Александра Торн - Забвению неподвластно
Конечно, Все было не так просто, как хотел представить Малкольм, но Хилари решила ему пока подыграть:
— Что я еще могу тебе сказать, кроме слов благодарности! Ты уже говорил с Раулем о его новой работе?
Малкольм усмехнулся:
— Раулю идея понравилась. Особенно после того, как я сказал, что ты повысишь ему жалованье.
— Ах ты, негодник! — засмеялась Хилари, прикидываясь довольной, хотя была не на шутку встревожена. Налаженная жизнь рассыпалась в прах, и это ей совсем не нравилось.
— Позвать Рауля, чтобы вы уже сегодня заключили соглашение?
Она помедлила с ответом, доставая сигарету и прикуривая.
— К чему такая спешка?
— Нет, я вовсе не хочу тебя торопить. Но у меня сегодня много хлопот, — произнес он, вставая из-за стола.
— Что-то новенькое? — Хилари оставалась сидеть, игнорируя его прямой намек.
— Да нет, рутина. Разборка корреспонденции, несколько деловых звонков, разная писанина… — Он сделал паузу, а затем добавил как бы между прочим: — Ах да, забыл сказать о ленче на ранчо Сиело. Мы с Меган собрались немного покататься на лошадях.
Хилари сжала под столом руки:
— Это уже второй раз за последние дни, а?
— Возможно, я ведь не считаю.
«Зато я считаю», — подумала Хилари, впиваясь ногтями в кожу рук.
Раньше они ездили на ранчо Сиело все вместе, и не так часто.
— Передай Меган привет, и Дункану тоже. Я не видела их с той нашей пирушки в Сан-Ильдефонсо. Честно сказать, со стороны Меган не очень-то деликатно отвлекать тебя в то самое время, когда работа над твоей книгой в самом разгаре.
Малкольм нахмурился:
— Она меня и не отвлекает. Не надо читать между строк там, где ничего не написано. Я просто еду на ленч.
— Конечно, дорогой, просто на ленч. — Хилари загасила сигарету и томно потянулась, стараясь выглядеть незаинтересованной. Само собой, она не будет слепой и глухой. Никому не удастся ее одурачить — тем более Меган.
Джейд вынула письмо из пишущей машинки, в последний раз проверила его и поставила под текстом свою подпись — Джейд Ховард.
Осознав, что она сделала, Джейд яростно разорвала Письмо на мелкие клочки и бросила их в корзину для бумаг. Что же, она теперь навсегда прикована к имени Меган Карлисл — и к ее жизни? Расстроенная, она вскочила со стула. Комната для гостей, где она работала, была огромных размеров, но Джейд широкими шагами в секунду одолела расстояние до двери. Открыв ее, она высунула голову в коридор. Бежать все равно было некуда.
Бормоча проклятия, Джейд возвратилась к столу, закурила и стала мерять шагами комнату. Мысли ее беспорядочно мелькали.
Слишком многое на нее сразу навалилось. Внезапное и необъяснимое путешествие сквозь время, необходимость, притворяться другой женщиной, боязнь и чудовищное влечение, которые она испытывала к мужу этой женщины.
У нее до сих пор не было никакой другой идеи, каким образом возвратиться домой, кроме той, на которую она поставила месяц назад. Каждый день она разглядывала «мулинекс», надеясь, что на этот раз платье откроет свой секрет. Но этого не случалось. Она пыталась узнать и у Дулси, и у Малкольма, не слышали ли они что-нибудь о магазине Авроры Борилис, говоря, что видела такой, но не помнит, в каком городе. В библиотеке Дункана она однажды обнаружила книгу Герберта Уэллса «Машина времени» и жадно прочитала ее. Но это оказался обычный роман, в котором, естественно, не было для нее ничего подходящего.
Она точно знала, что была несчастна в 1989 году и желала другой жизни. И Меган была несчастна в 1929 году и, возможно, тоже стремилась к изменениям. Случай свел их в одном и том же месте, но с разницей в шестьдесят лет. «Мулинекс», конечно же, сыграл свою роль, но наверняка были и другие причины, позволившие неизвестной силе порвать оковы времени.
Что касается ее обмана, то о нем, казалось, никто не подозревал. Дулси, правда, продолжала избегать с ней контактов, насколько это было возможно. Но из того, что Джейд узнала о Меган, было ясно, что та вряд ли могла поддерживать со служанкой дружеские отношения.
Что же касается Дункана… Господи, что ей с ним делать?
Хотя она предпринимала героические усилия забыть, что случилось в его кабинете три недели назад, но никак не могла выбросить это из головы. Она никогда не выступала в роли соблазнительницы, но поцелуй в кабинете спровоцировала именно она, потому что желала Дункана. И продолжает желать.
В прошлом она могла спокойно управлять своими эмоциями. Что случилось с ее самоконтролем? Она втягивалась в жизнь, в которой чувства перевешивали логику. Джейд твердо постановила не разрешать Дункану дотрагиваться до себя. Но каждое утро была готова молить его об этом. Вот и сегодня, проснувшись, она почувствовала его случайное прикосновение и замерла от сладостного ощущения, погрузившись в незнакомую ранее вселенную чувственных переживаний. Заметив, что он начал просыпаться и пошевелился, она спрыгнула с постели, чтобы не дать ему возможности вновь отвергнуть ее. Запершись в ванной, она включила воду, чтобы заглушить свои рыдания.
Используя прошлый опыт, она попыталась в эти недели утихомирить свою боль за писательским столом. Только процесс переложения мыслей на бумагу может помочь ей сохранить здравый рассудок. К тому же теперь она четко понимала, почему качество ее последних книг неуклонно снижалось: из-за отсутствия в них живых чувств. Сейчас она могла бы написать целые тома об эмоциях. И если ей когда-нибудь суждено вернуться домой, она напишет такую книжищу…
«Да, но все чувства в мире не помогли мне написать самое обычное деловое письмо», — напомнила себе Джейд. Было странно начинать писательскую карьеру снова. В ее прошлой жизни она могла позвонить по телефону почти любому редактору журнала в Нью-Йорке и предложить идею статьи. Но в 1929 году о ней никто не знал.
К тому же она лишилась компьютера, на котором было так удобно и просто исправлять любые опечатки. Сегодня ей пришлось трижды перепечатывать письмо в «Харперз», прежде чем оно стало удобочитаемым. И то, что она поставила вместо подписи Меган Карлисл свою, стало последней каплей, переполнившей чашу. Раньше у нее не возникало проблем с концентрацией мыслей, когда она садилась за работу. Теперь же они разбегались в разные стороны.
Она взбешенно пыхнула сигаретой. Да и что значит история с этим письмом, если вся ее жизнь…
Джейд не захотела завершать эту мысль. Она вернулась к столу и решительно вставила в машинку чистый лист. Нужно смириться. Она должна начать новую карьеру, поскольку, по-видимому, к старой возврата не будет.
Она стала печатать и немедленно сделала опечатку. Отчаяние схватило ее за горло и вырвалось наружу.
