самой надеть.
Миша был рад до неприличия. Руки, беспокойно и бессмысленно бегавшие по столешнице, торжествующе сжались в кулаки, глаза загорелись.
«Сейчас еще и «оу, йес!» скажет».
— Я в полшестого заеду? А то там пробки, очереди, металлоискатели, то да се… Готова будешь?
— Да, времени вагон, — просто ответила Жанна, так и не решившись еще раз посмотреть Мише в глаза — уж больно жадно они искали ее взгляда.
— Пока, детка, — сказал он, уходя, но поцеловать в щечку не решился.
Как только он ушел, Жанна принялась одеваться.
На скамейке у подъезда сидела Галя, лузгая в бумажный кулек семечки. Ну как, помирились?
— Помирились.
— То-то я гляжу, он полетел — сияет как медный пятак.
Жанна добежала до ближайшего магазина, быстро выбрала две коробочки и повернула домой. Надеть она решила одно платьице, которое давно лежало без дела. Теперь, когда она снова могла в него влезть, оно могло оказаться очень кстати.
— …Ух ты, — замер на пороге Миша, войдя к ней вечером. — Это что, тоже парик?
Жанна увернулась от его руки.
— Нет, свои. Смена имиджа.
— Здорово.
Жанна надела платье в обтяжку, терракотового цвета, а волосы осветлила и выкрасила в бронзовый цвет. Вряд ли чемпион сильно огорчился, пропустив этот удар.
…Паркетные полы Дома музыки прогибались под обилием вещиц от «Булгари» и «Шопар», надетых на публику. Там и сям мелькали узнаваемые лица, дыхание перехватывало от плотного тумана дорогих ароматов. Жанна с удовольствием заметила, что не уступает большинству дам в элегантности. Сидели они с Мишей в престижном четвертом ряду.
— А ты вообще-то классику любишь? — спросила Жанна в антракте, когда пили коктейль по цене небольшого автомобиля за бокал.
— Ну, так, нормально… Мама меня пыталась приобщить, но я-то в папку, больше руками-ногами работать люблю. А тебе-то нравится?
— Конечно. Это шикарная программа, и исполнители супер. Спасибо тебе большое, Миша, за этот незабываемый вечер.
— Пожалуйста, детка.
— …Чего ты так гонишь? — неприятно удивилась Жанна, когда они пару раз резко затормозили у светофоров.
— Извини. Забыл, что завтра еще выходной.
— Ах да, у тебя же проблемы с восприятием времени.
Поднимаясь к Жанне, Миша перепрыгивал через две ступеньки.
— Ох, булочка, как же я по тебе соскучился! — подхватил он ее на руки, едва закрылась дверь.
— Осторожно, я серьги сниму, а то ушки порвутся, — протестовала Жанна, чувствуя, как его жаркие губы впились ей в шею.
— В душ пойдем?
— Воды горячей нет.
— Ну и не надо…
Уходя, безо всякой задней мысли, Жанна раскатали на тахте постель — чтобы не возиться поздно вечером. Теперь это обстоятельство оказалось весьма кстати.
— Какая же ты сладкая девочка, — шептал ей на ухо Миша, стаскивая с нее последнее из того немногого, что на ней было.
