Тина Вальен - Распятый ангел
Будущий зять ещё до конца не верил, а Юля уже поняла: всё сложится. Света была права – Александр её любит.
– Света меня простит?
– Не знаю, я здесь по собственной инициативе. Решила, что ребёнку нужен родной отец.
– Я буду идеальным папашей! Спасибо вам, Юлия Львовна. Едем к невесте?
– Не вместе, Саша, – Юля сдержала его порыв. – Пожалуйста, позже. Можно с цветами, кольцом… и свечами. Мне самой до церкви не доехать, устала.
Глаза у Александра закосили.
– Поставите на могилку моей маме: через три дня будет девять дней со дня смерти. Она всегда говорила, что вы хороший человек. Она ещё среди нас, пусть порадуется.
После трудного разговора с Александром Юле надо было подготовить Свету. Они оба решили, что он предварительно позвонит ей телефону и поговорит.
Так Юля сделала последнее очень важное дело. Последнее на этот день. Она села в машину и ощутила полную опустошённость.
Утром Света влетела на кухню, как беременный вихрь, и повисла тяжёлым мешочком на Юлиной шее.
– Звонил Саша! Сказал, что жить без меня не может, и предложил… РУКУ И СЕРДЦЕ!
– Всё, что так долго ожидали народные массы, свершилось. Полезем в бабушкин сундук за всё-таки белым платьем. Его покрой как раз соответствует твоему положению.
Весь день они провели, разбирая наследие предков: одежду, альбомы, письма, документы.
– Прабабушка – дворянка, не может быть! – таращила глаза Света, перебирая старинные листы с гербовыми печатями и двуглавыми орлами.
Юля помнила времена, когда наличие в роду даже мелкопоместной, но всё же дворянской крови тщательно скрывалось. Однажды, она, малявка, в очередной раз возроптала против маминых усилий научить её этикету, заявив, что лучше бы она на работу ходила, как другие мамы, которым не до него!
После такого выступлении отец впервые наказал её. После примирения сторон он поведал ей на ушко, что мама не просто хозяйка дома, а последняя тоненькая веточка большого и благородного дерева, которую надо оберегать, чтобы дерево не погибло совсем. Они должны любить её и никогда не обижать. Оказывается, что до её рождения мама работала учительницей, а после её появления на свет папа уговорил маму не работать.
– А где остальные веточки? – спросила тогда маленькая Юля. Ей было смешно представить большое дерево с одной веточкой.
– Все умерли. Ты всё узнаешь в школе из истории нашей страны.
– Эта такая сказка?
– Это страшилка… – сказал тогда отец и вздохнул.
Дерево не погибнет. Появится ещё веточка, а потом ещё… – думала Юля, рассматривая старинные фотографии. Вырастет ли их семейное дерево, станет ли могучим?
Света с Александром расписались внешне тихо, но внутренне очень торжественно. Гостиная деревенского дома теперь напоминала прошлый век: пожелтевшие от времени фотографии в рамках, два пейзажа маслом неизвестного художника, канделябры со свечами, столовое серебро вкупе со скатертью и салфетками. Почему мама не рассказала о том далёком прошлом, подумала Юля и ответила себе с огромным сожалением: «Потому что ты ни разу не поинтересовалась им». Мама попыталась однажды это сделать, открыв старинный сундук, а ты высмеяла это старьё, обратив внимание только на белое платье. После этого она больше и не пыталась, а постаралась понять тот ритм жизни, в котором жило новое поколение.
Почему только после смерти родителей возникает столько вопросов к ним? Потому что до этого что-то внутри нас запрещает думать об их уходе навсегда, и мы живём рядом с глупой надеждой их вечной жизни и того, что всё успеем. Слишком велик страх перед дамой с косой, и нет традиции подготовки к её приходу.
Теперь не узнать, где находилась усадьба с таким красивым белым домом, изображённым на картине. За домом всходит солнце, его не видно, но лучи его освещают лужайку перед ним, окружённую зеленью деревьев, и дорожку к дому, на которую падают тени ветвей. Нежный ранний свет притягивает взгляд именно к дому, поэтому хочется пойти по дорожке, зайти внутрь него и обрести там покой и счастье. Может быть, в этом доме родилась мама и мама мамы?
Юля не знала, напоминает ли теперь гостиная интерьер старинного белого особняка, но она чувствовала, что маме понравилось бы в таком жить. Поздно пришло это понимание, что трудно себе простить.
Юля приготовила мужу сюрприз. На бракосочетании он не был – вернуться на работу с похорон тёщи и почти сразу уехать на свадьбу дочери? Она отправила в Лондон бандероль с фотографиями торжества.
Всё повторяется: они расписались после смерти отца. Так тогда сложились обстоятельства. Тогда и сейчас. Говорят, дочери повторяют судьбу матери. Пусть так и будет, исключая только смерть.
– Юленька, я потрясён! Как ты нашла в себе силы всё это устроить?! До родов! Платье потрясающее, Света в нём похожа на юную принцессу! Ты напоила меня живой водой… – он говорил и говорил, потом прорвало её.
Юля чувствовала, что за внешним спокойствием мужа скрывалась боль за будущего внука, у которого не будет отца. Она справилась с последней задачей.
Так в доме появился ещё один Петрович. Они на самом деле были чем-то похожи. Счастье снова стало вить гнездо среди печали и утрат.
Однажды снова позвонил почти забытый Л. Уже с Тибета. Юлия равнодушно приняла этот звонок. Он просил переслать важный для него пакет, присланный из Парижа. Напомнил адрес загородного дома.
– Ваше шале пустует?
– Не совсем, увидите сами. Я вас не очень обременяю?
– Это надо было спросить в первую очередь, – съязвила Юлия.
– Простите великодушно: теряю лоск общения. Скажу ещё одну глупость: я всё время думаю о вас…
Трубка замолчала.
«Такое одинокое сердце, которому некого попросить даже о такой малости. Последняя фраза просто дань имиджу бывшего сердцееда», – подумала Юля.
Отметив ещё одну скорбную дату, сорок дней, Юля перестала видеть мать во сне. Она ждала, как никогда в жизни, звонков от Лёши. Как он там, один? Но Петрович-первый не звонил, зато Петрович-второй стелился шёлком. Юлю избавили от всех хлопот по дому.
– Смысл жизни с кухни выглядит иначе. Сходите в музей, поезжайте в дом отдыха, – уговаривал Юлю зять.
– Мамулечка, время лечит, – успокаивала дочь.
«Время лечит, но исход всегда летальный», вспомнила Юля афоризм из дневника. Дневник в последнее время не выходил у неё из головы.
– Скоро папа пришлёт вызов или приедет сам и заберёт тебя в прекрасную страну – предел твоих мечтаний. Всё будет хорошо.
Дочь обняла её, успокаивая, а Юля понимала – выгоняют. Их вновь обретённое счастье требовало уединения. Куда бросить свои кости? Не пора ли осчастливить Л. Забыто-Забывчатого.
Юля подъехала к коттеджу. Ворота были открыты. Вокруг стояла оглушающая тишина. Только из-за леса со стороны реки слышался иногда визг купавшейся ребятни. Там, видимо, расположился детский лагерь. Сегодня у неё было время осмотреть бывшую старинную усадьбу. Вдали виднелись развалины, видимо, «графские». Сад ухожен, значит, в доме кто-то живёт. Двери были открыты. Юля зашла внутрь. Навстречу ей выкатилась инвалидная коляска, в которой сидел молодой парень. Он улыбнулся и произнёс:
